Когда у меня будет мама? Новелла

– Хорошо, – сказала женщина, и, указав глазами в направлении ребёнка, спросила, – это ваша дочь?

– Да, Анечка, помощница растёт, – очень тепло ответил автомеханик.

– А где её …, – начала было вопрос клиентка.

– Не переживайте, не переживайте! Я всё сделаю быстро, вам ни о чём не стоит волноваться, – слишком резко перебил её Юрий нарочитым громким, но вежливым тоном, внезапно резко затрещав гайковёртом, – только колодки строго необходимо менять с двух сторон, согласно правил безопасности, пожалуйста, пройдите в помещение офиса, чтобы не дай Бог не испачкаться здесь. Пожалуйста, прошу вас.

Юрий отключил оглушительный гайковёрт и сделал пригласительный жест в направлении двери. Чувствовалось, что мужчина чего-то очень опасается, ведь в ремзоне была идеальнейшая чистота, словно в операционной, совсем не характерная для подобного рода предприятий. Его неприкрытое волнение и неестественное желание выпроводить женщину отсюда было столь очевидным, что клиентка, будто что-то поняла и, развернувшись, вышла из ремзоны.

Выполнив ремонт и договорившись с дочерью об изготовлении будущей скульптуры собачки, Юрий выдал готовый автомобиль клиентке, дал рекомендации по пользованию тормозами первое время и получил оплату за услуги.

– Простите меня, – тихо сказала женщина, оглядываясь и убежаясь в отсутствии ребёнка рядом, – я просто хотела спросить о маме вашей дочки, но, видимо, это у вас запретная тема.

– Пожалуйста, сударыня, – словно, не обращая внимание на реплику женщины, сказал Юрий, – подождите здесь, я сейчас выгоню ваш автомобиль, а затем с зонтом провожу вас до машины.

С этими словами хозяин автомастерской резко вышел в ремзону, оставив женщину в растерянности.

Анечка всё также сидела на ступеньке и теперь наблюдала, как её папа открывает ворота, как садится за руль этой красивой красной машины и выезжает на ней, как эта машина становится сразу мокрой от ливня на улице. Затем девочка следила за сильными струями дождя, которые быстро вымочили отца, спешно вышедшего из машины. Потом Анечка увидела, как её папа держит большой зонт над женщиной, провожая ту до машины. Клиентка на красном автомобиле уехала, а урчащий спокойный звук его мотора утонул в шелесте дождя на улице.

– Ух, и ливень, Солнышко, – весело сказал Юрий, забежав в открытый проём ворот и закрывая их, – аж вымок весь, даже зонтик не помогает! Анечка, где у нас чистая одежда? Помнишь? Переодену-ка я комбинезон и куртку, вдруг ещё кто приедет. Принесёшь мне?

– Хорошо, папочка! Сейчас! – несвойственно весело пискнула девчушка, вскакивая со ступеньки, чтобы помочь отцу.

– А я пока наведу тут порядок и чистоту, – сказал отец, стряхивая с головы капли дождя.

Анечка принесла со второго этажа чистый комплект спецодежды для папы, а он в это время уже подмёл пол у подъёмника.

– Спасибо, Солнышко, – улыбнулся Юрий, – сейчас доуберу всё и переоденусь. Отнеси, пожалуйста, одежду на диван и свари мне, пожалуйста, кофе. Помнишь, какую кнопку нажимать?

– Помню, папочка, иду, – прозвенела Анечка, удерживая в обеих руках спецодежду и своего Чиполлино.

Она повернулась, направившись к двери, а Юрий принялся промывать пол мокрой тряпкой, окончательно смывая грязные следы от клиентского автомобиля. Такие строгие правила чистоты в своём сервисе Юрий завёл сразу после рождения Анечки, ведь они фактически жили здесь, хоть и ночевали в своём доме. Дом их находился за зданием сервиса подальше от трассы. Эти две постройки Юрий возвёл чуть более десяти лет назад возле крупного посёлка на шоссе, находящийся неподалёку от огромного мегаполиса. Тогда мужчина, решившись круто изменить свою жизнь, вложил все свои сбережения и средства от продажи хорошей квартиры в огромном мегаполисе в земельный участок, в строительство дома и автосервиса. Не обошлось без кредита в банке, но ещё до рождения дочки Юрий выплатил все долги, потому что дела шли весьма хорошо.

Краем глаз Юрий заметил, как Анечка остановилась возле выхода, нерешительно повернулась, и в тишине пустой ремзоны внезапно прозвучал её негромкий голосок:

– Папочка, а когда у меня будет мама?

Раскатом грома этот вопрос оглушил, даже прибил мужчину. Замершего Юрия ожгло изнутри, но он справился с этой подлой эмоцией, продолжив промывать пол. Он боялся именно этого вопроса, и именно на этот вопрос он никак не знал ответа. Его давно предупреждали, что нечто подобное ребёнок его спросит, и Юрий готовил разные варианты ответа. И вот сейчас ни один заранее заготовленный ответ не лёг у него на язык.

– Солнышко, но у тебя есть мама, ты же знаешь, где она, – вкрадчиво произнёс побледневший мужчина, пытаясь издали смотреть дочке в глаза.

– Знаю, папочка, – ещё тише ответила девочка и отвела взгляд, открывая дверь, – я пошла готовить кофе.

Юрий приходил в себя, вообще не понимая, что дальше сказать своему ребёнку. У него было ощущение, будто по этой пустой ремзоне промчался безжалостный смерч, сметая всё и вся на своём пути.

– Будь, что будет, – подумал Юрий, – Анечка уже не такая маленькая, хоть и очень маленькая. Ей не хватает матери всё больше и больше, и как мне быть? Как дать ей то, что я дать не могу и не смогу? Эх, ладно, пойду, а то она решит, что я испугался и снова замкнётся в себе, а сегодня она весьма разговорчивая и даже улыбается.

Юрий зашёл в помещение ресепшена, где его уже ждала Анечка с чашкой готового горячего кофе в кофеварке. Дочь смотрела на отца своими чуть печальными глазёнками, как ни в чём не бывало, будто не задала только что неудобного вопроса, будто всё хорошо. Отец быстро переоделся в сухую спецодежду, подошёл к дочери, поднял её на руки и поцеловал в лоб.

– Солнышко, твоя мама смотрит на нас оттуда, – Юрий поднял глаза к потолку, – она очень тебя любит и всегда будет с тобой. Понимаешь?

– Угу. А бабушка Марфа сказала, что у меня может быть мама здесь, а не там, – Анечка также воздела глаза к потолку, – и что зависит это только от тебя. Ну, другая мама. Ты же это можешь, папочка.

Девочка обхватила шею отца двумя руками и крепко прижалась к нему.

– Вот старая ведьма! – про себя выругался Юрий. – Вечно лезет со своими советами, куда не просят. Надо снова поговорить с ней, чтобы не морочила голову моей дочери. А может ну её? Может отдать Анечку в детсткий сад, как советовали мне, тогда не придётся оставлять мою малютку у этой ведьмы, пока я мотаюсь по делам в город. Но ведь эта старая карга действительно нравится Анечке, чего греха таить, эта повариха из соседнего придорожного кафе на самом деле хорошая нянька и по-настоящему привязалась к моей дочке. Она даже деньги не берёт от меня за присмотр за Анечкой, обижается. Н-да… Всё-таки она хорошая и добрая женщина.

Ему стало неловко самому перед собой, что внутренне обругал пожилую женщину, годящуюся ему в матери, которая, к тому же, здорово его выручает в заботе об Анечке, когда он сам вынужден ездить в город по делам. Не возить же маленького ребёнка целый день с собой в машине и не тоскать её на деловые встречи с поставщиками и прочими людьми, необходимыми для хорошей работы его сервиса. А на Марфу Петровну всегда можно положиться. Он погладил дочку по голове и поцеловал.

– Солнышко моё, это невозможно, я этого не могу сделать.

– Но, ведь ты всё умеешь, папочка, у тебя всегда всё получается.

– Ох, не так всё просто в жизни, Анечка, не так всё просто. Давай почитаем, на чём мы там остановились?

Он попытался закончить этот сложный разговор с дочерью, прекрасно понимая, что теперь легко уйти от важного вопроса ребёнка не получится, а слабодушно откладывать его – значит сделать своей кровиночке больно. Не мог Юрий допустить этого, но и не мог пообещать Анечке найти новую маму. Обнимая дочь, его взгляд упал на журнальный столик, где помимо прочего были разложены визитки сервиса. Двух визиток не доставало, значит, клиентка забрала их с собой.

Больше посетителей в этот ненастный день не случилось, и отец с дочерью, дочитали книжку, закрыли сервис, включили дистанционный звонок – мало ли приедет клиент с неотложной работой, и отправились домой. Ливень уже прекратился, и зонт не понадобился. Сквозь иссякшие тучи пробилось предзакатное Солнце, и Анечка шла рядом с отцом, немного щурясь от прямых тёплых лучей и чуть улыбаясь. Она аккуратно стряхивала большие капли минувшего дождя с попутных травинок и цветочков, в изобилии растущих вдоль тропинки соединившей автосервис и их дом. Эти капельки, посверкивая в оранжевом свете низкого Солнца, падали и высвобождали растения от лишней тяжести.

– Вот так вам будет легче, – приговаривала шепотом Анечка, заботливо поправляя прибитые дождем былинки и травинки на прежнее место, – вот так.

Юрий заметил, что ребёнок пребывал в прекрасном настроении, несмотря на озвученную проблему. Может это для него сложно, а для дитя всё гораздо проще?

Укладывая уже спать Анечку, отец вдруг спросил:

– Солнышко, а может тебе пойти в детский садик? Через три года тебе уже идти в школу, а в садике ты многому научишься. Там мальчики и девочки твоего возраста, с ними тебе будет интересно играть и дружить. Ну, как ты думаешь?

– Если ты хочешь, папочка, то я пойду в садик, – сонно сказала Анечка, обняв Чиполлино и укладываясь поудобнее на подушке.

– Хорошо, Солнышко, мы ещё подумаем, – шепнул Юрий и натянул одеяло на плечико дочки, – спокойной ночи, малышка, я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, папочка, – зевнув, пробубнила Анечка, начиная проваливаться в чудный мир ярких детских сновидений.

По обыкновению, Юрий ещё посидел возле её кровати, дождавшись глубокого и ровного дыхания своей дочки с еле слышным посапыванием, означающий мирный сон своего сокровища. В который раз он поразился послушности Анечки, она никогда не капризничала, он даже не видел её слёз, после того, как она научилась говорить и понимать. Сам он ни разу не то, что не ругался на неё, даже не повысил голоса, а в присутствии ребёнка не позволял себе резких словесных выпадов в адрес кого бы то ни было. Он создавал вокруг дочери исключительно комфортную и добрую среду. Понимая в глубине души, что такая рафинированная обстановка может в дальнейшем даже навредить Анечке, но он ничего не мог с собой поделать. Он привык один заботиться о дочери с самого её рождения, возводя кругом неё неприступные стены от внешних угроз.

***

Дочь уснула. Юрий отошёл к книжному шкафу и, сам не совсем понимая, для чего, достал с верхней, недоступной для Анечки полки, альбом с фотографиями. Лёжа в своей постели под мягким светом лампы для чтения, он перелистывал свою прежнюю жизнь, словно пытаясь найти там ответ на сегодняшний сложный вопрос дочери. Вот он мальчишкой в одних шортиках у бабушки в деревне, вот он уже студент на картошке, вот он в компании друзей на море, а вот похороны родителей. Следующая порция фотографий заставила учащённее биться его сердце, а к горлу подступил горький комок. Он тридцати с лишним лет стоит на фоне своей машины вместе с симпатичной девушкой на горном серпантине Кавказа. Затем шли несколько карточек, с которых улыбались, обнимались или купались в пенном прибое моря двое влюбленных – он и та девушка.

– Привет, – шепнул Юрий фотографии этой девушки, смотрящей с неё прямым спокойным взглядом, – привет, милая.

Он погладил фотографию и смахнул предательскую скупую слезу. Потом быстро пролестал страницы со свадебного торжества, на которых эта красавица уже его жена. Перевернув альбом корешком вверх, он положив его на одеяло. Затем Юрий тихо встал, прошёл по тёмной комнате, вслушался в мерное дыхание спящей дочки и вышел на кухню.

– Ну, и чего ты ищешь? – сам себе задал он вопрос, наливая стакан воды. – Ты же никак не вернёшь время. Твоя машина сломается именно тогда, и ты поедешь утром на метро вместе с женой. Ты не задержишься с беременной Аней на входе в метро, и ты сядешь с ней именно в тот вагон. Ты уже не сможешь встать слева от неё, а не справа, как тогда, приготовившись на выход на станции «Лубянка», и взрыв террористки-смертницы убьёт твою жену с не родившимся ребёнком, а не тебя. Зачем ты бередишь прошлое?

У него начало пунктирными стежками пролетать минувшее. Он вспомнил, как, оправившись от контузии, посечённый осколками, почти оглохнув на левое ухо, выйдя из больницы, схоронил свою жену, а потом безбожно и безвольно пил почти месяц. У него всплыло, как снова попал в больницу после неудачной попытки суицида, которой совершенно не помнил теперь. Память доставала из закоулков, как сел в свою уже отремонтированную машину и покатил, куда глаза глядят. Юрий припомнил, как остановился в первом попавшемся месте, чтобы выпить кофе в придорожном кафе возле какого-то незнакомого посёлка. Именно в этом кафе его, убитого горем, с потухшим взором и невидящими глазами глядевшего сквозь нетронутую, давно остывшую чашку кофе и приметила повариха Марфа Петровна. Что тогда она ему сказала, он уже точно не мог вспомнить, но после той беседы Юрий вдруг воспрял духом и словно возродился из пепла, как птица Феникс. Он бросил престижную должность в крупной автомобильной фирме, продал хорошую городскую квартиру и обосновался здесь, купив участок земли возле дороги, построив дом и автосервис. Пока велось строительство, Юрий даже жил в доме Марфы Петровны. Добрая и мудрая женщина заботились об этом несчастном почти сорокалетнем мужчине, как о собственном сыне. Её родной сын давно уехал и почти не общался с матерью, а муж Марфы Петровны спился ещё в прошлом веке.

Через год Юрий открыл свой сервис, наняв, не без помощи Марфы Петровны, работников из числа местных жителей, и его дела быстро пошли в гору, ведь на этом участке трассы не было возможности быстрого ремонта автомобилей, случись что. Спустя ещё год в местной школе появилась молодая учительница русского языка и литературы Надежда Николаевна, воспитанница детдома только окончившая педагогический институт. Она приехала по распределению из другого региона страны. К этому времени Юрий начал сотрудничать с местной школой. Это стало возможно после того, как он помог директору сельского учебного заведения с ремонтом его старой колымаги. Хозяин автосервиса даже не взял деньги с учителя, понимая в каком бедственном материальном положении находятся люди этой профессии в стране. Тогда же директор сельской школы предложил Юрию поучаствовать в программе профориентации старших школьников и даже выбил мало-мальское финансирование для предпринимателя за эту работу из госбюджета. Одинокий мужчина с радостью согласился, совершенно не осознавая целиком свою возрастающую нереализованную пока потребность в передаче опыта следующему поколению. Однако все поступающие ничтожные средства из бюджета тратил, добавляя свои деньги, на развитие интереса учеников к труду автомеханика, закупая инструмент для школьной мастерской и спецодежду.