Скрытая угроза

– Точно, Катя. Подыщи нам какое-нибудь тихое местечко.

– Понимаю, – Катерина вновь улыбнулась и, плавно покачивая широкими бедрами, направилась в глубь зала.

Практически все места в баре были заняты, но вдоль стены располагались четыре столика, отделенные друг от друга и от остальной части зала декоративными деревянными перегородками. За одним из них расположились трое дородных мужчин. Три других оставались свободными. Как поняла Вероника, их держали для привилегированных гостей, к числу которых, безусловно, относился и Максим Астахов. Усевшись за столик, он отодвинул протянутое официанткой меню, по памяти привычно сделал заказ и, когда та удалилась, повернулся к Веронике.

– Значит, говоришь в «Новостях» не удалось закрепиться. А чего так?

– Да... – Вероника презрительно скривилась. – Интриги.

– А ты, Ничка, чего хотела? – усмехнулся Астахов. – Так устроен мир. Ты же толковая девчонка. Я это сразу заметил. Опять же внешность. Все при тебе. Но с твоими принципами карьеру не сделать. Если хочешь в этой жизни чего-то добиться, надо быть гибче.

– В постели? – холодно прищурилась Вероника.

Когда два года назад под легендой студентки факультета журналистики МГУ она проходила свою первую оперативную стажировку в съемочной бригаде программы «Актуальная тема», Астахов не развивал перед ней свою теорию карьерного успеха, а просто и без затей предложил ей переспать с ним. Как она потом узнала от коллег по съемочной бригаде, подобных предложений со стороны Астахова не избежала ни одна смазливая практикантка. Судя по всему, прежде он не получал отказа, потому что ее твердое «нет» немало удивило его. Удивило, но не смутило. Не смутился он и сейчас.

– И в том числе. Это правило, Ничка, не знает исключений. Так что, если ты готова пересмотреть свою прежнюю позицию, могу взять тебя к себе в команду по старой дружбе.

Вероника покачала головой.

– Боюсь, твоя секретарша будет против.

– Жанна? Ты что, с ней разговаривала? Не обращай внимания. Ревнует меня ко всем. Надоела, – Астахов презрительно махнул рукой. – Давно пора менять.

К столику вернулась официантка, принесшая заказ: два бокала светлого «Гессера» и большое блюдо обжаренных на гриле гигантских креветок, в центре которого располагалась розетка с острым соусом, но Астахов даже не подумал прерваться или хотя бы сбавить тон. Лишь когда официантка спросила у него:

– Максим Леонидович, шашлык когда подавать? – он обратил на нее внимание.

– Потом. Я скажу, – отмахнулся от нее Астахов и снова обернулся к Веронике. – Ну, так как, хочешь у меня работать?

Вопрос был задан таким тоном, словно речь шла о предложении возглавить один из ведущих мировых телевизионных каналов. Но Вероника отказалась даже от «столь лестного» предложения:

– Спасибо, Максим, но я рассчитываю добиться признания не «гибкостью», а своей работой, в том числе и по теме, которую мне поручил редактор.

– Как знаешь, – Астахов пожал плечами, сделал крупный глоток из бокала и смачно зажевал хрустящей креветкой. – А что хоть за тема?

– Компьютерный терроризм.

– Ничего себе! – Астахов явно был поражен. – Вот уж не ожидал, что тебе поручат такую тему.

– Думаешь, не потяну? – прищурилась Вероника.

– Да нет, почему. Ты девчонка толковая. Занудная, правда, до ужаса... Ладно, не обижайся, – пошел на попятную Астахов, заметив, как вспыхнули глаза его собеседницы. – А тема, правда, интересная. Особенно сейчас, когда ФБР по всему миру ищет хакеров, обрушивших авиадиспетчерскую службу во время терактов 11 сентября.

Вероника напряглась. Это было то, ради чего стоило терпеть хамство и откровенное издевательство Астахова. Но откуда он знает то, что неизвестно ей, старшему лейтенанту внешней разведки.

– Ты это точно знаешь? – стараясь не выдать голосом своего волнения, спросила она.

– Про хакеров? – Астахов высокомерно усмехнулся. – Сведения надежные.

Вероника мысленно укорила себя за несдержанность. Судя по его реакции, ей так и не удалось скрыть своего волнения. Но отступать было уже нельзя. Оставалось надеяться на помощь «коллеги по ремеслу», правда, Вероника не помнила случая, чтобы Максим Астахов помог кому-нибудь бескорыстно.

– Но откуда у тебя эти сведения?

Вместо ответа Астахов только поцокал языком.

– Я, Ничка, не выдаю свои источники информации. Вот побегай, поработай ножками и еще кое-чем, – хохотнул он. – Может, тогда и у тебя свои источники появятся.

Вероника сделала вид, что пропустила мимо ушей его пошлый каламбур.

– Подскажи хоть, где искать такие источники? И вообще, к кому по этой теме можно обратиться?

– Для начала загляни в Интернет. Там полно всяких форумов, где разные ученые умники и прочие чудики о чем только не высказываются. Наверняка найдешь, что тебя интересует. Так что дерзай, Ничка. Мне даже самому интересно, что у тебя получится. Когда соберешь материальчик для своей статьи, звякни я, так и быть, прорецензирую по старой памяти.

– Спасибо, – гордо улыбнулась Вероника. – Но проанализировать материал я могу и сама.

Она поняла, что от Астахова больше ничего не добиться, и решительно поднялась из-за стола.

– Куда это ты? – удивился он.

– Побегу собирать материал по твоему совету. Спасибо за ужин.

Вероника развернулась и гордо направилась к выходу.

– Обиделась?! Ну и зря! Журналист не должен обижаться! – крикнул ей в спину Астахов. – Учишь тебя, учишь, да все без толку, – раздраженно пробормотал он и снова взялся за пиво.

Но его последнюю фразу Вероника уже не услышала.

* * *

Подъезжая к Академии ФСБ – огромному зданию из красного кирпича, занимающему целый квартал, Егоров почувствовал, как на него накатывает волна ностальгии. Здесь прошли интереснейшие и бесспорно самые богатые впечатлениями пять лет его юношеской жизни, и отсюда он двадцать лет назад вышел молодым лейтенантом, сверкая новенькими золотыми погонами.

В действительности учебный центр ФСБ состоял из нескольких корпусов, соединенных многочисленными переходами, но за общим фасадом непосвященному человеку они казались единым зданием. Корпус, где располагался технический институт, отличался от остальных отсутствием наружных окон. Все его окна выходили во внутренний двор учебного центра, превращенного в плац, где проводились строевые смотры и проходил ежегодный торжественный парад выпускников. Фасад корпуса технического института представлял собой сплошную голую стену, в разное время породившую у обывателей немало слухов то об особорежимной тюрьме, предназначенной для содержания особо опасных государственных преступников, то о специальном полигоне, служащем для испытаний сверхсекретных образцов оружия.

Проехав вдоль фасада, Егоров свернул на отведенную под автостоянку площадку напротив главного входа. Прежде здесь ставили свои машины исключительно одни преподаватели. Да и то, несмотря на более высокие, чем у коллег из гражданских вузов зарплаты, тех, кто имел собственный автомобиль, было не так уж много. Их «Москвичи», «копейки», «тройки», «шестерки» занимали всего один ряд, а большая часть автостоянки пустовала. Сейчас число машин на стоянке заметно прибавилось, причем отечественные автомобили среди иномарок составляли явное меньшинство. Правда, как определил Егоров, большинство иномарок были далеко не новыми – приобретенный у перегонщиков европейский секонд-хенд.

Поставив свою «Шкоду» возле припорошенного снегом «Опеля», Егоров направился к центральному подъезду. Оттуда как раз вывалила дружная компания слушателей в курсантской форме. Шумно переговариваясь между собой, молодые парни двинулись к автобусной остановке. Егоров замедлил шаг, с интересом разглядывая своих будущих коллег, но те прошли мимо, даже не взглянув в его сторону. К своему удивлению, Егоров ощутил нечто похожее на разочарование, но тут же улыбнулся сам себе. Судя по лицам ребят, в канун Нового года их мысли занимали куда более приятные вещи, чем учеба и тем более будущая служба.

Внутренний интерьер центрального вестибюля практически не изменился: стены по-прежнему украшали барельефы Государственного герба и эмблемы ФСБ, неизменный часовой из числа нынешних слушателей академии все так же стоял в почетном карауле возле знамени, только пожелтевшие и стершиеся от времени мраморные плиты на полу заменили новыми. Егоров предъявил дежурящему на входе прапорщику свое служебное удостоверение и, уточнив у него, где находится технический институт, отправился туда. Он без труда нашел нужный корпус, но попасть внутрь оказалось непросто. Дежурный прапорщик, проверяющий документы у всех входящих, взглянув на служебное удостоверение Егорова, заявил, что по такому документу не может его пропустить, и Егорову пришлось с КПП звонить директору института. К счастью, тот оказался на месте и после того, как Егоров объяснил ему цель своего визита, отдал дежурному распоряжение пропустить его.

Технический институт удивил Егорова обилием перегораживающих коридоры стеклянных дверей с предупредительными надписями «СК №... проход запрещен». Встретив первую такую надпись, Егоров поднялся на этаж выше, но и там вскоре наткнулся на аналогичную запрещающую надпись. Проигнорировав предупреждение, он попытался открыть дверь, но она оказалась заперта на замок, открываемый специальным магнитным ключом. К счастью, мимо проходил один из слушателей, который и объяснил Егорову, что аббревиатура СК расшифровывается, как специальная кафедра, а интересующая его кафедра защиты информации – это СК №7, которая находится на третьем этаже. Поблагодарив паренька за подсказку, Егоров поднялся на третий этаж и, отыскав там нужную дверь, настойчиво позвонил в звонок. Прошло не менее трех минут, пока из ближайшего кабинета не вышел молодой капитан и с явной неохотой направился к двери. Когда он все-таки открыл ее, вид у него был такой, словно Егоров своим звонком оторвал его от чрезвычайно важного дела.

– К доценту Трусову? – поинтересовался капитан, даже не взглянув на служебное удостоверение Егорова, которое тот попытался ему показать. – Тридцать восьмой кабинет, в конце коридора.

Тридцать восьмой кабинет отличался от остальных железной дверью и единственной фамилией на привинченной к двери табличке. Доцент Трусов определенно пользовался привилегиями, в то время как большинство сотрудников кафедры делили кабинеты с одним или несколькими своими коллегами. Как Егоров и предположил, кабинет оказался заперт, и ему пришлось снова позвонить в специально выведенный наружу звонок. Но на этот раз ждать пришлось гораздо меньше. Дверь почти сразу открылась, и Егоров увидел перед собой еще довольно молодого мужчину в форме, если не считать отсутствия погон на его армейской рубашке.

– Вы ко мне? – спросил он, удивленно уставившись на Егорова.

– Александр Витальевич? – на всякий случай уточнил Егоров и, после того как Трусов утвердительно кивнул, протянул доценту руку. – Егоров Андрей Геннадьевич из управления по борьбе с терроризмом. Уделите мне несколько минут?