Абсолют. Сборник рассказов и стихов

– Не радуйся напрасно Алексей, пока ты в меня не поверишь, ты туда не зайдёшь. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше для тебя.

– И что же мне помешает?

– Я.

– Каким образом?

– Вот таким – Не прошло и секунды, как его дом взорвался адским пламенем, из которого слышался лай диких собак.

– Ты дьявол?

– Браво Алексей. Я хочу тебе помочь, теперь понятно, почему люди сначала попадают ко мне, а уже потом к Богу. Но не уходи слишком рано, быть может, тебе у меня понравится.

– Если ты не дьявол то кто?

– А как ты думаешь? Дьявол бы не стал бросать все свои дела и идти к тебе верно?

– А кто бы стал?

– Я долго могу отвечать вопросом на вопрос. Дальше продолжать?

– И всё же?

– Ты уже понял, что ты мертвец. Теперь твоя душа, покидает тело, а я как бы говорю тебе, что нужно сделать, что бы не усугубить ситуацию.

– Это я понял. Что мне нужно?

– Найти дно. Вот и всё.

– Это не так-то просто.

– А кто сказал, что будет просто – сказал голос.

Алексей задумался. И побежал в храм.

– Ты ищешь не там Алексей. Дно может быть где угодно.

– Значит и там найдётся.

– Но не для тебя, к сожалению. То дно для святых. Ну, разве ты святой Алексей?

– А ты не можешь просто сказать, где здесь чёртово дно?

– В том то и дело что нет. Ты должен понять это сам. Вот так.

– Хорошо. В парке есть фонтан там тоже дно, оно подойдёт?

– И, да и нет.

– Что это значит?

– Смотря для чего?

– Для того что бы меня потушить.

– Подойдёт.

Алексей добежал до фонтана прыгнул в воду, а затем вылез. Включил фонарик и вуаля. Действительно руки больше не горели.

– Ты думаешь это всё?

– А что ещё?

– Ты знаешь выражение пальцы-улицы?

– Нет.

– Как ты думаешь про что это?

Алексей вспомнил, как он шёл домой, и фонари гасли позади него. И потом понял.

– Фонари это пальцы верно?

– Верно Алексей.

– Получается, я сам закрывал пальцами фонари позади себя.

– Получается так – немного промедлив голос, сказал – последнее, что тебе нужно знать, пальцы просто так фонари не закрывают. Понял?

– Понял.

Алексей медленно шёл уже не домой, с кем-то разговаривая, по пути вспоминая своих родителей, в сумасшедший дом, надеясь, что только там его смогут понять и излечить. Он был уверен, что там его пальцы смогут не закрывать фонари, потому что пальцы-улицы – это не просто слова, это его жизнь. Мелькнула мысль, что может, вообще нужно избавиться от пальцев, отрезать то, что мешает жить обычной жизнью. В конце концов, зачем они нужны. Он решил, что без пальцев жизнь станет намного лучше. Когда он пришёл в сумасшедший дом, то увидел фонари, те же что стояли на улице, прямо в коридоре. Они сияли ярким белым светом, как бы говоря: Ты от нас не спрячешься Алексей. А может я не в сумасшедшем доме – подумал он. Но где, же я? В голове всё помутилось. Действительность расплывалась перед глазами. Алексей ощущал себя словно в бреду, и ужасно болела голова. А затем кто-то из врачей, как ему показалось, сказал: Ты знаешь, что нужно делать верно? И он знал, и пошёл в свою мастерскую за топором….

Взрослые цветы

– Видишь эту стену? – спросил старик – Эта стена была построена ещё до моего рождения. Сейчас она похожа на некий забор, разделяющий одну территорию от другой, но во времена моего детства там был большущий дом.

– Я вижу дедушка Михаил.

– Так вот, я привёл тебя сюда не просто так, я хочу рассказать тебе о нём. Когда-то мы жили по соседству. И я ненавидел этот дом и эту стену, а теперь это единственное что у меня осталось. Эту стену вся местная детвора, в том числе и я, забрасывали яйцами, а людей живших за ней считали изгоями.

– Странно – сказал Витя – и что же в ней необычного?

– Здесь всё необычно, но раньше я этого не понимал, когда был ребенком, таким как ты сейчас. Я прихожу сюда иногда, что бы окунуться в детство, и я знаю, что пока у меня ходят ноги, я буду сюда приходить, что бы увидеть эту старую, полуразрушенную стену. С виду в ней ничего странного. Никто и не скажет, что она была свидетелем самоубийства. Но это так.

– Почему ты так решил, дедушка?

Старик вздохнул, а затем улыбнулся, но улыбка его была какой-то не настоящей, и Витя это почувствовал, но ничего не сказал.