Хроника Третьего Кризиса

– Ага, – снова согласился я. – Каждый грузчик, получающий стандартный оклад, готов подписаться под этим заявлением.

– Я не имела в виду космические корабли. Путешествовать вот так, одной лишь силой мысли, мгновенно, меняя по несколько планет за час…

– Вы переоцениваете силу мысли, мадам. – И откуда эти идиотские замечания на уровне необразованной домохозяйки? Настроилась на интеллектуальные способности своей аудитории, что ли? – Телепорт стоит в двадцать раз дороже, чем каюта первого класса на пятизвездочном лайнере.

– Деньги. – Она фыркнула. – Как ты прозаичен. Кстати, а почему «вы» и «мадам»? Ведь в прошлый раз мы перешли на «ты».

Я не стал выяснять с ней отношения. В конце концов, не она заставила меня бросить ее на Колумбии.

– Привычка, – объяснил я. – Хорошее воспитание не позволяет говорить «ты» малознакомым мне женщинам.

– Я даже спрашивать не хочу, что ты в таком случае подразумеваешь под «знакомством».

Я промолчал.

– Ты смог бы жить без этого? – снова спросила она.

– Без чего?

– Без телепорта. Чувство, которое ты испытываешь в момент перемещения, оно как наркотик. А возможность побывать практически повсюду – наркотик даже сильнее первого.

– Никогда не задумывался о такой возможности.

– Нет, я серьезно…

Я сделал вид, что задумался над ответом, хотя на самом деле думал о другом. Не имеет значения, что я сейчас скажу, зрелище, которое откроется нам после поворота, заставит ее забыть обо всех своих вопросах.

Мы повернули.

Небоскреб, вырастающий посреди райских садов. Здание из пластика, стали и хрома. Огромный шпиль, пронзающий облака, словно смеющийся над законами гравитации. Он вытягивался вверх, подобно мифическому бобовому стеблю из зернышка старины Джека, выходил в безвоздушное пространство и завершался пентхаусом, к которому свободно могут причаливать космические корабли, конечно, при условии, что службы безопасности предоставят им такую возможность.

Вид этого чудовищного строения всегда приводит в трепет людей, видящих его в первый раз. Меня же сей фаллический символ всегда наводил на мысль о проблемах с потенцией у кого-то из отцов-основателей корпорации.

– Прекрасный пример эксгибиционистской архитектуры. – Мысли мисс Шаффер двигались в том же направлении. Впрочем, она с трудом выдавила из себя эту фразу, едва ли не рукой возвращая на место отвисшую челюсть. – Тут обретается дзайбацу?

– Это нечто вроде их рабочего места.

– А я всегда считала, что они прячутся где-нибудь в экранированных подвалах на десятикилометровой глубине.

– Это равнозначно. Планета находится в центре системы, которую корпорация выкупила у Лиги в поросшие мхом времена. А вокруг планеты столько экранов, что дзайбацу может находиться где угодно на ее поверхности, и никто так и не узнает даже цвета их зубных щеток.

– Здорово! – Диана была прямо-таки переполнена щенячьим восторгом. – И мы увидим одного из этих людей?

– Если повезет, – сказал я. Сам я очень на это рассчитывал. – Общественная приемная находится где-то на двести тридцатом этаже и без скиммера и кислородного шлема недоступна.

– Тогда как мы попадем внутрь?

– Есть более быстрые способы, – сказал я и посмотрел на часы. Мы на планете уже две с половиной минуты. Теперь в любой момент.

– И эти способы законны? – поинтересовалась Ди.

– В какой-то степени…

То, что мы находились здесь, уже было незаконно. Конечно, с точки зрения дзайбацу.

Вообще-то я был лучшего мнения об их службе безопасности. Сколько еще времени потребуется этим олухам, чтобы вычислить, что двое бродящих по парку людей не являются вышедшими подышать воздухом лаборантами, а проникли на территорию, ни у кого не спросив разрешения?

В ответ на невысказанный вопрос соседнее дерево ощетинилось оружейными стволами, и из-за него вывалилась добрая дюжина охранников. Выстроившись полукругом, они наставили на нас свои пушки.

Я и бровью не повел, но это неудивительно, учитывая, сколько раз на меня наставляли оружие и сколько раз из этого оружия стреляли. А вот хладнокровная реакция молодой и очень талантливой журналистки меня сильно удивила и заставила еще раз задуматься о ее истинном статусе.

– Руки вверх! – скомандовал начальник группы. Сплошной комок мышц и рефлексов. Еще бы пару граммов мозгов, и можно записывать парня в сержанты ВКС. – Кто вы такие и откуда взялись?

– Спокойнее, – сказал я, и не подумав выполнить приказ. – Мы не враги.

– Отвечать на вопрос. И поднять руки!

– И не мечтай, – сказал я. – Не хочу ставить тебя в еще более неловкое положение, приятель, ты и так уже держишь на мушке представителя исполнительной власти Лиги. Укокошь меня, и твоих нанимателей ждет такой скандал, после которого тебе даже мусорную свалку охранять не позволят.

– Да ну? – спросил он уже менее уверенно. – И кто вы такие?

– Гвардия, приятель.

Если бы за каждое удивленное при моем представлении лицо мне давали по десять акций Кубаяши, то я давно бы стал держателем контрольного пакета. А парню из охраны будто кирпич в морду бросили, так его перекосило.

– Хр, – сказал он. – Опустите винтовки, ребята. Ребята неохотно подчинились.

– Что вы хотите?

– Поболтать с кем-нибудь из совета директоров.

– Боюсь, решение подобных вопросов лежит вне моей компетенции.

– Тогда приведи кого-нибудь с более широкими полномочиями, – сказал я. – Я согласен подождать.

– Но вам нельзя здесь находиться, – возразил он.

– Да? Если ты не заметил, то я уже здесь нахожусь, и несколько лишних минут уже ничего не изменят. А у тебя будет дополнительный повод поторапливаться.

– Гм. Я оставлю вам своих людей. Для охраны.

Он имел в виду охрану отнюдь не для нас. Скорее, охранять собирались от нас.

– Я сам могу позаботиться о своей спутнице, – заметил я. – Но так и быть, охраняйте.

Он рысцой удалился за деревья, на ходу срывая с пояса коммуникатор. Предстоящий разговор явно не был предназначен для наших ушей.

Оставшиеся ребята со скучающим видом разбрелись по окрестностям, делая вид, что их интересует все, что угодно, только не наши скромные персоны, хотя я чувствовал на себе подозрительные взгляды.