Одной крови…

– Ты тоже?

– Я – нет. Но я здесь и не задержусь.

– Это не важно. Я просто так спросил. То, что ты не охотник я и сам понял, причем, сразу. Более того, я с уверенность могу сказать, что ты даже не подружка охотника. Верно?

– А чем отличается подружка охотника от всех остальных подружек.

– У нее взгляд такой же, как у охотника. Она ищет жертву.

– По-моему, это взгляд проститутки.

– Шутишь, – не понял ее охотник, но обиделся, – как можно сравнивать этих отверженных ничтожеств со здоровыми представителями нации.

– Еще скажите с элитой, – фыркнула Вероника, незаметно для себя заводясь.

– И скажу. Более того, охотники, действительно элита. Живая, свежая кровь, текущая в ослабевшем теле этой страны.

– Охотники – здоровье нации, это что, дурная шутка?

– Ты зря смеешься, я объясню…

– Не надо, – Вероника помотала головой, – заранее уверена, что это будет очень познавательно, но избавьте меня от этой лекции.

– Ты не интересуешься политикой?

– Как и охотой.

– А зачем же тогда ты сюда приехала?

– У меня были здесь дела. Теперь дела закончены, и я уезжаю из этого сумасшедшего дома.

– О-о, я узнаю эти слова и этот взгляд. Так говорили те, те предатели и трусы, по воле которых мы проиграли в войне.

– А это-то здесь при чем?!

– Это неразрывно связано! Как причина и следствие.

– О, Боже, – пробормотала Вероника и завела глаза, видя, что ее сосед отодвинул тарелку и готов разразиться лекцией.

– Ты женщина, и только это тебя прощает, – обиделся во второй раз охотник, увидев реакцию собеседницы. Хлебнул еще водки, поморщился и снова принялся за мясо…

– И что это значит? – закипела Вероника.

– Что, что?

– Что значит это ваше пренебрежительно – ты женщина? Что, женщина синоним слова слабоумная?

– Нет, – охотник с пугливым удивлением смотрел на девушку, – просто я имел в виду, что женщины не интересуются политикой, потому, что у них другие интересы…

– И вы знаете, какие?! – наступала Вероника.

– Ну, дом. Семья, там.

– И что, это менее интересно или, может быть менее важно, чем вся эта ваша ересь, которую вы именуете политикой или охотой?!

– Я этого не говорил.

– А что тогда Вы говорили?

– Я говорил о здоровье. О нации.

– А Вам никогда не приходило в голову, что кровь нации, вовсе течет не в ваших, а в женских венах.

– Но…

– Вы только слегка принимаете посильное участие, и не более того!

– Погоди…

– Чего мне годить?!

– Я говорил не о сексе, я говорил об охоте…

– А я тоже говорю не о сексе, я говорю теперь о здоровье нации, о детях и воспитании. Зачем Вы приехали сюда?

– Я?! Охотиться.

– На кого?

– Здесь медведи, волки…

– Здесь, в баре?!

– Я не понял тебя…

– И перестаньте мне тыкать, Черт возьми!

– Ты… Вы все перепутали, и я следом за вами запутался. Я говорил только о том, что я охотник. И что я приехал сюда за зверем.

– И дальше…

– Я сказал, что здесь хорошие охотничьи угодья и что здесь мне нравиться. Что я приезжал сюда уже не один раз. А потом, я сказал, что вы не подружка охотника. Вот, собственно говоря, и все…

– Вы многое упустили. Причем, самое главное.

– Нет-нет. Вы меня просто не так поняли. Я говорил только об охоте. Вам нравиться охота?

– Я люблю живых животных.