Таков уж, видать, мой удел.
Забыть хоть на время жемчужину-рыбку,
Растерянной жертвы смешную улыбку
Я даже во сне не хотел.
Хотя я и видел, и верю, и знаю –
В бескрайних пределах у ада и рая
Заставил ты многих роптать,
Не выпытать мне у тебя – эту деву
Плывущей, как в прошлом со мной между делом,
Тебе удалось ли застать.
Июль 2008
Другу юности
Други наши – лошади, собаки.
Мы – любимцы конного двора.
Выросли средь вдовушек и бабок,
Скачки – наша древняя игра.
Мы имели жилистые руки
И ступни, умытые росой.
Нас кормили бороны и плуги;
Правили мы ловко и сохой.
За работой жаркой, монотонной,
Где тревожный птичий крик, мой друг,
По себе, певучих и влюбленных,
Завели подруг.
Было – временами мы краснели,
Прикасаясь девичьей груди.
Но любить иначе не умели,
Жить иначе тоже не могли.
Миновали быстро все напасти,
И в кустах все живы соловьи.
Вот и нас наплыв любовной страсти
Поглотил, как море корабли.
Сверх того, в укромном нашем месте
Под пригорком, ивой и луной
У ручья мы распевали песни.
Подпевал Вийон.
Лето 2008
* * *
Походить по городу
в сумасшедшем темпе
В поисках покоя,
тихого угла
Я из дома вышел
с раннего рассвета,
Как проснулись птицы
с раннего утра.
Захожу в жилища,
говорю с жильцами,
Слушаю рассказы.
Вижу, как живут.