Почерк диверсанта

– Я отвозил груз в указанное Картузовым место, – сказал Марфин в телефонную трубку.

– Груз и сейчас там? – оживился Набиев.

– Да, – уверенно ответил Марфин.

Аллах услышал его и послал ему этого пилота. Это аллах помогает ему вернуть свою силу. Набиев сообразил, что позвонивший ему человек оказался настоящей находкой. Пилоту, перевозившему баллон к месту заправки ракет, конечно, известно, где находится это место. Пилот знает, где баллон, и он поможет вернуть его.

Аппарат спутниковой связи не имел отводной трубки. Поэтому командир чеченского отряда не мог слышать того, что говорил своему пилоту Набиев. Тем не менее по репликам пилота чеченский командир понял, что речь идет о чем-то важном. Командир боевиков уже не сомневался, что Набиев знает задержанного. «Но если сейчас пилот расскажет Набиеву по телефону все, что того интересует, то уже не будет представлять для Набиева интерес. Тогда вряд ли удастся получить за него выкуп», – сообразил чеченский полевой командир. Он вырвал у Марфина телефонную трубку и сам ответил Набиеву.

– Тут у вашего пилота возникли некоторые проблемы, – сказал командир боевиков. – Дело в том, что сейчас он находится в нашем плену. Ваш человек показался нам подозрительным. Пришлось задержать его для выяснения личности и цели пребывания на территории Ичкерии.

– Кто это еще? – недоуменно спросил Набиев.

– С вами говорит командир освободительного отряда Ичкерии, – и чеченский командир назвал свое имя, которое Набиеву, впрочем, ничего не говорило.

– И что же вы хотите? – Набиев еще не до конца осознал ситуацию.

– У меня нет оснований препятствовать задержанному, раз это ваш человек, – ехидно улыбнувшись, сказал чеченский командир. – Но проблема в том, что при задержании он оказал сопротивление. У него оказалось оружие, из которого он ранил и покалечил нескольких моих людей. А ведь это благородные борцы за свободу. У них есть семьи, любящие жены и дети. Мне стоило большого труда сдержать справедливый гнев моих людей. Но раз это ваш человек, мы его, конечно, отпустим. Но я думаю, будет справедливо, если семьи пострадавших получат некоторую материальную компенсацию.

Он лгал легко и непринужденно. Командира боевиков не заботило, насколько правдоподобно выглядит его ложь. Главное Набиев понял – ему придется заплатить выкуп, чтобы получить своего человека.

Ильдар Набиев действительно сообразил, что чеченский командир лжет. Если бы пилот оказал сопротивление, да еще ранил кого-то из боевиков, остальные тут же отрезали бы ему голову, а тело выбросили на растерзание шакалам. Вот требование выкупа Набиеву было понятно: что еще можно ожидать от этих бандитов?

Ильдар Набиев не питал иллюзий в отношении чеченских освободительных отрядов. Он прекрасно знал, что такие отряды уже давно превратились в обыкновенные банды, живущие по бандитским законам. Тем не менее сам Набиев продолжал финансировать несколько чеченских вооруженных отрядов. В случае изменения политического руководства Чечни, на которое претендовал Набиев, боевики понадобились бы ему, чтобы утвердить свою власть.

– Сколько вы хотите? – Набиев задал чеченскому командиру конкретный вопрос.

Командир боевиков еще шире улыбнулся: Набиев быстро понял, чего от него хотят. Чеченец мысленно прибавил к изъятым у Марфина восьмидесяти тысячам еще двадцать и назвал Набиеву итоговую сумму.

За информацию о баллоне с газом «VX» Набиев готов был заплатить сто тысяч долларов. Он готов был заплатить и большую сумму. Но сразу согласиться на предложение чеченского командира – значит, привлечь внимание к пилоту и к известной тому информации. Поэтому Набиев решительно сказал:

– О такой сумме не может быть и речи. За сто тысяч я могу купить себе вертолет, а не то что какого-то пилота.

Чеченский командир разочарованно вздохнул. Он и сам понимал, что названная для выкупа сумма значительно завышена. Задержанный не является родственником Набиева. Пилот – просто его наемный работник. За таких людей сотни тысяч долларов не платят. Тем не менее имело смысл попытаться. После непродолжительного торга командир боевиков и Набиев сошлись на сумме в тридцать тысяч, что, по мнению чеченского командира, составляло даже больше, чем он рассчитывал получить.

Все время, пока командир чеченских боевиков разговаривал по спутниковому телефону, Валерий Марфин находился рядом с ним. По содержанию разговора он догадался, что речь идет о выкупе, назначенном чеченским командиром за его освобождение. Наконец командир боевиков положил трубку и, повернувшись к Марфину, сказал:

– Ну вот, через пару дней за тобой приедут, и мы расстанемся. Видимо, Набиев высоко ценит тебя, раз согласился выплатить тридцать тысяч долларов. Ты уж побереги себя эти дни. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, а я бы потерял свои тридцать тысяч, – командир боевиков с интересом посмотрел на Марфина и добавил: – Что же ты делаешь для него, если он платит за тебя такие деньги?

Марфин испугался – вдруг чеченский командир начнет допытываться о том, что ему известно. В этом случае самые настоящие пытки тоже были не исключены. Но чеченец только усмехнулся и велел вернуть Марфина в его затемненную камеру. По пути наверх Марфин думал, что если Набиев согласился заплатить за него тридцать тысяч, то теперь он заставит эти деньги отработать сполна. Придется назвать Набиеву место, где находится смертельный баллон. Только бы не пришлось возвращаться туда снова!

НАБИЕВ, АЙВАЗОВ. 3.03

Когда Ильдар Набиев клал телефонную трубку, закончив переговоры с командиром чеченских боевиков, он уже знал, что будет делать. Набиев немедленно вызвал к себе начальника личной охраны.

Обязанности главного телохранителя при Набиеве выполнял Бадыр Айвазов, бывший чемпион России по вольной борьбе в супертяжелом весе. И хотя Айвазов уже давно не выступал на соревнованиях, он продолжал поддерживать спортивную форму. Айвазов повторил судьбу многих российских спортсменов, которые, оставив спортивную карьеру, лишились и своих гонораров. Обладая внушительной фигурой и поистине сокрушительной силой, Айвазов занялся рэкетом. Он даже организовал собственную бригаду из таких же бывших спортсменов. Банду Айвазова отличали быстрые расправы и жестокость по отношению к своим жертвам. Это позволило рэкетирам быстро развернуться и взять под контроль наиболее доходные места.

Свой криминальный бизнес рэкетиры вели в Москве. Бадыр Айвазов не захотел менять богатую Москву на свою родину. Поэтому, оставив спорт, он не вернулся в Чечню, а остался в столице. Проблем с жильем у него не было. За время выступления на соревнованиях российского и международного масштаба Айвазов обзавелся московской квартирой.

Правда, за границей Айвазов выступал недолго. Во время соревнований в Болгарии Айвазов изнасиловал горничную, которая убиралась в его гостиничном номере. Девушка написала заявление в полицию. Айвазова быстро арестовали, правда, так же быстро выпустили. Бадыр Айвазов был надеждой российской сборной, поэтому российская сторона приложила все усилия, чтобы замять скандал. Бадыр Айвазов продолжал выступать на внутренних соревнованиях, но после инцидента в Болгарии стал невыездным.

Айвазов часто вспоминал гостиничную горничную, сдавшую его полицейским. Возвращаясь в памяти к тому случаю в Болгарии, Айвазов жалел только о том, что не придушил изнасилованную им девушку, поломавшую, как он считал, всю его спортивную карьеру. Вскоре после того, как его перестали посылать на международные соревнования, Айвазов ушел из спорта и занялся рэкетом.

В девяносто пятом году на него обратил внимание крупнейший чеченский бизнесмен Ильдар Набиев. К тому времени дела бывшего борца шли гораздо хуже. Айвазов растерял почти всех людей, с которыми начинал свой криминальный бизнес. Одни были осуждены и отбывали срок, другие погибли в непрекращающихся разборках с другими бандами рэкетиров. Правда, судьба пока хранила Бадыра Айвазова. Он не погиб от пули во время перестрелки с конкурентами, а Московская прокуратура так и не собрала улик, чтобы отправить его за решетку. Но в девяносто пятом году перед Айвазовым встала альтернатива: либо войти в криминальную группировку Татаева, либо принять предложение Набиева. Бадыр Айвазов выбрал второй вариант. Переход в группировку Татаева означал снижение доходов при том же риске. Работая на Набиева, Айвазов почти не терял в деньгах, зато риск становился гораздо меньше.

Так Бадыр Айвазов стал работать в личной охране Ильдара Набиева, а два года назад стал его главным телохранителем. Айвазов не знал, что со своим предложением Набиев обратился к нему по совету Джунгера Татаева. Татаев периодически подыскивал для Набиева опытных боевиков. Личная охрана Ильдара Набиева и его служба безопасности постоянно требовали пополнения. Прежние боевики выбывали по тем же причинам, что и рэкетиры из банды Айвазова. В свою личную охрану Набиев набирал только родственников, справедливо полагая, что родственнику будет сложнее предать своего хозяина. Бадыру Айвазову повезло. Он действительно оказался родственником Набиева, и, как выяснил сам Набиев, не таким уж и дальним.

После того, как личный секретарь Ильдара Набиева погиб под Пятигорском вместе с террористами, Айвазов выполнял при Набиеве и обязанности секретаря. Делать это было не очень сложно, так как скрывающийся Набиев до минимума сократил свои контакты. Бадыр Айвазов показал себя толковым исполнителем, и Набиев всерьез подумывал повысить его статус в своей организации. Именно Айвазову Набиев поручил выкупить из плена захваченного в Чечне пилота и в срочном порядке доставить его в Москву.

Взяв с собой двоих людей для дополнительной охраны, утром следующего дня Айвазов вылетел в Махачкалу. У всех троих охранников при себе имелись пистолеты и оформленные по всем правилам разрешения на право ношения оружия. Следующим шагом стал путь в лагерь чеченских боевиков, захвативших пилота. Так как Набиев выделил Айвазову для проведения этой операции практически неограниченную сумму, найти в Махачкале машину не составило труда. Уже через три часа посланники Набиева оказались в лагере боевиков. Встречать их вышел сам командир чеченского отряда. Между ним и Айвазовым состоялся короткий разговор.

– Вы привезли деньги? – спросил командир чеченского отряда.

– Да, – Айвазов протянул чеченскому командиру дорожную сумку.

– Но здесь только пятнадцать тысяч, – пересчитав деньги, заявил чеченец.

– Остальные получите в аэропорту перед нашим вылетом, – не допускающим возражений голосом объявил Айвазов.

Перед тем как отпустить пилота, командир боевиков собирался поторговаться. Но, взглянув на людей, которых прислал Набиев, понял, что спорить с ними бесполезно. Спрятав деньги, чеченский командир приказал привести пленного пилота. Двое боевиков немедленно выполнили его приказ.

* * *

Валерий Марфин увидел перед собой трех незнакомых чеченцев. Валерий сразу понял, что эти трое не местные, а прибыли издалека, возможно, из самой Москвы. Все трое чеченцев были в костюмах и даже в галстуках. За то время, что Валерий Марфин провел в Чечне, выполняя различные поручения Картузова, он не встречал ни одного человека в костюме. Камуфляжный комбез, брезентовая роба, ватные штаны и такая же куртка, в лучшем случае шерстяной свитер – вот типичная одежда тех, кто встречался Валерию Марфину последние годы. В этом не было ничего странного. Вся республика жила по законам войны. И подобная одежда лучше всего подходила для боя. Марфин заметил, что и после вывода российских войск из Чечни в 1996 году чеченцы не торопились расставаться с оружием, как и не торопились менять ставший привычным камуфляжный комбинезон на более подобающий мирному времени гражданский костюм. Марфин и сам настолько к этому привык, что уже начал забывать, что люди могут одеваться как-то иначе. Сейчас он смотрел на троих людей в костюмах, свежих рубашках и галстуках как на представителей иного мира. В сущности, так оно и было. Бадыр Айвазов и двое его людей прибыли сюда из Москвы, где раздающаяся порой автоматная стрельба еще не стала нормой жизни и где люди, имеющие при себе оружие, все же стараются прятать его под одеждой.

При виде посланцев Набиева у Марфина сразу защемило в груди. Они напомнили ему, что за пределами Чечни идет совсем другая жизнь, символом которой является человек в костюме, а не человек с ружьем.

– Ну вот, за тобой уже прибыли, – обратился к Марфину командир чеченского отряда. – Как видишь, мы держим свое слово. Ты свободен. – С этими словами он хлопнул Валерия по плечу. – Можешь не благодарить за гостеприимство, – сказал чеченец и оскалился в хищной улыбке.

Собственная шутка пришлась по вкусу командиру чеченского отряда.

Он свободен, сообразил Валерий. Он окончательно свободен. Сейчас эти трое увезут его из этого кошмара, увезут туда, где возможна совсем другая жизнь. Марфин не знал, что за люди прибыли за ним, но уже проникся к ним огромной симпатией. Почувствовав свободу, Марфин тут же вспомнил и о своих деньгах, отобранных чеченскими бандитами во время обыска. До последнего мгновения подобная мысль не приходила к нему в голову. Марфин думал только о том, как спастись самому. Но сейчас мысль об изъятых у него восьмидесяти тысячах вернулась. Это же его деньги. Почему он должен оставлять их каким-то бандитам? Марфин шагнул в сторону посланцев Набиева и решительно сказал:

– У меня при себе были деньги: восемьдесят тысяч долларов. Я требую, чтобы мне их вернули.

– Что? – удивление чеченского полевого командира было настолько большим, что он даже приоткрыл рот.

Освобожденный заложник еще чего-то требовал! На памяти главаря бандитов такое было впервые. А Валерий Марфин настолько поверил в возможности Набиева и его людей, что уже не сомневался, что они помогут ему вернуть отобранные бандитами деньги.

– Я никуда не поеду, пока мне не вернут все деньги! – заявил Марфин и остановился в двух шагах от Бадыра Айвазова.

Айвазов получил от своего хозяина конкретный приказ: доставить в Москву захваченного боевиками пилота. Ни о каких деньгах при этом не упоминалось. Одновременно с этим Бадыр Айвазов прекрасно понимал, что при всем желании не сможет заставить командира боевиков вернуть деньги, которые тот уже считает своей добычей. Против трех пистолетов боевики выставят несколько десятков автоматов. Но упрямый пилот отказывается лететь без своих денег. Главный телохранитель Набиева раздумывал недолго. Он решил проблему самым простым, по его мнению, способом: шагнул к Марфину и локтем ударил его под дых. От удара Марфин согнулся пополам. Перед глазами поплыли темные круги, и он на несколько секунд потерял сознание.

– Шприц, – глядя на хватающего ртом воздух Марфина, потребовал Айвазов.

Один из его помощников тут же вытащил из кармана одноразовый шприц с уже приготовленным раствором наркотика. Айвазов решительно взял Марфина за левую руку, закатал рукав его свитера и умело воткнул иглу в вену.

...Сознание уже вернулось к Валерию Марфину. Но все окружающее он видел еще как в тумане и плохо соображал, что с ним происходит. Марфин видел, как один из прибывших за ним людей собирается сделать ему укол. Валерий почувствовал боль, когда игла проколола кожу. Потом... Потом, вместо того чтобы рассеяться, туман стал еще более плотным. Люди и окружающие предметы совсем исчезли в густой дымке, но Марфин этого не испугался. Наоборот, на душе сразу стало легко и спокойно. Валерию захотелось лечь, он попробовал, но почему-то не сумел это сделать.