Закат человечества

Аналог Салерна – Дулут.

Ашленд – Амальфи.

Штат Висконсин, наиболее «немецкий» из всех штатов США, аналогичен области вокруг городов Путеолы, Кумы, Неаполь, где влияние греков было наиболее сильным. Показательно, что хотя в США аналогичная область была заселена немцами гораздо «позже», они достигли там не меньшего влияния, чем греки в области Неаполя. Причина заключается в том что эта область была чем-то привлекательна для колонистов именно из Германии и Скандинавии. Пожалуй, таким фактором стала близость к неосвоенным районам центральной части страны с одной стороны и доступность миру (Великие озера) с другой. Неаполь, самый греческий из городов Италии, аналог Милуоки.

Самний – аналог Миссури, Айовы, Канзаса, Небраски и Колорадо. Страбон пишет о самнитах: «Действительно, их города стали теперь простыми селениями, а некоторые даже совершенно исчезли… Впрочем, Беневент и Венусия все-таки хорошо сохранились до сих пор»[9 - С 5.4.11]. Венусия – аналог Денвера. Аналог Беневента – Канзас-Сити.

Лукания – аналог Дакоты, Монтаны и Вайоминга. «Их (левканцев. – С. П.) поселения совершенно незначительны. Внутри страны лежат Грумент, Вертины, Каласарна и другие маленькие поселения вплоть до значительного города Венусии. Этот город, по моему мнению, и непосредственно следующие за ним города по пути в Кампанию принадлежат к самнитским городам».

Тихоокеанскому Западу США соответствует юг Италии, характеризовавшийся таким же окраинным положением по отношению к главным экономическим районам страны, но близостью к важным зарубежным центрам. Что касается влияния на Юге греков, то исчерпывающий ответ дает на это Страбон. «Со времен Троянской войны греки отняли у местных жителей большую часть внутренних областей и до такой степени усилились, что назвали эту часть Италии вместе с Сицилией Великой Грецией. Теперь, однако, все части страны, за исключением Таранта, Регия и Неаполя, приняли совершенно варварский облик; одни области заняли левканцы и бреттии, другие – кампанцы; впрочем, последние заняли только по имени, а в действительности римляне, т. к. сами кампанцы стали римлянами». Аналог Калифорнии – Япигия (Калабрия), а Сан-Франциско – Тарент. «От Сицилийского пролива и города региян до Тарента больше двух тысяч стадий, эта сторона Италии на всем протяжении совершенно лишена гаваней, за исключением самого Тарент. Берег обращен к Сицилийскому морю и к Элладе, заселен многолюднейшими варварскими (т. е. италийскими. – С. П.) племенами, и на нем расположены знаменитейшие эллинские города… Т. о. всякий, кто направляется из Сицилии или из Эллады в какую-либо из поименованных местностей, по необходимости должен бросать якорь в тарентских гаванях и в этом городе совершать обмен товаров и торговые сделки со всеми народами этой полосы Италии. О выгодах местоположения Тарента можно судить по тому благосостоянию, которого достигли кротонцы. В самом деле, кротонцы имеют якорные стоянки только на летнее время, и подвоз товаров к ним незначителен, тем не менее высоким благосостоянием своим они обязаны, по-видимому, ничему иному, как естественным удобствам занимаемой ими местности, а Кротона нельзя и сравнивать с Тарентом в отношении гаваней и удобства местоположения. Если и в настоящее время Тарент расположен выгодно для торговых сношений с гаванями Адриатического моря, то раньше выгоды эти были ещё больше. Так всякий направлявшийся с противоположного берега Италии в эту страну на всем протяжении от мыса Япигии до Сипунта высаживался в Таренте и пользовался этим городом как рынком для обмена и продажи своих товаров, ибо в то время ещё не было города брентесиев»[10 - Полибий 10.1.]. Аналог Кротона – Портленд, «крупнейший на Западе экспортер леса и зерна, поступающего с Колумбийского плато».

«Хотя весь Тарантский залив по большей части лишен гаваней, однако здесь, у самого города, находится большая и весьма красивая гавань, соединенная с городом большим мостом; на стороне, прилегающей к самой дальней части залива, гавань образует с внешним морем перешеек, поэтому город расположен на полуострове и корабли легко можно перетаскивать волоком с обеих сторон, т. к. перешеек лежит в низкой местности. Участок, на котором находится город, также низменный, но все-таки возвышается немного около акрополя. Окружность города и стены большая, но теперь большая часть города (та, что у перешейка) заброшена; однако часть у входа в гавань, где находится акрополь, ещё цела, и составляет по размерам значительный город. В городе есть прекрасный гимнасий и обширная рыночная площадь, на которой воздвигнута колоссальная бронзовая статуя Зевса – самая большая после статуи на Родосе»[11 - С. 6.3.1.]. Положение Тарента, как обладателя лучшей и почти единственной гавани на Юге Италии соответствует положению Сан-Франциско на тихоокеанском побережье США как обладателя лучшей и почти единственной гавани, выдвинутой на запад, что делает его главным портом для связи с Австралией (аналог Сицилии) и странами Азии. Тарент первоначально играл роль главного экономического и интеллектуального центра Япигии и всего Юга Италии, а до сер. 3 в. до н. э. первенствовал и по населению, впоследствии уступив лидерство Брундизию, обогнавшему его по объему промышленного производства. Прилегающий к Таренту район был известен на всю Италию своими садами, так же как в США район Сан-Франциско.

«Следующая (после Тарента – С. П.) часть страны иапигов против ожидания прекрасна. Хотя земля на поверхности кажется каменистой, но если ее разрыхлить, то обнаруживается толстый слой плодородной почвы (несмотря на недостаток влаги), хорошо пригодный под пастбища и леса. Вся эта область некогда была весьма густо заселенной, и в ней было 13 городов; теперь же, кроме Тарента и Брентесия, все остальные города настолько пострадали от войны, что превратились в маленькие городки»[12 - С 6.3.5.]. То же самое будет с городами Калифорнии к сер. 22 в.

Брундизий – аналог Лос-Анджелеса. «Их страна лучше тарантинской, т. к. хотя почва здесь и тощая, она все же дает хорошие плоды; здешние мед и шерсть принадлежат к особенно известным сортам. При переправе из Греции или из Азии более прямой путь идет на Брентесий; действительно, сюда прибывают все, чей путь лежит в Рим»[13 - С 6.3.6.].

Бари – Солт-Лейк-Сити.

Аналог Орегона (штаты Орегон и Вашингтон) – Бруттий. Крупнейший город Бруттия Регий – аналог Сиэтла.

Следует также указать на причину отсутствия в Средиземноморье аналога Вашингтона, и подобных ему Бразилиа, Путраджая, Канберры, Нью-Дели, Чандигарха и Гандинагара. В Средиземноморской цивилизации уровень развития технологий связи был ниже, чем в современной, поэтому они не могли обеспечить достаточной интенсивности связи для сообщения федерального центра и экономической столицы. Однако, ход политического процесса в Вашингтоне, отслеживаемый в экономических центрах США, подвергается своевременному влиянию заинтересованных лиц, поэтому, хотя столица и находится в Вашингтоне, при принятии решений в первую очередь принимаются во внимание интересы самого экономически мощного города – Нью-Йорка. Т. е. Нью-Йорк в США почти такой же гегемон, как Рим в античной Италии. Федеральных правительств в античности вообще не существовало, и власти важнейшего (в экономическом и военном отношении) города были одновременно господами всей страны. В этом и состояла пресловутая «полисность» античных государств, присущая не только грекам, но и всем другим народам на этом этапе развития. Эта особенность и отражалась в политеизме античных религий, где верховным богом был сильнейший из богов, считавшийся другими богами только первым среди равных. Как справедливо заметил Энгельс, «всякая религия является ничем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни; отражением, в котором земные силы принимают форму неземных». Отражением множества центров власти, не имевших над собой федерального правительства, и являлось множество богов античной религии. Т. о. очевидна лживость утверждений теологов о «вечности» веры в Бога. Бога с большой буквы ни одна античная страна не знала, впервые он появился в построениях философов. Перун, например, вовсе не Бог-Отец (и даже не Сын), ему поклоняются и в российском христианстве под именем Ильи-пророка – одного из «подчиненных» Бога. То же можно сказать и о Зевсе, Юпитере и т. д.

Как известно, в 90 г. до н. э., не добившись права римского гражданства, италики подняли восстание, и хотя потерпели военное поражение в борьбе с Римом и его союзниками (прежде всего Лацием), все же получили то, чего добивались. Аналогом этих событий в США станет конфликт (скорее всего, невоенный) штатов и федерального правительства ок. 2060 г., в результате которого США превратится из федеративного в союзное государство с общим экономическим пространством и органами власти (по типу ЕС), при этом отдельные штаты будут считаться независимыми. Предоставление прав римского гражданства городам Италии следует расценивать именно как превращение ее из федерации в союзное государство, т. к. при этом города Италии признавались равноправными с Римом.

В связи с вышесказанным необходимо отметить, что подъем сепаратистских движений в современном мире часто связывают с подъемом национального самосознания отдельных народов, однако это неверно. Мировая тенденция регионализации (чьей высшей и последней формой является сепаратизм), связана, наоборот, с потерей национальной психологии, являющейся следствием глобализации, приводящей к тому, что отдельные регионы не нуждаются в посредничестве центра для поддержания контактов с другими странами и регионами. Сепаратизм облекается в национальную форму лишь в той мере, в какой данная национальная территория является самостоятельной экономической единицей глобального рынка.

2

Т. о. универсальная схема развития общества в циклах Шпенглера представляет собой синусоиду с периодом ? 2150 лет. Верхние точки экстремумов являются максимумами цивилизации, а нижние минимумами. Последние представляют собой временные границы цивилизаций.

Общества при максимумах цивилизаций организованы в систему независимых правителей, где решение принятое на более высокой ступени иерархической лестницы, признается нижестоящими лишь в той мере, в какой оно выражает их общие интересы. Именно такие иерархические системы представляют собой современные политические организации, напр., ЕС и НАТО, где между центральными органами союза и отдельными государствами существуют типичные отношения вассалитета. В такой же союз превратится и США около 2062 года, когда отдельные штаты станут независимыми федерациями округов. А к сер. 22 в. сформируется Вашингтонская империя, где кроме имперского правительства в Вашингтоне будет существовать множество региональных правительств на более низких уровнях иерархии, напр., Европейское, правительство Андских стран (Венесуэлы, Колумбии, Эквадора, Перу и Боливии) и т. д. Этот мир будет однополярным в том смысле, что гегемоном в нем будут США, и многополярным в том смысле, что для каждой территориальной единицы будет существовать кроме глобального находящийся на более низком уровне иерархии локальный центр притяжения, напр., для Центральной и Северной Европы – ФРГ, для Кореи – Япония, для Украины и Белоруссии – Россия.

Точно так же была организована и Римская империя: «…фригийскую, карийскую и лидийскую части, как и страну мисийцев, трудно разграничить. Этому смешению немало содействовало то обстоятельство, что римляне не разделили их по племенам, а организовали управление небольшими областями, в которых они собирают народные собрания и производят суд»[14 - С 13.4.12.].

Гегемония Рима в Средиземноморье и США в современной цивилизации обусловлена глобализацией мирового хозяйства, которая автоматически превращает самую сильную страну мира в его правителя. Шпенглер отчасти верно указывал: «Римляне отнюдь не завоевывали мира. Они лишь овладели тем, что готовой добычей лежало для каждого»[15 - Шпенглер. «Закат Европы». гл. 1.13.]. Конечно, Римская империя не только определенная стадия развития. Культурный момент здесь все же присутствовал. Однако римляне овладели Средиземноморьем не благодаря своему «пуританскому» прагматизму, а благодаря величине ресурсов своей стране и смежных с ней стран. Точно так же американцам предстоит стать господами Земли не благодаря американским ценностям, которые уже почти улетучились вместе с их пуританским характером, а по тем же причинам, что и Риму.

Ясно, что гегемония США не примет таких грубых форм, как гегемония Рима. В зависимых странах будут сохранены местные правители. Однако эти правители аналогичны римским проконсулам, которые во внутренних делах своих провинций обладали не меньшей самостоятельностью от Рима, чем, например, английский премьер от Вашингтона. Государственным же слиянием провинций с Италией следует считать предоставление их городам латинского гражданства. Т. к. жители Испании, балканско-анатолийского региона и Нарбоннской Галлии получили право латинского гражданства при Цезаре, слияние ЕС, североамериканских и андских стран в союзное государство следует отнести к началу 22 в., одновременно с установлением монархического строя в этих странах.

Россия присоединится к Вашингтонской империи ок.2120 г., т. к. военное присоединение ее аналога, Египта, совпало с экономическим – в 30 г. до н. э. в нем была введена римская монета. Примерно в то же время, что и Россия, к империи присоединятся Япония с Кореей.

В точках минимума цивилизаций власть организована так же, как и при максимумах цивилизации. Так в Средневековой Европе существовал гегемон – Германия, вассальные ей королевства (напр., Чехия, Италия) и более мелкие территориальные единицы, находящиеся на более низких уровнях иерархии и подчиняющиеся только своему непосредственному сеньору. К концу 11 в. Западная культура представляла собой такое же интернациональное сообщество, как Средиземноморье в начале 1 в. н. э. и цивилизации Земли к сер. 22 в.

Т. о. мы видим, что общество max цивилизации является зеркальным отражением общества min. Однако если при максимуме цивилизации причиной интернационализации является расцвет международной торговли и специализация регионов на определенных видах товаров, то при минимуме, наоборот, к интернационализации приводит расцвет натурального хозяйства, т. к. в условиях такого хозяйства регионы просто не нуждаются в центральном правительстве, как посреднике для связи с миром. Феодалы были такими же космополитами, как деятели современных ТНК, и так же как последние ищут страны с наибольшими возможностями для получения прибыли, так и феодалы средневековья искали господина, который даст больше золота, независимо от его национальности.

Именно потому, что минимумы цивилизации являются отражениями максимумов, Шпенглер принял минимум в Византии и Арабском халифате за максимум цивилизации (отчасти из-за рационализма ислама).

Расцвет отдельных культур приходится на границу между max и min цивилизации, когда влияние рыночного и натурального хозяйства уравновешено. Для Западной Европы это время – первая половина 17 в., для прочих стран – позже.

В точках экстремума одни культуры зарождаются на месте других (причем не обязательно со сменой языка), к точке равновесия max и min достигают расцвета своего типа и в следующей точке экстремума исчезают, а на их месте начинают выкристаллизовываться новые. Например, греческие культуры зарождались в 11 в. до н. э., достигли максимума ок. 500 г. до н. э. и закончили свое существование в начале 1 в. н. э., когда на их месте зародилась греко-византийская культура, достигшая максимума в 6 в. н. э. и растворившаяся в нач. 11 в. Т. о. культуры всегда существуют между точками поворота циклов Шпенглера.

Нужно различать понятия «культура» и «нация». Жители Женевы и Во, напр., относятся к арпитанцам, хотя, в отличие от прочих арпитанцев, принадлежат к реформатской культуре. К единой британской нации относятся разнокультурные ирландцы, шотландцы и англичане, к единой бенгальской – мусульмане и индусы; корсиканцы, отличаясь по культуре от прочих итальянцев, составляют с ними одну нацию и т. д. Для выделения данного общества в самостоятельную нацию необходимо применять два критерия: 1) общность языка 2) общность исторического развития начиная с ближайшей точки экстремума для данных территорий. Принципиально важно их одновременное применение, т. к., напр., в парах карелы – финны, украинцы – галичане, азербайджанцы – туркмены языковые отличия невелики. Только второй критерий показывает их разнокачественность. Не может служить критерием для выделения наций географический, т. к. австралийцы, напр., относятся к британской нации, и не потому что они англикане, ведь англиканами являются и йоруба. Точно так же африканеры относятся к нидерландской нации; с другой стороны не являются испанцами и португальцами жители Лат. Америки, не случайно они уже в нач. 19 в. подняли вооруженную борьбу за независимость, в то время как Австралия и Новая Зеландия все время их существования под властью Великобритании оставались относительно спокойными. И это понятно. Хозяйство последних все время развивалось в теснейшей связи с метрополией, тогда как связь Лат. Америки с Испанией и Португалией сводилась к систематическому выкачиванию последними драг. металлов, т. е. дани.

Что касается характеристики Шпенглером общества цивилизации как застывшего, то оно верно только для общества около максимума цивилизации. То же мы видим и в развитии флоры: весной растения наращивают зеленую массу, а летом ее рост заканчивается и эта масса используется для одревеснения побегов. Осенью вновь наступает пора больших перемен, когда листья, выполнив свои функции, начинают опадать – процесс, обратный весеннему. Зимой же наступает оцепенение, противоположное летнему.

3

Аналог Галлии – Латинская Америка и центральная Африка. Галлами римляне называли континентальных кельтов, а жителей Великобритании, не входившей в Средиземноморскую цивилизацию, – британцами, аналог которых на Земле, конечно, отсутствует. Плантации кофе и какао Америки, разбиваемые на холмах, аналогичны галльским виноградникам.

«Все племя, теперь называемое галльским и галатским, помешано на войне, отличается отвагой и быстро бросается в бой; впрочем, оно простодушно и незлобиво. Поэтому в состоянии возбуждения галаты устремляются в бой открыто и без оглядки, так что тем, кто захочет применить хитрость, их легко одолеть. Кто бы, когда и где не пожелал бы под любым предлогом раздражить галатов, найдет их готовыми встретить опасность, хотя бы у них не было никакой поддержки в борьбе, кроме собственной силы и отваги. Если же их убедить, то они легко доступны соображениям пользы, т. к. способны воспринимать не только образование вообще, но также науку (курсив наш. – С. П.). Что касается их силы, то она зависит отчасти от их крупного физического сложения, а частью обусловлена их многочисленностью. Они легко собираются вместе в большом числе, т. к. отличаются простотой, прямодушием и всегда сочувствуют страданиям тех своих близких, кому, по их мнению, чинят несправедливость. Теперь все они живут в мире, т. к. будучи порабощенными, вынуждены жить по предписаниям их покорителей – римлян; я дал это описание на основании древних обычаев… Хотя все галаты по натуре воинственный народ, все же они более искусные всадники, чем пехотинцы»[16 - С 4.4.2.].

«Вдобавок к простодушию и храбрости у них ещё много глупости и хвастовства, а также страсти к украшению, ибо они не только носят золотые украшения – ожерелье вокруг шеи и браслеты на руках и запястьях, но и сановники носят разноцветную расшитую золотом одежду. В силу такой душевной пустоты они нестерпимы как победители и выглядят совершенно растерянными, потерпев поражение»[17 - С 4.4.5.].

«Вообще эта нация отличается большой смышленостью и чрезвычайной способностью перенимать и воспроизводить у себя все, чему учат другие»[18 - Цезарь. Записки о галльской войне.].

«У всех галльских племен, вообще говоря, существуют 3 группы людей, которых особенно почитают: барды, предсказатели и друиды. Барды – певцы и поэты; предсказатели ведают священными обрядами и изучают природу; друиды же вдобавок к изучению природы занимаются также и этикой и вследствие этого им вверяют рассмотрение как частных, так и общественных споров»[19 - С 4.4.4.].

Люди, называемые Страбоном предсказателями, аналогичны латиноамериканским колдунам, весьма популярным в широких кругах населения, а друиды – католическим священникам, которые в Латинской Америке действительно обладают высоким авторитетом, особенно среди сельского населения и, как и друиды, отличаются повышенным вниманием к социальным проблемам («теология освобождения» и т. п..). Примечательно, что Страбон пишет, что дал описание характера галлов на основании древних обычаев, что доказывает стирание культурных особенностей галлов наждаком цивилизации.

Экономика (домашнее хозяйство) галлов также аналогичны латиноамериканским. «Пища у них обильная, состоящая из молока и мяса разного сорта, но главным образом из свинины, как свежей, так и соленой. Свиньи у них живут на свободе и отличаются величиной, силой и быстротой; они опасны не только для человека, но даже для волка. Что же касается их домов – больших и куполообразных, – то они строят их из досок и плетней, набрасывая наверху массу тростника. Стада овец и свиней так многочисленны, что галлы снабжают шорными изделиями и в большом количестве солониной Рим и большую часть областей Италии»[20 - С.4.4.3.].

Аналог Мезоамерики – Цизальпинская Галлия. «Удивительно, насколько все города, которые лежат над болотами внутри страны, доступны при плавании вверх по рекам, в особенности же по реке Паду»[21 - С.5.1.5.]. Полибий описывает обычаи цизальпинских галлов в первое время их поселения (до проникновения сюда римлян): «…селились они неукрепленными деревнями и не имели никакого хозяйства, ибо возлежали на соломе, а питались мясом; кроме войны и земледелия не имели никакого другого занятия, вообще образ жизни вели простой; всякие другие знания и искусства были неизвестны им. Имущество каждого состояло из скота и золота, потому что только эти предметы они могли легко при всяких обстоятельствах всюду брать с собою и помещать их по своему желанию. Величайшее попечение прилагали кельты к тому, чтобы составлять товарищества, ибо опаснейшим и могущественнейшим человеком почитался у них тот, у кого было наибольше слуг и верных товарищей»[22 - П.2.22.1.].

«Доказательством высоких достоинств этой области является ее многочисленное население, величина городов и богатство; во всех этих отношениях римляне, живущие в этой стране, превосходят остальную Италию. Действительно, возделываемая земля приносит в большом количестве разнообразные плоды, а в лесах так много желудей, что Рим по большей части питается мясом свиных стад, происходящих отсюда. Богата эта страна и просом в силу обилия влаги в почве. Просо является весьма действенным в случае голода. Действительно, оно противостоит всем влияниям непогоды и всегда дает урожай, даже если случается недород других злаков»[23 - С 5.1.12.]. Просу в Л. А. соответствует кукуруза, весьма распространенный здесь злак, про который, как и про просо можно сказать, что он «противостоит всем влияниям непогоды» и «является весьма действенным в случае голода». В Италии также выращивалось просо, особенно в «просяном поясе» близ Капуи, но только как кормовая культура, так же, как кукуруза на Среднем Западе США.

«…Инсомбры, многолюднейший из этих кельтских народов»[24 - П 2.17.4.], аналог мексиканцев, а Медиолан, «наиболее значительный город в стране инсомбров»[25 - П 2.34.10.], аналог Мехико. Павия (аванпорт Милана на Тичино, близ Пада) – аналог Веракруса.

Генуя=Акапулько. «Отвесные склоны Южной Сьерра-Мадре спускаются почти до самого края воды, оставляя лишь узкую полоску песчаной, обычно знойной и сухой низменности. Все порты побережья имеют какие-либо недостатки: или они, как напр. Салина-Крус и Мансанильо, расположены близ устья одной из заиленных рек и слишком мелководны, или же они отрезаны отвесными горными склонами, как Акапулько. Последний благодаря своей превосходной естественной гавани был избран испанцами в качестве основного порта для связи с Филиппинами»[26 - Джемс Престон. «Латинская Америка».]. Через Филиппины шла торговля тонкими индийскими тканями и китайским фарфором, прекратившаяся с началом производства таких товаров в Европе. В будущем торговля Мезоамерики с Азией через Акапулько возобновится в больших масштабах.

Верхний Энгадин – аналог Большого каньона (страны хавасупаев). По северному краю каньона и проходит реальная граница США.

Как Мезоамерика является наиболее связанным с США регионом Земли, так и Цизальпинская Галлия в отношении Италии. В 49 г. до н. э. вся Цизальпинская Галлия получила право римского гражданства. Аналогом этого события будет предоставление всех прав гражданства США Мезоамерике около 2100 г. и ее полная интеграция в политическую и экономическую систему США. В дальнейшем судьба США и Мезоамерики будет неразрывно связана и к началу 28 в. на их территории достигнет максимума англоязычный культурный тип, испанский же язык полностью выйдет из употребления.

Аналог Филиппин – Венеция. Положение Венеции в дельте Пада аналогично островному положению Филиппин, «ведь одни города здесь являются островами, другие же только частично омываются водой». «В отношении нравов и одежды венеты мало отличаются от кельтов, но языком говорят особым. Писатели трагедий упоминают часто об этом народе и рассказывают о нем много чудес (сравните: „филиппинская хирургия“ и т. п. – С. П.)»[27 - П 2.17.5—7.]. Аналог Манилы, возможно, Патавий. «Патавий – наилучший из городов в этой части страны (т. е. в Венеции, которую Страбон считает частью Цизальпинской Галлии. – С. П.) … Множество посылаемых в Рим разных товаров и всевозможной одежды также ясно обнаруживает, насколько многочисленно его население, и как оно искусно в ремеслах»[28 - С 5.1.7.].

В 34—36 в. на Филиппинах, как и в Венеции за 2150 лет до этого, будет процветать торгово-промышленная республика с центром на одном из нынешних захолустных островов. Этот расцвет связан с фактором наличия неосвоенных ресурсов, общим для Панамериканского региона, частью которого следует считать Филиппины, а также с географическим положением

Трансальпийская Галлия соответствует Южной Америке. Массалиотида – аналог Перу. Аналог Лимы – Массалия. «Массалия основана фокейцами и расположена в скалистой местности. Гавань ее лежит у подошвы скалы, имеющей вид театра и обращенной к югу. Сама скала и весь город, хотя он значительной величины, прекрасно укреплены. Они владеют областью, которая хотя и обсажена оливковыми деревьями и виноградниками, но в силу своей неровной поверхности бедна хлебом; поэтому массалиоты, доверяя морю больше, чем суше, предпочли пользоваться своими врожденными дарованиями для мореплавания»[29 - С 4.1.5.]. Вышеприведенное описание вполне соответствует Лиме и Перу, жители которого, пожалуй, так же «доверяют морю больше, чем суше». По рыболовству Перу, как известно, занимает одно из первых мест в мире.

Массалия была основана ок. 600 г. до н. э., что примерно соответствует времени основания Лимы. Массалия первоначально была главным экономическим и культурным центром южной части Трансальпийской Галлии, впоследствии потеряв значение лидера. Точно так же Лима – центр испанского вице-королевства Перу, до середины 19 в. была первым и самым богатым городом испанской Южной Америки, центром цивилизующего влияния на соседей, впоследствии утратив роль лидера, но оставаясь одним из крупнейших городов Ю. А. Отличие же – Лиму основали не немцы, лишь формальное, т. к. греки-массалиоты не превратили окрестных галлов в эллинов, а передали им лишь внешние элементы своей культуры (алфавит и т. п.). «Массалиоты, расположившись в земле галлов, переняли немало туземных обычаев»[30 - Тит Ливий. 38.17.12.].

Страна пустыни Атакама соответствует Лазурному берегу. Ницца=Антофагаста.

Нарбонская Галлия в целом соответствует Андским странам (Венесуэла, Колумбия, Эквадор, Перу, Боливия). Наиболее ориентированный на связи с США Каракас аналогичен Нарбону. «Нарбон лежит над устьем Итака и озером Нарбонитидой, это самый большой порт в этой стране, хотя есть город, недалеко от Родана, который является весьма значительным портом, Арелата»[31 - С 4.1.6.]. Арль – аналог Гуаякиля.

Аналог Маракайбо – Рускинон (Руссильон). «Что касается Рускинона, то около него есть озеро, недалеко над морем болотистая местность со множеством соляных источников»[32 - С 4.1.6.]. Соль в районе Рускинона аналогична нефти района озера Маракайбо. Соль является необходимым элементом питания, кроме того, в античности она являлась практически единственным консервантом (не считая меда), а экономика Средиземноморской цивилизации базировалась на рабах (аналоге машин современной цивилизации), для которых пища являлась источником энергии, так же как топливные ископаемые – источник энергии для электростанций, питающих электричеством машины. Поэтому можно предположить, что соляные источники играли в экономике Рускинона (а может, и всего Средиземноморья) ту же роль, что и нефтяные источники в штате Маракайбо.

Страна арекомисков – аналог Колумбии, а её столица соответствует Боготе. «Столица арекомисков Немаус хотя и значительно уступает Нарбону в отношении количества чужестранцев и купцов, но превосходит его числом граждан, ибо у Немауса есть 24 подвластных селения с многочисленным, выдающимся по храбрости населением из единоплеменников, которые платят ему подати»[33 - С 4.1.12.].