Сочи. Невыдуманные истории

– Ну, смотри, все месяцы имеют мужские имена, так? Январь, Февраль, Март в конце концов… Даже сказка такая есть «Двенадцать месяцев», фильм по ней сняли… Только там старики, а у тебя красивые парни будут… Поэтому логичнее будет раздеть мужиков и сфоткать. Уверен, найти желающих будет легче.

– Что я, по-твоему, «этот» что ли?

– Причем тут «эти»? Ты же вроде творец, как Микеланджело, и у тебя должен быть свой Давид?

– Какой Давид? Ты что? Ты сам случайно не из «этих»?

– Вот колхоз…, я «этих» сам не люблю, – произнес разочаровано сосед, и попробовал дальше аргументировать своё предложение, – Юрик, скажи, ты вот когда баб фоткаешь, ты же необязательно с ними спишь, вот и с мужиками та же история. Если ты меня послушаешь, то у тебя получиться классный календарь, который будет очень популярный среди женщин. Почему нет? Я тебе как человек имеющий газетную точку у пляжа говорю – бабы они чаще всех всякие там журналы покупают, мужики газеты, бабы журналы. На них и ориентируйся.

– Да иди ты со своими мужиками. Лучше бы помог девчонок нормальных найти, ну или хотя бы племянницу свою уговорил мне попозировать. Эх, такая красавица, зря по улицам ходит.

– Не, я не понял, сосед, ты что совсем что ли совесть потерял? – возмутился его сосед.

Совесть?! С совестью как раз у Юрика было всё нормально. Совесть на него не жаловалась, и он на неё тоже, потому как они редко беспокоили друга. Вот удачи не хватало, она на время отстала, а может её где-то потерял. Но он не сдавался и не сдавал в утиль своих несбывшихся проектов календарь. Даже когда терпение было на исходе. Он терпеливо коротал свои бесплодные месяцы и дожидался. И что-то порой нет-нет, да наклевывалось.

Однажды, например, внезапно в один из ничем не примечательных вечерков, он познакомился с художницей из Москвы. Он стоял у «Поющего фонтана» и ничего не делал. Просто стоял, как стоят иногда на своих улицах сочинцы, любующиеся обстановкой, проходящими людьми и свежим воздухом, в общем как все любующиеся жизнью люди. К нему подошла девушка лет 25-ти с распущенными, кудрявыми и рыжими волосами. Они оценивающе посмотрели друг на друга, не поленившись пробежаться глазами с головы до пят, и после непродолжительной ознакомительной паузы дама прервала его плавающий полет легкомыслия и спросила его:

– Скажите мужчина, как попасть на море?

– Девушка, попасть можно на бабки, а на море можно побывать.

– Хорошо, скажите, как побывать на море?

– Для этого вам нужно попасть на море, там в Морпорту, стоят прогулочные корабли, там есть знаете билеты, недорого в кассах….

– Мужчина, вы что прикалываетесь? Просто объясните, как мне пройти на море?

– Это вы прикалываетесь. Тут кругом море… Куда ни пройди, всё одно к морю выйдешь.

– Вы Грубиян. Что так трудно ответить?

– Грубиян, это некрасивая армянская фамилия, а я с вами вежливо разговариваю…

– Вас что спросить уже нельзя?

– А почему вы именно у меня спрашиваете? Вон вокруг столько людей, а я вообще не местный, – соврал Юрик, пытаясь не портить настроение ни себе ни людям.

– Вы не похожи на отдыхающего. У вас другой типаж.

– Что вы девушка понимаете в типажах?

– Я профессиональный художник, окончила институт.

– Профессиональный художник, это тот, кто зарабатывает в месяц больше 1000 рублей. А вы, судя по всему, даже квартиру у моря снять не можете…

Зачем он так с ней грубо, Юрик не знал. Но после первого возмущения, он явно присмотрелся к ней и начал уже заигрывать, но как-то по-сочински, немного перебарщивая во фразах. На последнем предложении, он решил смягчить позицию, и добавил.

– На самом деле вы очень красивая!

– Мужчина вместо того, чтобы меня так в наглую клеить, лучше бы взяли и проводили даму до моря.

Юрик понял, что легче показать, чем что-то ещё сказать, взял её за руку, и они неспешно пошли в сторону Морвокзала.

По дороге, парочка разговорилась и спустя какое-то время они всё же представились друг другу.

Она была Лилией из Москвы, и действительно обладала дипломом художественного института, а в придачу к нему ещё и веселым позитивным нравом. Общение плавно перетекло на следующий день. За ним последовал ещё один, а следом третий. Юрик нашел родственную душу, а она свободного от работы и забот мужчину, готового посвятить ей время и внимание на этом небольшом курортном отрезке её жизни. В знак благодарности она готова была нежно обвить его руками в неистовом любовном порыве и расцеловать щетинистые щеки и шею. Но Юрик не просил, а она, не настаивала покорно сдавшись рамкам приличия.

Тогда Лилия решила отблагодарить его тем, отчего он точно не откажется, что стесняется сам спросить, да и ей за это не будет стыдно. А именно, написать портрет своего сочинского друга.

В ответ на портрет, Юрик, как порядочный мужчина из Сочи, решил ответить подарком на подарок, и предложил ей фотосессию, где-нибудь на диком пляже, среди моря, пальм и больших валунов, собрав в одном кадре на переднем плане, все прелести города-курорта с главным сокровищем Московского государственного академического художественного института имени В. И. Сурикова прекрасной Лилей.

Конечно, Лилия согласилась, она как художник художнику не могла ему отказать, но только после того, как она закончит портрет внезапно повстречавшегося друга.

После двух дней напряженного позирования, Юрик перешел от ожидания к действию. Он заехал за ней в гостиницу «Чайка» и увез её далеко за пределы Центрального района, туда, где прибрежная полоса не знала шума и суеты. Там он и расчехлил свой футляр.

Лилия преобразилась до пляжного наряда. В нём она была ещё прекрасней, её стройное тело, хорошие формы выдавали в ней скорее натурщицу, чем художника.

Юрик снимал с удовольствием, но не торопился, помня о том сколько изнурительных часов ему пришлось провести в позе «Пушкина на скамейке», по долгу заставляя лежать на неудобной ни для чего крупной гальке, то есть где-то по-своему нежно мстил.

Через пару часов он достал из сумки мясо, сыр и компот и предложил сделать паузу и перекусить.

Лилия с удовольствием согласилась, и даже обрадовалась бы, если бы Юрик предложил вместо компота бокал вина или коньяка, ей так здесь нравилось, что хотелось не только сниматься, но и что-нибудь бухнуть.

Девушка из Москвы не догадывалась, что у фотографа была и выпивка, и иные на неё планы.

Во время импровизированного пикника, Юрик рассказал о своих планах на календарный год, а также о душевных профессиональных мучениях, о том с какими трудностями он столкнулся в создания уникального эротического продукта. Для пущей убедительности, он продемонстрировал ей прихваченный на случай фотографии состоявшихся «месяцев».

Лилия, как профессиональный художник, по достоинству оценила работы, а главное самую идею, сделать первый советский эротический календарь для иностранцев. Она даже дала несколько дельных советов по творчеству сочинского деятеля фотоискусств.

Всё это время Юрик искоса искал в её больших и красивых глазах нотки желания внести свою лепту в развитие красоты его начинаний. И она как он понял намёки, вроде была не против, поведав ему несколько интересных историй из жизни натурщиков и художников. Он внимательно слушал её, в основном глазами. И как только она произнесла фразу «вот я бы лично создала свой образ…», Юрик достал из сумки бутылку 10-летнего кубанского коньяка «Большой приз» с огромной головой лошади в самом центре этикетки.

Лилия заулыбалась. Он тоже. А через три рюмочки уже казалось, что улыбается всё на этом свете, и ласковое солнышко, и шевелящиеся на ветру ветви субтропической растительности, лазурное море и даже лошадь на бутылке кубанского коньяка.

– Хочешь, я стану твоим 8 марта? Весенним праздником на твоем календаре, – вдруг предложила Лилия своему другу и почти коллеге.

– Эээ, март уже есть, – ответил фотопоэт, успевший воспеть восемь месяцев в своих фотошедеврах.

– Тогда апрель, как раз весенний месяц, когда капель, всё тает. Мужчины будут смотреть на моё обнаженное тело и таять.

Юрик тоже таял в предвкушении увидеть её обнаженное тело, и разочарованно ответил:

– Тоже занято. Но можно поменять на Июль.

– Не надо ничего менять, это твоё видение, я не имею вмешиваться в творческий процесс. Хочешь я буду Декабрем. У меня сын в декабре родился…

– У тебя есть дети? – удивленно произнес Юрик.

– Да какое это уже имеет значение. Я буду холодной и суровой, леденящей душу стервой, то есть настоящим Декабрем… Блин, надо было одеть сегодня белые кружевные трусики. Хотя там Новый год, ёлка, огоньки, можно и что-то зелененькое, цветастое. Хотя можно совсем без нижнего белья. Я буду голой и холодной как лед! – разошлась Лилия в творческом порыве.