Кладоискатель

– Вот, пользуйся. Не обижай его, и он отплатит тебе тем же.

12 апреля. Москва.

– Пи, ну какой же ты всё-таки дурачок… Я себе уже всю голову сломала, решила попробовать секретаршей куда-нибудь устроиться, а ты на последние деньги игрушку покупаешь… Когда же ты наконец повзрослеешь, а?

– Не, Мариш, ну я же для дела… Я же тебе говорю, Серёжка даст мне барыг, и мы станем им сдавать все находки… Так что работать тебе не придётся. Представь, станем с тобой бродить по полям, по лесам, всё время на чистом воздухе… Потом поедем в Крым, знаешь, сколько там всего находят? Представь, Судак: сколько там интересного можно найти… Там и римляне, по-моему, были, и генуэзцы, и татары… Там земля должна быть, как булочка с изюмом, подходи и выбирай… И потом, это не последние деньги…

– Ага, ага… А все будут смотреть, и за тебя радоваться, как ты из чужой булочки изюм выколупываешь… Нет, ну какой же ты у меня легкомысленный… И потом – по полям, по лесам ходить, конечно, кайф. А дождь? А ночевать где, в палатке? Это раз хорошо, два, ну – три, а потом романтика кончается, и начинается просто неустроенный быт… И потом, ты когда последний раз в руках лопату держал? Представляешь, сколько земли нам придётся перекапывать?

– Ну, ты, конечно, отчасти права. Но лишь отчасти. Евгеньич сказал, что к осени кризис закончится, и я вернусь на работу. Значит, мы с тобой говорим лишь о нескольких месяцах. Ну, не понравится, – бросим. Будем потом вспоминать, как какое-то приключение… Прикольно же, а? А вдруг мы с тобой найдём библиотеку Ивана Грозного? Или Янтарную комнату? Я тут по интернету полазил, ты просто не поверишь, сколько сейчас находят разных кладов!

– Кстати, ты за интернет-то заплатил? А то я только до пятнадцатого оплачивала… Ну, не вопрос, давай поиграем в «Остров сокровищ». Когда начнём?

– Да вот прям завтра и начнём. Я знаю одно место под Звенигородом, поедем туда на электричке, от станции ешё пешкодралом минут сорок, там есть такой холм интересный.. Поедем пораньше и до вечера покопаем. Палатку брать не будем, ночи ещё холодные, спать вернёмся домой. Как тебе план?

– Нормальный план. Возьмём котелок, доширака твоего любимого, бутербродов каких-нибудь…

– Да, и ещё моего любимого пива…

– Хм, не слишком тяжело тащить-то?

– Ну, в одну сторону как-нибудь дотащим, – Пётр состроил смешную рожу, и девушка усмехнулась… Как знать, может он и прав, и эта перемена в их жизни принесёт им что-то хорошее?

13 апреля. Московская область. Звенигород.

До намеченного холма оставалось совсем немного. Снег в полях уже сошел везде, и виднелся лишь кое-где под деревьями. За несколько лет, что прошли с тех пор, как Пётр был тут последний раз, заметно прибавилось дачных домиков, да что там домиков, – дворцов… Высотой в два – три этажа, выстроенные из финского бревна или тёмно-коричневого кирпича, а то и облицованные натуральным камнем, они убедительно свидетельствовали о том, что жизнь россиян с каждым годом всё улучшается.

Пётр поправил на плече брезентовый пенал из-под байдарки, в который были упакованы Фишер и Фискарь – стальная лопата фирмы «Фискарз», – излюбленный инструмент копателей, и скривился: да, у кого-то жизнь улучшается… У него вот, например. Сидел бы сейчас в конторе, ломал глаза о семнадцати дюймовый экран… А теперь – его ждёт интересная работа на свежем воздухе, о которой другие лишь мечтают… И ещё его ждёт пара бутылок холодненького пивка… Что такое врезавшиеся в плечи ремни рюкзака и пенала, что – грязь, частенько чавкающая под ногами, если ты делаешь то, что хочешь?

Местные жители пока не попадались. Да и какие тут теперь местные жители? Те, кто населял когда-то здешние деревеньки, наверное, давным – давно переселились подальше от Москвы, выгодно продав свои наделы москвичам и примкнувшим к ним обеспеченным приезжим… Ну, это им казалось, что выгодно… А на самом деле, за последние лет восемь – десять землица в здешних местах подорожала раз в сто, и те, кто продал свои наделы в конце прошлого, или в самом начале нынешнего века, всего лишь год назад могли бы выручить за свою недвижимость совсем других денег…

Так что, теперь в здешних местах скорее встретишь Бентли или Лотус, чем коровку или козочку…

Пётр шагал по тропинке, постепенно нагоняя настырно убегающую вперёд тень. Солнце поднималось, начиная пригревать неприкрытый бейсболкой затылок, и тень, будто бы споря с законами природы, сжималась, хотя вокруг заметно теплело.

– Эй, кладоискатель! Далеко ли до Эльдорадо? – Маришка немного отстала, но, судя по голосу, ещё не слишком утомилась.

– Да нет, видишь, лесок впереди? Это даже и не лесок, так, деревья… Так вот прямо за ними будет наше место.

– Хорошо. А то я вспомнила, что у меня есть польские корни… И мне показалось, что мы подозрительно долго идём, незнамо куда…

– Ты это к чему? – не понял Пётр.

– Да так, вспомнила один известный случай, когда русский патриот завёл польских туристов в болото…

– Нет, я не Сусанин. Я – другой… Пётр хотел добавить ещё что-то, но ничего остроумного не придумал, и промолчал. Идти ему надоело, хотелось скинуть рюкзак, и повалиться на землю, выбрав место посуше… Будь он один, давно бы уж так и сделал…

– Вот, видишь холм впереди?

– Угу.

– Можешь начинать обдумывать меню.

– Блин, в нашем ресторане всегда огромный выбор всякой жрачки, но я вам посоветую кофе из термоса и бутерброды с сыром и докторской колбасой, они нашему шефу сегодня особенно удались.

– Фи… Ни за что. Только фуа-гра, белые трюфели и бокал новозеландской «Астролябии» урожая девяносто восьмого года…

– Какой ты, право… Ну, ладно, фуа-гра, так фуа-гра… Но вот я тебе, как друг, и, практически, родной человек, по-хорошему советую: не выкобенивайся, соглашайся на бутерброды. А то я их сейчас сама все съем. Тебе же будет хуже.

На холм поднялись быстро. Пётр сбросил на землю ненавистную ношу, и принялся распаковывать инструмент: извлёк из брезентового пенала длинный свёрток, и, присев на корточки, развернул его. Армейское шерстяное одеяло, в которое была завёрнута лопата и металлоискатель, свернул вчетверо и положил на полиуретановый коврик, и, не в силах дольше терпеть, ухватил Фишера. Припоминая читаную накануне инструкцию, включил прибор. Сейчас же раздался писк – блин, конечно, первая находка – своя собственная лопата, лежащая под ногами… Один раз он уже держал Фишера в руках, – в прошлом году Грищук зазвал его с собой, и дал немного походить с металлодетектором. Пётр даже сам лично нашел какую-то железную загогулину и алюминиевую пивную банку. Вообще, ничего стоящего они тогда так и не нашли, но какой-то навык остался: Пётр помнил, как «отсекать» железо, как «устанавливать баланс на грунт», и как по звуковому сигналу и показаниям на дисплее микрокомпьютера худо-бедно различать разные объекты.

Ладно. Пошел вперёд, проверяя землю перед собой, как минёр из фильма про войну… Прошел шагов двадцать… Пискнуло, и сразу умолкло…

– Пи, ты есть идёшь, или станешь свою фуа-гру дожидаться?

– Мариш, подожди минутку, тут что-то есть…

Ещё раз провёл над тем местом, где пискнуло… И вот, снова: Бииип!

– Мариш, будь добра, лопату принеси?

– Вот она, наша женская доля… Кому-то – развлечение, а я – лопату таскай… Вот, держи. Или копать тоже мне?

– Ну что ты, любовь моя, как можно… Это слишком интеллектуальная работа…

Маришка фыркнула, а Пётр воткнул лопату в землю и выворотил солидный шмат жирного, лоснящегося влагой суглинка. Потом взял чуть в сторону, и выворотил ещё. Потом пошел вглубь…

Где-то на десятой лопате Маришка поинтересовалась, а как глубоко он собирается копать? Вопрос застал Петра врасплох: вообще-то он думал копать до тех пор, пока чего-нибудь не найдёт… Но – руки с непривычки уже немного устали, самое время отдохнуть, проверить, всё ли идёт по плану…

Он взял Фишера, и проверил яму.

Глухо.

Хм, странно… Может, он не там копал?

– А ты не мог эту штуку выкопать, и не заметить?

Блин, как это могло не прийти ему в голову?

Пётр взялся прощупывать выброшенный из ямы грунт, и скоро снова «бипнуло» – наверное, как раз там, куда он вывернул первую лопату земли. Ударил лопатой плашмя, кусок суглинка развалился на несколько частей, и в одном месте показался какой-то ржавый предмет… Пивная пробка.

– Ну, с первой находкой тебя, – Маришка нагнулась и подняла пробку, – теперь мы знаем, что эта штука работает. Всё, бросай лопату, пойдём завтракать!

Корейская лапша показалась Петру чудом кулинарного искусства. Потом ели бутерброды, запивая дымящимся кофе, смотрели на тёмную воду Москвы-реки и кирпичные стены монастыря, возвышавшиеся над лесом, а спины пригревало набирающее силу солнце. Петя вдруг почувствовал, как сильно ему хочется спать, зарыться в это серое колючее одеяло, и вздремнуть часок – другой…

– Что, в сон клонит?

– Угу. Признавайся, чего ты мне в кофе подмешала…