Законы Ньютона

Как только она вышла на улицу, я сломя голову бросился по лестнице к гардеробу, но там, как назло была очередь из абитуриентов. В нетерпении я считал секунды и прикидывал, успею ли её догнать, беспокойно смотря на дверь.

– На, свою куртку!

Я повернулся и увидел хитрые и добродушные глаза гардеробщицы, которая совала мне одной рукой куртку, а другой выцарапывала из моих пальцев номерок. Только сейчас я сообразил, что получил свою куртку вне очереди.

– Да, беги же ты за ней. Чего застыл? Опять же потеряешь!

– Спасибо…

– Вот растяпа, ну, чего ты замер? Беги говорю…

Схватив куртку, я стремглав вылетел на улицу. В темноте я заметил голубую шапочку, скользнувшую в свете арочного фонаря под арку. Бегом, надевая на ходу куртку, я нёсся в направлении к метро.

В тот раз я её не упустил. Сев в соседний вагон я украдкой посматривал на неё. Она сидела в центре полупустого вагона и читала какую-то книгу. Я вообще потерял голову. Мои чувства вновь вспыхнули с утроенной силой. Ничего необычного в ней не было. Аккуратная шапочка, лёгкий изящный наклон головы, виднеющаяся русая коса, серенькое приталенное пальтишко, синие сапожки и чуть видные икры стройных ног в капроновых колготках.

Вдруг, после объявления очередной остановки, она встала, убрав книгу в сумку, и подошла к двери. Только сейчас я сообразил, что она выходила за три остановки метро до моей. Я почему-то образовался этому обстоятельству. Украдкой я проследовал за ней с трепещущим сердцем.

Вот она сошла с эскалатора и стремительно подошла к мужчине с женщиной. Получив от них по очереди поцелуй в лоб, все они направились на выход из вестибюля станции. Я посмотрел им вслед с неким странным чувством, с чувством какого-то удовлетворения. От этой простой сцены встречи родителями своей дочери поздно вечером веяло архаичной семейственностью в самом правильном понимании смысла этих слов.

Эту ночь я плохо спал, думая об этой незнакомке. Образ этой девушки заполнил всего меня и все мои мысли. На следующий день в школе я даже получил тройку по своей любимой физике.

– Я пока ставлю тройку только в дневник, – сказал учитель, – исправишь, и в журнал я её не перенесу. Соберись, что-то ты какой-то сегодня невнимательный.

В тот же день я всё исправил, но не переставал думать о незнакомке.

В следующий раз занятий на курсах, я, сдавая в гардероб свою куртку, старался не смотреть в глаза Екатерине Ильиничне. Она не любила, когда её так называли, предпочитая попросту «тётя Катя».

– Она ходит на подготовительные курсы искусствоведения, – тётя Катя шёпотом говорила мне это на ухо.

Я отпрянул, но она удержала меня рукой.

– Ну, чего ты рыпаешься? Или я слепая и выжила из ума?

– Извините, просто я…

– Я давно за тобой наблюдаю, ты правильный мальчик, только очень стеснительный. Будь смелее, но не наглее. Это разные вещи. Не стесняйся своих хороших правильных чувств.

Я смотрел на неё с удивлением.

– Хочешь узнать, учится она сегодня или нет? – взгляд тёти Кати был добрым.

Она прекрасно понимала, что уже больше месяца я сходил с ума и, разумеется, хотел знать о ней.

– Ой, как у тебя глазки-то засверкали, миленький. Ты точно хороший мальчик. Я редко ошибаюсь. Она закончит занятия на полчаса позже тебя. Ты же подождёшь её? Только я не скажу, как её зовут. Сам узнай.

Все занятия я просидел, практически не занимаясь, в сладком предвкушении. После окончания курсов я спросил преподавателя, где учатся искусствоведы, и пошёл искать эту аудиторию. Я встал поодаль и стал ждать.

Она вышла вместе с остальными слушателями, точнее слушательницами, на которых я не обратил никакого внимания. Сердце заходилось в радостном порыве, разливая тепло горячей крови по телу. Тётя Катя проводила меня глазами и подмигнула мне, когда я вышел вслед за незнакомкой.

Я ехал в соседнем вагоне метро, так и не решившись с ней заговорить. Она читала книгу, как обычно, а я снова тайно любовался ею. Вагоны катились по туннелям полупустыми. Тут на очередной остановке в её вагон вошла компания подвыпивших парней. Я почувствовал неладное, но двери уже закрылись и поезд въехал в туннель. Компашка развязно прогуливалась по вагону и заприметила одинокую девушку с книгой в руках. Я вскочил с места и в бешенстве от невозможности помочь смотрел через стёкла в салон соседнего вагона. Тем временем, трое парней обступили мою зазнобу, что-то мерзкое говоря ей. Она отнекивалась, а один бугай отобрал у неё книгу. Она бросилась забирать свою вещь. Несколько пассажиров в вагоне никак не вмешивались в происходящее, откровенно боясь этих хулиганов.

Наконец-то следующая остановка. Я пулей выскочил из вагона и бесшумно впрыгнул в соседний. Двери закрылись, а хулиганы, не видя меня, продолжали дразнить девушку её же книгой. Часть пассажиров вышла из вагона на станции из-за своей трусости.

Я зашёл со спины того бугая, который держал книгу и резким выверенным приёмом самбо заломил ему руку с книгой. Бугай взвыл от внезапной боли, согнувшись пополам, а я свободной рукой подхватил выпавшую из его руки книгу. Мне удалось вернуть девушке её собственность, прежде чем двое других смогли сообразить, что им дают отпор. Ничего не говоря, я всё той же свободной рукой отодвинул перепуганную девушку себе за спину. Два хулигана двинулись на меня, а я прикрылся скорчившимся бугаем с заломанной приёмом самбо рукой.

– Даже не думайте! – крикнул я, перекрывая шум поезда в туннеле, – я сломаю ему руку! Учтите, я занимаюсь самбо, поэтому лучше уйдите, тогда никто не пострадает.

Наверное, мой решительный вид и дикие вопли бугая возымели действие, и хулиганы ретировались в другой конец вагона, злобно на меня поглядывая. Бугая я так и не выпускал, а тот тщетно пытался вырваться. Дождавшись следующей станции, я увидел, как сотоварищи страдальца вышли, глядя в мою сторону. Обидчик девушки держался за правое плечо, когда я его вытолкнул из вагона перед самым закрытием дверей. Двери закрылись, и поезд тронулся.

Только после этого я обернулся и посмотрел на ту, которую защитил. Она сидела со своей книгой в руке, благодарно и очень смущённо смотрела на меня. Мой воинственный запал сразу улетучился, и вновь пришла идиотская стеснительность. Я отвёл взгляд в сторону. Тут я вспомнил слова тётя Кати и, набравшись смелости, подошёл и спросил разрешения сесть рядом. Она кивнула.

– Моя станция следующая, – крикнула она мне, пытаясь перекрыть шум.

Я чуть было не сказал, что знаю, но одумался и кивнул в ответ. Мы оба вышли на платформу. Поезд, грохоча, умчался в тоннель.

– Спасибо тебе, – её нежный голос отразился от сводов станции, – я Алёна, а тебя как зовут?

– Сеня, – еле слышно ответил я, – ну, то есть, Семён.

– Привет, Сеня, я тебя видела в Университете, ведь я не ошиблась? – она так улыбнулась, что я окончательно был ею покорён.

Мы стояли посреди станции и, сначала робко, а затем смелее стали общаться. Мы разговаривали, разговаривали, не обращая внимания на мир вокруг, а поезда, между тем, с грохотом прибывали и с таким же грохотом ныряли в тёмные пятна туннелей. Мимо нас проходили люди, спеша к себе домой…

– Алёна! – громогласный окрик, эхом раскатившийся под сводами станции, вернул нас обоих в реальность.

Мы повернулись на голос. У эскалаторов стоял её отец и гневно смотрел на нас, затем, быстрым шагом направившись в нашу сторону.

– Папа, – начала оправдываться Алёна, – это Сеня…

– Здравствуйте, молодой человек, – глаза её отца буравили меня, затем, он обратился к дочери, – Алёна, ты вообще соображаешь, сколько сейчас времени? Мы с мамой там с ума сходим, а ты тут преспокойно себе болтаешь непонятно с кем!

Этот справедливо сердитый мужчина ещё раз внимательно посмотрел на меня.

– Папа, – она взяла его за руку, – ну, прости меня. Просто Сеня спас меня от хулиганов в метро. Они ко мне приставали, отобрали книгу…

– Хулиганы? Книгу отобрали? – взгляд её отца сменился с гневного на очень тревожный, – с тобой всё в порядке?

– Да, всё хорошо, – Алёна воодушевилась, видя, что эта новость сменила отцовский гнев на милость, – ты знаешь, их было трое, а Сеня так ловко заломил одному руку, что они его испугались и убрались из вагона.

– Спасибо вам, молодой человек, – он протянул мне правую руку, – вы спортсмен? Судя по рукопожатию, да.

– Здравствуйте, – мой голос дрожал от волнения, – да, я занимаюсь самбо.

– Папа, мы с Сеней ходим на одни подготовительные курсы, – вставила Алена, – но на разные факультеты.

Взгляд отца Алёны приобрёл оттенок уважения.

– Это всё замечательно, – он говорил ещё строго, – но надо и на время иногда смотреть. Извините, нас, Сеня, но я забираю дочь домой. Спасибо вам, что выручили её. До свидания.