Солнце всходит на севере

– А вот это уж нет, – Хёскульд окинул взглядом корабль. – Тащите сюда вон ту бочку! Что там в ней?

– Вода, – ответили викинги, выкатывая на середину большой, пузатый бочонок.

– Выливайте! – велел Хёскульд. – Человек туда, пожалуй, влезет.

Когда бочка опустела, предводитель викингов взглядом отыскал среди мешков бледное лицо Ингвара.

– Полезай внутрь! – скомандовал он. – И сиди там тихо. А вы, – он обратился к своим товарищам, – накройте его кожами, а сверху налейте китового жира!

Когда корабли подошли к берегу, там их уже поджидал Арнбьорн со своими людьми. Хёскульд не вышел его приветствовать. Он уселся на бочку, в которую только что тщательно упрятали Ингвара, и ждал.

Арнбьор взошёл на борт в сопровождении нескольких человек. Все они были вооружены.

– Я, конечно же, приношу свои извинения… – начал было Арнбьорн, но Хёскульд прервал его на полуслове.

– Я сказал, что тороплюсь, а потому ищи быстрее, не задерживай меня!

Арнбьорн слегка кивнул в ответ и дал знак своим людям. Те рассыпались по кораблю и принялись заглядывать во все углы.

– Здесь его нет, – некоторое время спустя сообщил один из них.

Арнбьорн нахмурился, отошёл к борту и окрикнул людей на другом корабле:

– Что там у вас?

– Ничего! – был ответ.

Хёскульд нахмурился и громко сказал:

– Вот видишь, ты напрасно оскорбил меня подозрением, Арнбьорн Левша!

Тот растерянно почесал затылок и ещё раз обошёл корабль от носа до кормы.

– А в бочке что? – вдруг спросил он.

– В какой?

– В той, на которой ты сидишь.

– Ворвань.

– Я взгляну?

– Взгляни.

Хёскульд встал. Арнбьорн подошёл, нагнулся над бочкой и подцепил концом своего ножа толстую дубовую крышку. Кормчий Ивар тут же стал у него за спиной и правой рукой взялся за висевший на поясе нож. Хёскульд бросил на него быстрый взгляд и едва заметно покачал головой.

– И правда ворвань, – вздохнул Арнбьорн, распрямляясь.

– Мы можем плыть дальше? – Спросил Хёскульд.

– Да, – рассеянно отвечал Арнбьорн. – Да пребудет с вами удача!

Когда незваные гости убрались восвояси, Ивар сказал:

– Ну что, может уже выпустим парня? Ему наверняка там несладко.

– Нет ещё, – отвечал Хёскульд и разрешил раскрыть бочку только когда скалы фьорда остались далеко позади.

Ингвар, весь покрытый испариной, отплёвываясь и кашляя, выбрался на палубу. Вонючий жир, который всё-таки просочился через кожи, протёк ему за шиворот, налип на одежде и волосах.

– Ну и запах, – зажав пальцем нос, хохотнул молодой викинг, помогавший Ингвару выбраться.

– Воняет как дерьмо нарвала! – подхватил его товарищ. – Эй, парень, как ты там не задохнулся-то?

Ингвар не мог говорить, только жадно хватал ртом воздух и пытался стереть с себя остатки зловонной жижи.

– Зачерпните воды, пусть вымоется! – велел Хёскульд, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

– Мы в море? – немного придя в себя, спросил Ингвар.

– Да, парень! – хлопнув его по плечу, отвечал кормчий Ивар. – Добро пожаловать в дружину викингов!

Сильный порыв ветра налетел на судно, и оно слегка качнулось, так что Ингвар от неожиданности едва не потерял равновесие.

– Куда мы плывём? – спросил он, цепляясь рукой за канат.

– Мы плывём на восток, в Альдейгью, – отвечал Хёскульд.

– А где это?

– Да мы сами ещё толком не знаем! – рассмеялся Хёскульд. – Но боги укажут нам путь!

Глава 3.

1.

Связанного мужика звали Гром. Как-то раз, незадолго того как Радомир и Рябой попали на корабль, он исхитрился стащить нож и накинулся на сторожившего его мурманина. Гром был большой, широкоплечий, такой в схватке сам на сам одолеет любого. Да вот только один в поле не воин. Скрутили его мурмане, хорошенько намяли бока, а руки связали ремнём, чтоб больше не шалил.

Гром и его товарищ Тверд, второй пленник, ставили сети на реке, когда откуда ни возьмись из-за леса выскочила длинная лодка. Они и моргнуть не успели, как их обоих вытащили из воды будто зазевавшихся окуней.

– Что за народ такой мурмане? – спрашивал Радомир.

– Подлый народ, – Гром посмотрел на стоящего к ним спиной предводителя шайки и смачно плюнул. – Приходят вроде как торговать, а потом налетают, грабят, жгут… Одни к нам в позатом году заходили, зимовать оставались. Нас не тронули, а соседнюю деревню выжгли дотла. Кого убили, кого с собой увели…

– Зачем?

– Зачем? – Гром невесело усмехнулся. – Затем, что так они и живут, грабежом да убийством. Вот мы им зачем? Да затем, что свезут нас к хазарам, сменяют там на серебро и все дела.