Универсальный ключ успеха

Именно здесь понял Старлей, какие книги нужно обязательно прочесть, чтобы правильно развить ум, сердце, сохранить на долгие годы психическое и физическое здоровье. Эти книги составили личную библиотеку, как и строго избранная подборка музыки.

Если Евгений Борисович входил в поборники секса, то Старлей – в противники. Секс не нужен, это пустая трата энергии. Сексуальная энергия трансформируется в энергию высшего порядка.

– Без нас ты подходил к шлюзовой камере? – спросил Старлей.

Порфирий кивнул.

– Что тебя тревожит?

Кот оскалился.

– Ты сам понимаешь, мы не просто узники этого никем не знаемого подземного дома. Мы пробиваем ход в другой мир, где обретается бессмертие. Там, наверху, создали много школ, как прожить жизнь не впустую, как узреть воочию параллельные миры. Самый короткий путь – психотропные порошки и таблетки, алкоголь. Билет в параллельное, купленный таким образом, слишком дорог, расплачиваться приходится не восполняемым ресурсом: здоровьем. По пьяни и по дури легко ошибиться и открыть не ту дверь.

Кот смотрел не мигая. Мимика отсутствовала, мысли изливались из голов.

– Давая поговорим через наше устройство, через наш электронный переводчик. Не возражаешь? – Усы кота дрогнули, словно мысли обрели вибрацию на особой волне.

Старлея установил на голову Порфирия искусно сделанную корону из двойного ряда трезубцев, обращенных вверх и вниз. Царственный атрибут сделает слепых зрячими, глухих слышащими. Через беспроводной интерфейс корона связывалась с ноутбуком/планшетом. Сигналы от головы специально разработанной программой переводились в слова. И таким образом шел диалог.

– Старлей, сукин сын, задолбал меня экспериментами, – говорили динамики ноута.

– Не ругайся Порфирий!

– Это я так, беззлобно.

– Так, всё-таки, кто приходил в шлюз? Мыши меня не интересуют.

– Меня как раз интересуют мыши. Но видел и кое-что другое. Ты сядь, хозяин, а то брякнешься услышав такое.

– Ты думаешь, меня еще можно чем-то удивить? Я предполагаю, что бы это могло быть. – Старлей сел в кресло, любуясь короной. Царь! В каждом ряду короны по восемь трезубцев. Кольцо из восьми трезубцев смыкалось на рассекающем и воссоединяющем клине. Нижняя часть клина рассекала лоб, спускаясь к переносице; верхняя взметнулась антенной.

За основу короны взят эзотерический круг из девяти вершин, с удивительными пропорциями, ассоциативно связанных с высшими сферами бытия. Начиналось как раз из желания сделать материальный слепок знания. А получилась вполне работоспособная модель магического устройства.

На остриё каждого трезубца вмонтированы четыре светодиода разного цвета. Иногда комп не мог перевести в слова биотоки Порфирия. И буйство таковых фиксировали светодиоды, причем цвет закреплен за определенным спектром эмоций.

Красный – раздражен, готов порвать, шмякнуть когтистой лапой, вонзить клыки в сочную плоть.

Желтый – позитивный.

Голубой  – фантазии.

Розовый – созерцательность.

Сияние четырех светодиодов смешивалось в сочную палитру.

– Сам знаешь, предполагаешь одно, видишь другое, – сказал Порфирий голосом ноута.

– Я вот, что думаю: ты начал говорить лишь с помощью нашей короны – технического устройства, позволяющего растолковывать твои биотоки. Каким же образом мне протереть глаза, надеть какие-то специальные очки, чтобы уметь видеть, как ты. А то, понимаешь ли, пытаю тебя расспросами каждый раз! Вдруг ты лукавишь, рассказываешь басни, как сказочный кот Баюн?

– Не знаю про такого кота. Я знаю лишь что вокруг.

– Ах да, возможно, в этом несовершенство моего переводчика тебя. Сигналы родовой памяти оно не может распознать.

– Нуу, ты там сам решай, что совершенно, а что нет. Мне порой хочется сорвать корону, чтобы не мучить тебя моими, эээ… ощущениями, впечатлениями, короче – интимной жизнью.

– Ха! Интимной жизнью?! Удачное слово! Твои ощущения человечны, мне не надо входить в твой образ, как пишут книги, где животные говорят человеческими голосами.

– Мы животные, всегда говорим. У вас это называется телекинез, телепатия, ясновидение и прочая хрень. Ты, впрочем, близок к этому.

– К чему? К умопомешательству?

– Ты не живешь обычной человеческой жизнью, как те, что наверху. Твоя необычная жизнь, открывает чудесную жилку в тебе.

– Ты знаешь, чем отличается человек от животного?

– Догадываюсь, но ээээ…. Не могу подобрать человеческого слова.

– Я тебе скажу: у меня есть цель!

– Мурр! А у меня сметана из твоего сухого молока.

– Вот до чего договорились: мне всегда нужно то, чего у меня нет. Ты довольствуешься существующим.

– Потому что всё уже давно есть. На любой цвет и вкус. Научись это видеть.

– Тебе ли учить меня, Порфирий?!

– Я и не учу. Тебя научит, кто ломиться в шлюзовую камеру.

– Говори скорее, кто или что это?

– Нуу, скоро только сказка сказывается. Оно бесформенно. Оно даже не оно – это они.

– Кто они?

– Понимаешь ли хозяин, Оно сделано… как бы тебе понятнее сказать… оно сделано из остатков вашей жизни. Всегда были люди, которые после смерти своего тела, не могут найти другой форму, перескочить на другой уровень. Ведь многие не верят, что жизнь, мой друг, бесконечна, бессмертна что ли. И как ты знаешь, эти многие не понимают бесценного дара жизни и все делают с тонностью наоборот. Вместо добра – зло, вместо любви – распри, интриги… ну и так далее. И когда они умирают, их души, как тлеющие огоньки, как мерцающие сгустки скованной энергии. Как цветные магнитики, не знающие к чему прицепиться. Когда-то, в какие-то времена их становится так много, что они цепляются друг за друга. Представляешь, их притягивает не Бог, как ты частенько называешь единосущное начало. Они притягиваются к подобному, то есть к себе подобным. Эта масса хилых огоньков нарастает, сплачивается, между ними возникают какие-то связи, которые делают это существо сильнее, способность к новой жизни возрастает. Так рождаются чудовища. Им вообще на небеса вход закрыт. Тогда Оно ищет новую форму здесь. Входит в реально живущих, через страх и ужас, через мечты и фантазии о сверхвозможностях, о суперменстве.

Порфирий замолчал. Светодиоды излучали густой красный свет. Цвет свежепролитой крови.

– Так вот, им стало нужен наш подземный дом. Это чудовище разрослось до таких размеров, что начинает отвоевывать куски реального пространства. И, похоже, начнет с нашего полуреального мира. Его не столько интересует наши запасы еды (оно пополняет энергию другим способом: за счет творимых бед, ужасом и страхом выбивает из привычной колеи). Ему нужен дом.

Старлей, усмехнувшись, проронил:

– Подземная обитель зла. Есть такой фильм «Обитель зла».

– И что? Я ваши фильмы не смотрю, или очень редко. У меня свои фильмы. Это ты как раздобыл себе ноут, так и часами глазами приклеиваешься к нему.

– Многие художественные вещи построены исключительно на реальном. И весь художественный задел (некоторые говорят вымысел) – это дополнительный свет в комнате, что позволяет заглянуть во все углы.