Я жизнь за всё благодарю…

Звучит твоих стихов струна,
И видишь дальнюю дорогу,
Что нам навечно суждена.

И видишь куполов сиянье
Там, на пригорке вдалеке.
И бьётся чувств очарованье
В твоей уверенной строке.

Россия, Бежецк, трав дыханье,
Речушка, верба, облака…
И крепнет в сердце пониманье —
На всё Господняя рука.

Сергей Дмитриев успешный человек и в жизни, и в творчестве. Но это не значит, что всё у него и во внутреннем мире гладко и безоблачно. Горечь, тревога и печаль нередко проступают в его стихотворных строках. Тема смерти – великая тема всех времён и народов – настигает автора в самых, казалось бы, неподходящих для этих мыслей местах, где-нибудь в швейцарских горах или в красивейших итальянских городках… Он даже одну из своих поэтических книг назвал «О жизни, смерти и любви» (2004).

Но и в философских стихах автора о смерти нет ни ужаса, ни слёз. Есть вечный вопрос, который преодолевается верой и любовью.

Всегда останется в пути
Тропа, что к горизонту вьётся
И может тайно привести
Туда, где жизнь не оборвётся.

Удивительно и еще раз удивительно… Сколько же вопросов задаёт в своих стихах автор! Задаёт человек XXI века. Когда, казалось бы, не до этих самых вечных и тревожных вопросов. Все отмахнулись от них. Надо выживать. Мир катится в тартарары. Одни молятся, другие «берут от жизни всё». Потребительство победило всякую философию. Ан нет!

Сергей Дмитриев по этому поводу иронизирует:

Если можешь не страдать – не страдай.
Если можешь не искать – не ищи.
А посмеешь не прощать – не прощай.
Но тогда уж на судьбу не ропщи.

Если можешь не писать – не пиши.
Если можешь не любить – не люби.
А захочешь согрешить – согреши.
Но при этом сам себя не сгуби.

Если верить не дано – не молись.
Если можешь не спешить – не спеши.
За дела любые в жизни берись,
Но не выйдет жить совсем без души.

Если можешь не мечтать – не мечтай.
Жить не хочешь – ну тогда не живи.
Но уж если ты живёшь – понимай:
Без страданий жить нельзя и любви!

Сергей Дмитриев много пишет о любви. В его семитомном собрании стихотворений даже есть целый том «Любовь земная и небесная». Но мы ведём речь в духовно-философском плане. Всё кончается не смертью, а любовью. Но это уже нездешняя любовь. И мы её скорее чувствуем в духовном опыте, чем знаем. Хотя и стремимся проникнуть, узнать, понять. Но в поэзии предчувствие порой важнее всего…

    Геннадий Иванов, первый секретарь Союза писателей России

От автора

Быстро и стремительно летит неумолимое время. Вот минуло уже 20 лет после того, как в 1998 году я решил собрать воедино и опубликовать в сборнике «Письмена» свои юношеские стихотворения из старой тетради 1979—1981 годов, пролежавшие долго под спудом. А значит, прошло почти 40 лет, как я впервые попал в «плен капризной музы», когда я «и любил, и мечтал, и пел, и как будто дышал словами». «Поэзия – это состояние души», и мне посчастливилось, что в моей жизни было два периода такого длительного «состояния» – в студенческие годы и с 1998 года по нынешнее время.

Жизнь текла и текла вперед, а в моей стихотворной копилке постепенно собирались и собирались всё новые и новые поэтические отклики на это движение, мой «поэтический дневник» пополнялся очередными записями, которые, если собрать их за все 22 года стихотворчества, растянулись в длинное и пёстрое полотно. Все эти стихи несут на себе печать тревожных и насыщенных лет и десятилетий, пережитых и автором, и Россией на сломе эпох. И как знаменательно, по-моему, выразить «всё, что в сердце наболело», именно в минуты «роковые», которые ещё долго будут притягивать к себе внимание потомков.

Разнообразие и объем собранного стихотворного материала, только часть из которого была опубликована мной ранее в 10 изданных поэтических книгах: «Письмена» (1998), «Заветное» (2000), «Слёзы небес» (2002), «О жизни, смерти и любви» (2005), «Лирика любви» (2008), «По русским далям и просторам» (2006), «По свету с камерой и рифмой» (2009), «На Святом Афоне» (2013), «Персидские напевы» (2014), «Книга о внуках» (2016), потребовали подготовки и издания нового, почти полного собрания стихотворений, разделенного на семь примерно одинаковых по объему книг. Каждая из этих книг охватывает ту или иную тему, которую раскрывают названия следующих томов:

Я жизнь за всё благодарю…

Духовно-философская лирика

Молитвы русского поэта

Православная лирика

Любовь земная и небесная

Любовная и семейная лирика

Россия сердце тревожит…

Стихи о России и поэзии

Самые поэтические места России

По русским далям и просторам

География в стихах

Муза дальних странствий

Европы пёстрой притяженье…

Стихи русского путешественника

Конечно, мне совсем непросто было делить стихи по отдельным темам и разделам в силу пестроты и разнообразия их содержания. Приходилось часто «своевольничать», выбирая тот или иной вариант расстановки стихотворений, а иногда, в особо важных случаях, даже идти на размещение их небольшого количества дважды в разных томах.

И слёзы небес, и совести суд,
И свечи у древней иконы,
И детский восторг, и вечный труд,
Душевные муки и стоны,
Любовный пожар, уныния плен
И сердца тревожная смута, —

о чём только не страдает поэтическая душа, когда ей не терпится высказать наболевшее! И болеет она о неожиданно многом: о Боге и мироздании, о вере и душе, о жизни и смерти, о времени и путях-дорогах, о вечности и бессмертии, о Родине и природе, о любви и счастье, о детях и внуках, о стихах и путешествиях… Обо всём этом и повествуют собранные в семитомник стихотворения, вобравшие в себя чувства и размышления, впечатления и надежды автора за значительный отрезок времени. Получившееся сродни поэтическому импрессионизму – нюансов и оттенков много, порой в один и тот же день рождается нечто противоположное, а суть всегда одна – только беспрестанным самовыражением можно постичь истинное в себе и в мире. Цель жизни – понять и испытать себя, а уже потом всё остальное. И что на свете, кроме поэзии, способно лучше и ярче раскрыть тайники собственной души?

Иногда думается: почему этих стихов рождалось и рождается столь много – не лучше ли было ограничиться десятком самых безупречных творений, а остальное «заглушить» в себе требовательно и властно? Но не получалось и не получается – многообразие жизни ведёт тебя за руку и диктует свои правила игры, да и можешь ли ты сам безошибочно оценить, что безупречно и ценно, а что нет. Автору с его творческой близорукостью сделать это подчас просто не по силам. Пусть то, что родилось, увидит свет, пусть длится до предела предписанный тебе жизненный путь и пусть являются на этом пути новые стихи, как «звёзд огни на небосклоне».