Цусимские хроники. Апперкот

После того как «двести третий», описав дугу и выйдя строго на траверз обездвиженного противника, на малом ходу двинулся ему прямо в борт, затихшие было японцы, поняв, чем этот маневр может закончиться, начали палить из винтовок и пистолетов. Но их довольно быстро прижали к палубе сосредоточенным огнем в упор всего отряда.

Спустя минуту деревянная обшивка с хрустом и треском рухнула под напором форштевня миноносца, вошедшего в корпус парохода примерно на три-четыре фута. Когда дали задний ход, открылась пробоина, в которую с гулом хлынула вода. Суденышко дрогнуло и сразу повалилось на бок, навалившись на покатую носовую палубу «двести третьего». Из-за чего нос застрял в дыре.

Видимо, выше по борту имелся какой-то стальной элемент набора корпуса достаточной прочности, чтобы выстоять под весом садящегося в воду судна. Из-за этого тонкие листы палубной обшивки прогнулись, а продольные заклепочные швы разъехались. Погружение судна замедлилось, и оно выровнялось.

Это воодушевило уцелевших японцев, правда не всех, тут же бросившихся на абордаж. Однако едва часть из них успела перескочить на палубу миноносца, его шпирон с лязгом вышел из корпуса жертвы, из-за чего «двести третий» заметно вскинул нос. Этим скачком буквально стряхнуло в воду всех абордажников, а одного еще и приложило о кнехт, так что он после и не выплыл. Левый якорь сорвало с полки, и тонущий пароход едва не уволок его вместе с собой на дно, вытравив не менее половины длины каната.

Оставшиеся в живых члены экипажа стремительно затонувшего патрульного судна, успевшие выскочить наверх из низов, уже сами бросались в воду, спеша отплыть подальше. Их и барахтавшихся, свалившихся чуть раньше с палубы, быстро выловили, связав самых буйных, и двинулись к Окочи. На этом приключения закончились.

Осмотр пострадавшей носовой части показал, что придется снять и выправить три листа палубного настила и бимсы под ними. Также заменить десятка полтора деформированных и ослабших от удара заклепок бортовой обшивки и киля, в основном в месте стыка с форштевнем, где открылись течи. До окончания ремонта миноносец однозначно не мореходен! А ремонта этого дня на три, не меньше. И то если круглосуточно, авралом. Сэкономили называется!

На минах, выставленных этой ночью, спустя два дня подорвался вспомогательный крейсер «Маншю-Мару», сразу потерявший ход и вскоре затонувший на глазах наших береговых постов. Шедший с ним в паре «Тайчу-Мару» сразу после подрыва собрата открыл частую пальбу в воду на оба борта и быстро скрылся из вида, идя зигзагом на полном ходу. Оставшиеся в дозоре два японских миноносца до самой ночи носились в пяти милях от Цусима-зунда на больших ходах, резко шарахаясь в разные стороны, вероятно опасаясь атаки из-под воды, но позиции не покидали.

* * *

С приходом «Дельфина» и «Налима» цусимский отряд подводного плавания получил своевременную замену надолго выбывшему из строя «Сому». Как только вновь прибывшие экипажи немного восстановили свои силы, отдохнув на берегу в палатках два дня, лодки начали готовить к походу. Уже пора было отправлять смену первой паре субмарин, дежуривших у Сасебо. Ходившие к ним навстречу две ночи миноносцы оба раза благополучно смогли принять от «Касатки» и «Графа Шереметева» рапорты о результатах наблюдений, заправить их бензином и передать продукты.

По полученным от подводников данным сначала, как и ожидалось командованием, складывалась впечатление, что японцы продолжают накапливать суда с грузами для армии в Сасебском заливе, а также в районе бухты Омодака и севернее входа в Сасебский залив в заливе Сазаура, где организована полноценная перевалочная база, случайно обнаруженная нашими миноносками. А их большие боевые корабли либо находятся в море или в другом порту, либо укрылись во внутренних акваториях Сасебо и, вполне возможно, заняты ремонтом. По крайней мере, из Сасебского залива с момента начала наблюдения они не выходили.

Наибольшая активность отмечена в заливе Сазаура, где постоянно стоят транспорты, принимающие грузы с москитного каботажного флота, сплошным потоком почти круглые сутки идущего со стороны Симоносеки. Ежедневно оттуда уходят два-три судна куда-то на юг. Подходы к стоянкам плотно прикрыты миноносцами, катерами и вспомогательными крейсерами.

На островах Осима и Какиноура идет строительство укреплений, и к пристаням у этих островов днем и ночью подходят баржи, катера и мелкосидящие пароходы. В нескольких других местах на побережье также отмечены строительные работы, но уже совсем не такие масштабные.

Фарватер, открытый миноносками, по-прежнему активно используется, при этом, вероятно по причине мелководья и навигационной сложности, его охрана еще более ослаблена. Брандвахтенный пароход от мыса Акамацузаки переведен севернее, к острову Тера, где он приспособлен под базу катеров ближних дозоров.

Все навигационные огни севернее пролива между островами Хирадо и Кюсю, описанные мичманами Черкашиным и Хладовским, горят по ночам, а акватория между островом Куро, Осимой и входом в Сасебский залив кишит всевозможной плавучей мелочью, передвигающейся во всех направлениях с ходовыми огнями и без явного контроля со стороны берега или японского флота.

Южных дозоров, охраняющих подходы к японской базе, с лодок не видели, а с севера в районе пролива Хирадо замечены три линии патрулей. Самая первая между островом Такишима, у самой южной оконечности Хирадо и Одзакесимой, на противоположном берегу пролива. Вторая идет от островка Камеджика, у восточного берега пролива Хирадо, до восточной оконечности Укушимы, ограничивающей пролив с запада. Здесь курсируют небольшие пароходы, причем ночью их число значительно больше. Преодолевавшие пролив в надводном положении лодки были вынуждены погружаться несколько раз, чтобы избежать встречи с ними. Миновать их обычным судам незамеченными невозможно.

Крайний северный дозор несут два довольно крупных вспомогательных крейсера. Первый ходит от мыса Макизаки на северной оконечности Укушимы примерно на десять миль к северо-востоку, а второй от северной оконечности Икацуки – на запад, патрулируя район недавнего крейсерства «Авроры».

Вернувшиеся со второй встречи с подлодками миноносцы не доставили ничего принципиально нового. Рапорты командиров субмарин снова подтверждали информацию о накоплении мореходных груженых судов. Боевых кораблей, кроме дозорных номерных миноносцев и вооруженных пароходов, не видели.

Разочаровавшись в реальности успешной атаки Сасебо, уже начинали прикидывать варианты ночного набега на стоянки в непосредственной близости от Сасебского залива силами крейсеров и миноносцев, а также скрытного ночного минирования вод вблизи Сасебо и Нагасаки, но связники, вернувшиеся с третьей встречи с подводниками-разведчиками, сообщили наконец о появившихся крупных японских кораблях. С «Касатки» их ясно видели в перископ вечером 25 июля у мыса Осаки.

Японские крейсера пришли туда с юга, вполне возможно, что вышли из залива. Его устье в перископ не просматривалось, а всплывать днем из-за интенсивного судоходства в этом районе и сильной охраны даже не пытались. Один за другим подошли все три броненосных крейсера, а также «Нанива» и «Такачихо», и встали на якорь под прикрытием батарей мыса.

Чтобы лучше рассмотреть долгожданные потенциальные цели, несколько раз поднимали перископ. При этом из-за легкой дымки объекты на побережье – довольно далеко от подлодки – удалось разглядеть лучше, чем корабли на поверхности воды, до которых было в разы ближе. На заросшем кедром юго-западном склоне горы, скатывавшемся к мысу, явно выделялись мощные брустверы фортов. Возле них велись какие-то работы. По крайней мере, так казалось через оптику, поскольку просматривались то ли леса, то ли временные подъемные приспособления, собранные из бревен и жердей.

Между японскими кораблями и берегом, а также стоянкой пароходов активно курсировали катера и шлюпки, сильно затруднявшие действия лодки. К ночи также с юга подошел еще и «Фусо», вставший рядом с «Якумо». С ним прибыло еще шесть крупных груженых пароходов, вставших на якорь дальше, уже в заливе Сазаура.

В быстро сгущавшихся сумерках «Касатка» подвсплыла и маневрировала в позиционном положении, пытаясь выйти в атаку на броненосные крейсера. Но с рубки в бинокль разглядели, что они огорожены противоторпедными сетями, что делало атаку невозможной. Пришлось ограничиться наблюдением.

Вскоре все боевые корабли снялись с якоря и ушли в Сасебский залив. Сблизиться с ними на дальность выстрела не удалось. Мешали постоянно курсировавшие во всех направлениях мелкие суда. От атаки пароходов, вокруг которых сетей точно не было, отказались из соображений сохранения скрытности.

Пока наблюдали, маневрировали, а потом опять следили, уже почти наступило утро. Днем в условленной точке встретились с «Шереметевым», ходившим к миноносцам. Он доставил двенадцать бидонов бензина, который сразу залили в цистерны. Опустевшую тару пришлось утопить, так как времени закрепить их на палубе, уже заполненные водой, было невозможно из-за появившегося японского судна. Едва успели погрузиться.

Новость об обнаружении японских крейсеров хотели сразу отправить с «Касаткой». Но прикинув, сколько ей добираться до Цусимы, пришли к выводу, что выигрыш по времени составит всего два-три часа. При этом плотность наблюдения в районе разведки снизится вдвое, и есть риск пропустить выход конвоя. Так что долгожданные новости передали на миноносцы обычным способом при следующей встрече, произошедшей в ночь с 26 на 27 июля. А уже они немедленно дали кодовое радио, принятое в Озаки.

Проникнуть в сам Сасебский залив подлодкам так и не удалось из-за интенсивного движения, не прекращающегося даже ночью, и хорошей охраны пролива. Все входящие суда освещались с брандвахты, стоящей у мыса Ёрифунэ, и с батарей на мысе Кого. А непосредственные подступы к проливу от северного устья пролива Терасима до мыса Кабутозаки контролировались катерами и миноносцами.

После полудня 28 июля «Налим» и «Дельфин» вышли сменять первую пару лодок-разведчиков. Их сопровождали миноносцы, распугавшие японскую паровую и парусную мелочевку, уже вполне привычно курсировавшую южнее Цусимы во всех направлениях. Миноносникам снова удалось нагнать и прикончить старый каботажник, тонн под сто водоизмещения, и довольно крупную шхуну. После чего пришлось спешно отходить к мысу Козаки, так как показались японские канонерки и миноносцы.

Подводные лодки к этому времени уже погрузились и шли под водой, так что их противник обнаружить никак не мог, так же как и помешать дальнейшему продвижению. С полным соблюдением скрытности они вполне благополучно достигли точки рандеву и приняли эстафету.

Встретившись со сменщиками вскоре после заката этого же дня недалеко от острова Куро, лейтенанты Заботкин и Плотто передали вновь прибывшим лейтенантам Завойко и Белкину копии составленных карт фарватеров и японских пароходных стоянок с отметками береговых ориентиров, а также папки с копиями графиков движения дозоров, зафиксированных позывных и прочих необходимых документов, и двинулись на Цусиму. Но, в отличие от только что заступивших в секретный дозор лодок, «Касатка» и «Шереметев», выйдя за пределы архипелага Гото, скрывать своего присутствия не стали.

Форсировав под электромоторами еще в темноте в полупогруженном состоянии пролив Хирадо, с рассветом лодки полностью всплыли и пошли под бензомоторами на запад уже в надводном положении, заряжая батареи. Для маскировки на перископах подняли ложные паруса, скроенные на японский манер. Сначала на горизонте маячили только такие же паруса небольших судов. Каких именно, разобрать не могли, так как сближаться не пытались, рассчитывая найти более крупную цель, достойную торпед.

К вечеру достигли меридиана 128', оказавшись примерно в сорока милях северо-западнее острова Фукуэ. Здесь обнаружили группу дымов слева по борту и тут же повернули на них. При сближении, еще до захода солнца, удалось разглядеть мачты, трубы и верхушки надстроек, по которым определили, что это четыре парохода, идущие колонной на северо-запад. Скоро стало видно, что их охраняют два однотрубных номерных миноносца, державшихся возле головного судна.

Несмотря на наличие охраны, обе подлодки продолжили сближение, ложась на сходящийся курс, и вскоре выяснили, что головное судно, скорее всего, вспомогательный крейсер, так как на носу и корме у него имелись орудия. Солнце уже почти совсем село, поэтому погружаться не стали, убрав паруса и продолжив сближаться. Конвой шел на восьми узлах, и подводные лодки, даже не на предельной скорости, его постепенно обгоняли, стараясь занять удобную для атаки позицию.

Но в начале девятого часа вечера караван неожиданно начал ворочать к северу и увеличил скорость, что в сгущавшихся сумерках удалось разглядеть не сразу. Поэтому, несмотря на то что все суда теперь стали хорошо различимы на фоне вечерней зари, сблизиться на дальность уверенной стрельбы торпедами успели только с третьим и четвертым судном. И те уже уходили с линии выстрела.

Обе подлодки дали по бортовому двухторпедному залпу, каждая по свой цели. Сразу приготовив к стрельбе оба оставшихся аппарата на другом борту, перейдя на электромоторы, чтобы иметь возможность погрузиться при необходимости. Когда время хода торпед уже почти вышло, под кормой второго с хвоста конвоя парохода, по которому стреляла «Касатка», встал столб воды, а через пару секунд услышали и грохот взрыва. Торпеды «Графа Шереметева», судя по всему, прошли мимо.

Сразу после подрыва судна японские миноносцы развернулись и бросились с обеих сторон вдоль колонны, начав светить прожекторами во все стороны, в то время как вспомогательный крейсер выписывал зигзаги впереди по курсу конвоя, также открыв боевой прожектор.

Подводным лодкам пришлось погрузиться и уйти немного к западу, где вскоре снова всплыли, надеясь улучить возможность возобновить атаку. Пока они были под водой, на поверхности все освещение погасло, а поскольку солнце совсем ушло за горизонт и небо было закрыто тучами, ничего разглядеть не удавалось.

Осторожно начали приближаться к точке, где последний раз видели пароходы, идя на электрическом ходу в двух кабельтовых друг за другом. Однако вскоре снова пришлось нырять из-за внезапно выскочившего слева миноносца. Опять погрузившись на десять метров, на обеих лодках какое-то время хорошо слышали шум его винтов и звук работающей машины. Он смещался слева направо, потом обратно, постепенно слабея, но совсем не пропадал. Видимо, все время вертелся недалеко.

Уйдя под воду, лодки потеряли друг друга и с этого момента действовали самостоятельно. «Касатка», шедшая головной, продолжила сближение в подводном положении, но, видимо, прошла позади каравана, не обнаружив его. Через некоторое время она вплыла, но и из надводного положения никого обнаружить не удалось. Тогда лодка двинулась на пересечение курса атакованных судов. Но, несмотря на активный поиск до самого утра, так никого и не нашли. С рассветом, не имея достаточно топлива для дальнейших маневров, ушли к мысу Коозаки, где встретились с тральщиками и миноносцами группы прикрытия, вместе с которыми вернулись на базу.

А «Шереметев» отвернул к северу, уходя из зоны, осматриваемой японцами, и всплыл, как только не стало слышно винтов миноносца. Вскоре обнаружили караван и решили попытаться обойти его в надводном положении, чтобы атаковать с противоположного борта, но снова потеряли контакт в темноте.

Спустя полчаса обнаружили неясную тень слева по курсу, сразу довернув на нее и начав сближение. На полном ходу палубу постоянно заливало. Едва возвышавшиеся над ней рубки немногим улучшали условия наблюдения, так что довольно скоро свою цель снова потеряли из вида. Дальнейшие поиски продолжались до утра. При этом видели еще два небольших транспорта. Но оба раза также не удалось атаковать, и утром лодка самостоятельно отправилась в Озаки, куда и пришла почти одновременно с «Касаткой».

* * *

Три судна пароходной компании «Юсэн» с грузами для базы Мозампо отправились из Сасебо накануне вечером, рассчитывая миновать наиболее опасные воды в светлое время суток. С самого начала пароходы шли под эскортом вспомогательного крейсера «Тайчу-Мару» и миноносцев № 47 и 48 из двадцать первого отряда. Южнее мыса Коозаки несли дежурную службу корабль береговой обороны «Цукуси» и канонерские лодки «Чекай» и «Майя». После вылазки русских миноносцев с Цусимы этот дозор был усилен бронепалубным крейсером «Акаси», дежурившим у пролива Хирадо.

До вечера 29 июля все было спокойно. Но на закате второй с хвоста колонны пароход «Якусима-Мару» был неожиданно подорван в корму с правого борта. Бросившиеся на поиски миноносцы никого не обнаружили, так же как и «Тайчу-Мару», прикрывавший конвой от возможного нападения с носовых углов. Было решено, что атаку произвели русские миноносцы, сумевшие незаметно подкрасться с темной восточной части горизонта.

Вероятно, они сразу ушли, так как корабли эскорта рыскали вокруг, но никого не видели. Подорванный пароход взяли на буксир и продолжили движение. Несмотря на вызванное этим существенное снижение скорости, к рассвету уже достигли корейского берега. Атак больше не было.

Потерявший ход и продолжавший погружаться транспорт с помощью вызванного на помощь буксира приткнули к отмели. Пока возились с ним, дождались истребителей, пришедших встречать караван из Мозампо.

С их приходом вспомогательный крейсер и оба миноносца полным ходом ушли обратно в Сасебо, а караван, теперь уже под усиленной охраной, двинулся шхерным фарватером в Мозампо и к полуночи благополучно достиг пункта назначения.

Приткнувшийся к отмели «Якусима-Мару», несмотря на все предпринимаемые меры и постоянную откачку, в том числе и помпами буксира, продолжал заполняться водой и к полудню лег на грунт всем килем с полностью затопленными помещениями позади надстройки прибывающей водой в машинном отделении и с сильным креном на правый борт.

Организовать спасательные работы немедленно не удалось, так как из-за активизации русского флота буксир ушел, а силами экипажа едва успевали откачивать воду из кочегарки. Машину к вечеру полностью затопило. Через два дня пароход под влиянием приливных течений и волн сполз с отмели и опрокинулся на правый борт. В прилив из воды торчала только левая скула. В дальнейшем его корпус был разбит штормами. Груз спасти не удалось. Экипаж благополучно добрался до берега на шлюпках.

Глава 3

Рано утром 23 июля матрос с «Новика» С. Буров, начальник сигнального поста на мысе Крильон, входившего в систему береговой обороны Южного Сахалина и залива Анива, сообщил в порт Корсаков по телефону, что мимо – курсом на северо-восток – проследовала японская эскадра не менее чем из пятнадцати вымпелов, в том числе крейсеров «Касаги», «Цусима», нескольких миноносцев и истребителей, сопровождающих пять или более больших пароходов. Разглядеть все суда не позволяла мглистая погода, но с береговых возвышенностей видели дымы еще дальше к югу и много восточнее. Все они двигались в залив Анива.