Сады Жарден

– Я хочу объясниться.

– Не стоит. Не думаю, что это нужно, – отводя глаза тихо произнесла Саша.

– Позволь мне сделать это. Я не знаю о чем шел ваш разговор и, что Вера могла тебе наговорить, но ты должна знать, что нравишься мне.

– Леша, не надо…

– Я хотел прийти на выступление. Но… Не решился и простоял тут весь вечер, как дурак, мужчина горько усмехнулся.

– Алеша…, – девушка тяжело вздыхает, но Алексей ее дает ничего ответить:

– Подожди, не говори ничего, – он подходит максимально близко с ней. – Ты мне нравишься Саша. Мы взрослые люди. Не вижу смысла ходить вокруг да около. Я не жду от тебя ответа. Ты просто знай, что я готов всегда прийти тебе на помощь, что бы не произошло, – он сделал паузу и указав на свою трость добавил: – Правда, не так быстро как хотелось бы…

Девушка стояла молча. Дело ли было в холоде или в чем еще, но ей казалось, что даже если бы ей захотелось, она бы не смогла произнести и слова. Тяжелая ледяная глыба застряла у нее в груди. В какой-то момент, ей подумалось, что это ее сердце.

– Сейчас, – тихо произнесла она.

– Сейчас?

– Помоги мне сейчас, – ответила она громче, подняв глаза. – Моя близкая подруга пропала. Она никогда прежде не уходила, не предупредив меня. А теперь… Последний раз ее видели с Игнатом. У меня плохое предчувствие.

– Конечно. Но не проще будет спросить у Игната?

– Он, как специально, уехал сегодня сразу после представления. Я хочу пройтись до моста. Если он обидел ее, она наверняка отправилась туда, – сказала девушка и поняла, что ее бьет озноб.

– Ты вся дрожишь. Давай-ка я подожду тебя здесь, а ты сходишь переодеться. Потом мы сходим к мосту.

– Я быстро, – согласилась Саша, и скрылась в дверях варьете. Алексей остается один, поднимая голову к небу, он закрывает глаза, и облегченно выдыхает.

13. Петроград, 1917 г.

Снег все продолжал падать, быстро заметая пешеходные дорожки. Саша смотрела на своего спутника и понимала, что ему сейчас, должно быть, нелегко. Ноги тонули в рыхлом снегу, а там, где под ним спрятался лед, разъезжались в разные стороны. Однако, Алексей, не смотря на свой недуг, стоял на ногах куда более уверенно, чем она.

Какое-то время они шли, молча, но тишина вкупе с нарастающим волнением тяжким грузом давила на девушку.

– Леша, – не выдержав, начала разговор Саша, – в тот вечер нашей первой встречи я ненароком подслушала твой разговор с продавцом книжного магазина. Ты хотел купить сборник стихов Блока?

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– Просто стало интересно, – застенчиво улыбнулась девушка. – Мне тоже нравятся его стихи, и я даже заказала себе его новый сборник. В них столько символизма. Он мастерски умеет передавать тонкие нюансы души. Лирика его стихов наполнена туманностью, мистикой, снами и даже волшебством. Читая их, начинаешь верить в чудеса, – грустно добавила девушка и замолчала.

– Но вместе с тем в них столько грусти и предчувствия конца. Ты так не находишь?

– Может быть, но его конец – это лишь новое начало.

Алексей усмехнулся.

– Знаешь, это прозвучит странно, но у него есть одно стихотворение, которое у меня ассоциируется с тобой, – добавил мужчина.

– Очень интересно. И какое же?

– Ох, даже не знаю, стоило ли об этом говорить. Но что ж:

Она пришла из дикой дали –

Ночная дочь иных времён.

Её родные не встречали,

Не просиял ей небосклон.

Но сфинкса с выщербленным ликом

Над исполинскою Невой

Она встречала с лёгким вскриком

Под бурей ночи снеговой…

– Снежная Дева, значит, – Саша вдруг снова стала грустной, но тут же постаралась скрыть это. – Вот мы и пришли.

Александра идет вперед, оглядываясь по сторонам, пока, наконец, не останавливается посреди моста. Ветер все так же продувает насквозь, но снег прекратился. Свет фонарей, отражаясь от белого снежного покрова, набирает силу и кажется не таким уж и тусклым. Но тем хуже для Саши: при ярком свете нет места надежде. Ни на мосту, ни около него они не нашли ни одной живой души. Саша подходит к краю, задумчиво глядя вдаль.

– Ее и тут нет, – с грустью отметила она.

– А почему ты пришла именно сюда? Это место для нее многое значит? – спросил Алексей, встав рядом с девушкой.

– Да, но не только для нее одной, – Саша посмотрела в его голубые глаза и ее дыхание перехватило. – Это место многое значит для нас обеих. Она часто любит приходить сюда. В отличие от меня. Но именно здесь мы впервые встретились. Она была совсем малютка, но, знаешь, встреча с ней придала моей жизни новый смысл.

– У этого моста плохая слава. Неужели она хотела…

– Нет, – запротестовала девушка. – Не она. Я. В ту ночь с этого моста хотела спрыгнуть я.

Девушка замолкла. Повисла немая пауза.

– Прости. Я не хотел.

– В этом нет большой тайны, да и было это давно. Может быть, когда-нибудь я тебе об этом расскажу, – она прижимается к Алексею. – Что-то мне зябко. Надо возвращаться.

– Знаешь, у меня квартира тут не далеко. Можем зайти ко мне. Это все же ближе, чем до Садов. Ты отогреешься, и я провожу тебя домой. Но я не настаиваю, если тебе неловко…

– Нет. Совсем нет, – девушка взяла Алексея за руку. – Я буду даже рада.

Квартира Алексея оказалась в пятнадцати минутках от Старо-Калинкиного моста, где Саша надеялась найти Лизу, и занимала двухкомнатные апартаменты на третьем этаже. Внутри было довольно просторно, в основном из-за малого количества мебели и декора.

– Ты мне говорил у тебя квартира. А как по мне так тут целый дворец, – подшутила над мужчиной Александра. – У тебя есть пианино! Ты играешь на нем?

– Сейчас уже редко. Когда-то родители видели меня великим композитором и заставляли упражняться каждый день. Я их за это жутко не любил, но теперь, когда их нет рядом, понимаю, что они хотели для меня лучшего.