Тихо, идёт следствие. Передоз. В опергруппе Баба-Яга и домовой

– А ты не ври, не ври. – с улыбкой посмотрела на Ивана Баба-Яга. – Лучше слушай давай. Это нечистый, – блин, опять нечистый. – надоумил, наврал с три короба про Настеньку, а ваш, тот кто кино делает, и рад стараться.

Извела мачеха Настеньку до такой степени извела, что девка взяла да и сбежала в Лес. Видишь, не в город побежала, а в Лес. Только в Лесу человек сможет найти для себя защиту и приют. Вот та девка, которую отравили, вот если бы она сразу пошла в Лес, жива бы осталась. А так, видишь что получилось? – вздохнула Баба-Яга.

– А как же те, кто в лесах пропадает? – сам того не зная почему, спросил Иван. – Сколько людей пойдут в лес по грибы или по ягоды и с концами?

– Так уж и с концами! – хмыкнула Баба-Яга. – Почитай все возвращаются. Побродят, попробят по Лесу и возвращаются. Это Леший их водит.

– А что, и Леший существует?! – совсем ошалев от новостей спросил Иван.

– А как же! – не глядя на опера воскликнула Ягинишна. – Ну а те, которые на возвращаются, значит дел плохих много наделали. Вот Леший их на болото к кикиморам и отводит. А с болота назад дороги нету.

***

– Да не перебивай ты! – притворно возмутилась Баба-Яга. – Ишь, любопытный какой! Всё ему, как тому мальцу, расскажи. Слушай давай.

Дело зимой было. Пришла та Настенька в лес, села под ёлку и приготовилась принять смерть лютую, морозную. Видать смертушка ей была милее, чем мечехины изводы. Только Лес, он для человека не мачеха, родной он для него. Увидел Настеньку Морозко, как раз неподалече был. Увидел, в дом свой пригласил. Пригласил, обогрел накормил, отдых предоставил. А потом, дня через три, точно не помню, наделил её богатым приданым, тройку лошадей с санями подарил и домой, в деревню отправил.

Приехала домой Настенька, вся красивая, разодетая как царевна, да ещё с приданым. Народ сбежался, смотрят, радуются, любили на деревне Настеньку. А мачеха, как увидела, почернела вся от злости и зависти. Ишь ты, ненавистной вон какое богатое приданое, а её доченьке-кровинушке родной шиш с маслом.

Стала она бранить мужа своего, упрекать во всём. И до того добранила, что тот плюнул, поддался значит жёниным упрёкам да приказам, отвёз её дочку в лес и оставил под ёлкой. Мачеха думала, что и дочку её неизвестный волшебник тоже приданым одарит, и жениха ей предоставит, а как же!

– Так у Настеньки был же жених?! – опять не сдержался Иван. – Он её в лесу искал… – Иван благоразумно не стал пересказывать визит Настенькиного жениха к Бабе-Яге, мало ли что.

– Это по вашему у неё был жених. – хмыкнула Баба-Яга. – Говорю же, нечистый придумал. И я вся злая-презлая жениха того извести хотела. – и Баба-Яга вдруг рассмеялась.

Смеялась она весело, ну прямо по девичьи. Ей Богу, Иван готов был поклясться: если бы он не видел, что смеётся древняя бабка, подумал бы – девка лет шестнадцати-семнадцати.

***

– И что та дочка? – спросил Иван. Вот теперь ему по настоящему было интересно, чем закончилась история.

– Сгинула та дочка. – пожала плечами Баба-Яга. – Нет, я ничего не делала. Может и правда замёрзла. Морозку не худо бы спросить.

Как сгинула дочка мачеха вообще с ума сошла, начала с топором за Настенькой и её батюшкой гоняться. Глядя на такое собрался народ да и согнали её из деревни, мол, откуда пришла туда и иди. А вскоре у Настеньки и жених появился. А дальше, свадебка была, всё как у вас, у людей, хороших людей. – и Баба-Яга опять стрельнула на Ивана своими молодыми, ярко голубыми глазами.

Глава III

– Ладно, с историями этими. – сказала Баба-Яга. – Если все начну рассказывать, лет за сто не расскажу. Давай-ка лучше подумаем, как делу твоему помочь.

После этих слов Иван словно бы проснулся. Словно морок с него сняла Баба-Яга. Да уж, ловко она его заколдовала. Иван оглянулся, словно неизвестно каким образом очутился в незнакомом месте. Осмотрелся и, мать честная! Иван, в силу привычки, время привык отслеживать и запоминать, в котором часу куда приехал, в котором часу уехал. В лес он приехал в районе полудня, плюс минус минут десять. А сейчас, Иван посмотрел на небо, было уже часов пять, если не шесть. Ну Василиса, ну Ягинишна, ловко его заговорила.

Мать-перемать! А что с машиной?! Свою Ладу-Весту Иван оставил на обочине лесной дороги. Оставил и пошёл сюда. Ну да, сигналка ни разу не сработала. Ну и что, что не сработала? Да за это время с тачки можно не только колеса поснимать, а и вообще, вручную погрузить в какой-нибудь КАМАЗ и поминай как звали. Иван хоть и не работал по автоугонам, тем не менее прекрасно был осведомлён: есть такие спецы, вскроют машину, та не пикнет.

– Ничего с твоей автомобилей не случилось и не случиться. – спокойненько так сказала Баба-Яга. – Охраняют её.

– Охраняют! – горько хмыкнул Иван. – Штуки три-четыре мордоворота и плакала та охрана.

– Ты лешаков видел? – Баба-Яга опять посмотрела на Ивана своими ярко-голубыми глазами. Правда на этот раз молодые глаза смеялись.

– А кто это?

– Это помощники Лешего. – ответила Баба-Яга. – Так вот, касатик, как говорят у вас: я никому не пожелаю встречаться с ними, когда они сердитые.

Услышав такое Иван тут же представил себе парочку лохматых-волосатых, похожих на пни чудовищ, и парочку этаких братков, тоже представил. Да уж, сравнение получилось не в пользу братвы.

– Не лохматые они, и на пни не похожи. – Иван уже привык к тому, что Баба-Яга читает его мысли и отвечает на них. – На людей они похожи, один в один. И одеты прилично, как его, в камуфляж, одежда у вас такая есть.

– А откуда у вас камуфляж? – удивился Иван.

– Ты что же думаешь, мы только с тобой знакомство водим? Ладно, слушай что тебе надо будет сделать, чтобы душегубов сыскать.

***

– Ты в каком дому живёшь? – вдруг спросила Баба-Яга и видя, что Иван не понимает к чему задан вопрос, добавила. – В старом и маленьком или в новом и большом?

– Скорее в старом и маленьком. – Иван мысленно сравнил свою хрущёвку с новыми двадцати-тридцатиэтажными крейсерами.

На этот раз разговор, вернее, инструктаж от Бабы-Яги, если можно так сказать, проходил в обычном, человеческом формате. Никакого кина Иван не видел, хрен знает где не летал. Всё было почти как у них в отделе, на планёрке. Ну не совсем конечно, но очень похоже.

– А почему вы о домах спросили?

– А потому что, – назидательно, как двоечнику, принялась растолковывать Баба-Яга. – ежели дом маленький, в нём один домовой. А ежели дом большой, много народу живёт, домовой тоже один, но с помощниками, с учениками.

Иван уже как бы слегка отупел, устал удивляться, поэтому такое штатное расписание для домовых воспринял спокойно, даже равнодушно. Ну один так один, много, так много.

– Твой домовой тебе помогать будет, я ему, вот, просьбу отписала.

– Что, и домовые существуют? – похоже ещё на настала пора перестать удивляться.

– А ты как думал? – на этот раз удивилась Баба-Яга. – Как вы живёте, если у вас никого нет? Ни меня, ни Лешего, ни домовых! Эх, Иван, Иван, умнеть тебе надо. Ну да ничего, поумнеешь раз со мной повстречался.

И Баба-Яга протянула Ивану аккуратно обрезанный, прямо как листок из блокнота кусок бересты. Иван взял в руки бересту, повертел в руках. Береста была чистенькая, ну точь в точь листок из блокнота, и совершенно пустая, в смысле, ничего на ней не было написано.

– А письмо где? – глядя на Бабу-Ягу удивлённо спросил Иван.

– Там письмо, там. – Баба-Яга показала пальцем на бересту и добавила. – И портретории тех двух разбойников тоже там.

– Нет здесь ниичего. – Иван протянул Бабе-Яге бересту показывая, что она чиста.

– Кому следует, от узрит и прочтёт. Тебе это без надобности. Пока без надобности.

– А кто они такие, эти домовые?

– А-аа, интересно? – улыбаясь протянула Баба-Яга. – Ну тогда слухай.

***

– Домовые, – глядя строго перед собой и сложив руки на коленях, как в прошлый раз, начала Баба-Яга. – они всегда при людях были. Это когда люди Лесу жили, а в деревнях и по сей день живут. В каждом дворе свой домовой. Скотину охраняют, заботятся о ней. Тем же коням гривы расчёсывают, репьи из волосьев вытаскивают. Я в их дела не лезу, поэтому толком не знаю чем они ещё занимаются. Да и тебе, думаю, оно без надобности.