В горах пощады нет

Подполковник посмотрел на часы, показывая, что ему пора откланяться.

Холмогоров в кулак кашлянул.

– Мы надеялись, Александр Григорьевич, что вы по почерку определите действия спецназовца. Даже записали по телефону показания пострадавшего в деталях. Полюбопытствовать не хотите? Тут все записано. И показания командира группы тоже…

Бурлаков взял в руку протянутые ему листы компьютерной распечатки. Пока следаки ждали приезда двух подполковников, успели и текст набрать, и распечатать, и даже чай попить, потому что на странице распечатки отчетливо обозначилось коричневатое кольцо от стакана. Прочитать пару страниц дело, впрочем, не долгое. Александр Григорьевич присел на стул у стены и быстро забегал глазами по строчкам.

– Относительно стиля спецназа… Метод связывания противника… У нас это называется «Бабу Ягу сделать». Сам стиль на начальной стадии похож, но не завершен. Офицер спецназа обязательно бы завершил начатое. Этим он себя надолго обезопасил бы…

– Конкретно. В чем незавершенность?

– Петля захлестывается на согнутой ноге и перебрасывается через горло. Когда связанный пытается освободиться, он сам себя придушивает и попытки быстро прекращает. Освободиться может только с посторонней помощью. Еще… Удар, как я понимаю, был нанесен в затылок. Так сзади бьют только дилетанты. Офицер спецназа, тем более такой опытный офицер, как подполковник Тамаров, не задумываясь, ударит ниже и сломает основание черепа. Тогда ему уже и связывать будет некого, и время терять не придется…

– Значит… – Холмогоров просил сделать конкретный и категоричный вывод.

– Значит, вам предстоит самим вынести решение после всего, что я сказал… А мне уже пора… И так придется по городу гнать на предельной скорости. А моя машина скорость не любит…

Подполковник, прощаясь, лихо козырнул и направился к выходу. Других вопросов к нему не было, и никто не помешал Александру Григорьевичу покинуть здание военной прокуратуры. И только когда он уже сел за руль своего «уазика», раздался телефонный звонок.

Бурлаков вытащил из чехла трубку. Глянул на определитель и удовлетворенно кивнул сам себе. Этого звонка он давно ждал.

– Подполковник Бурлаков. Слушаю вас, товарищ полковник.

– Александр Григорьевич, поздравляю. Хорошо сработали. Мы их засекли и контролируем передвижение одновременно с трех спутников. Имеем возможность время от времени посмотреть даже в режиме on-line. Я сам с удовольствием наблюдал, как Тамаров нейтрализует наблюдателя «краповых». Четко и без суеты работал.

– Как изображение, товарищ полковник?

– Не намного хуже старенького телевизора. Но интереснее… А другое еще интереснее…

– Что?

– Разговоры подполковника Мерабидзе с руководителем специальной службы внешней разведки Гелой Бежуашвили. Таким образом, после этого звонка мы знаем, что подполковник Мерабидзе представляет вовсе не департамент военной разведки грузинского Министерства обороны, как он сам себя позиционировал. Он более серьезное лицо, имеет полномочия более широкие, чем сообщал на допросах, и задача перед ним ставится совсем не по сбору сведений о российской армии. Специальная служба внешней разведки специализируется не на разведке как таковой, а на организации провокаций. И потому предупреждаю, что выпустить Мерабидзе нельзя ни в коем случае. Лучше застрелить, чем выпустить.

– Я понял, товарищ полковник.

– Еще… Бежуашвили с недоверием отнесся к подполковнику Тамарову и готов видеть в этом акцию российской контрразведки. И даже посоветовал Мерабидзе сразу после соединения с Кахиром Лорсануковым ликвидировать Артема Васильевича. Надо сказать, что сам Мерабидзе совет не воспринял и даже заявил, что наладил с Тамаровым дружеские отношения. Тем не менее согласился затребовать у твоего подполковника адрес семьи…

– Так этого мы ожидали. Это обычные методы их работы. Семью временно переселили в ДОС при бригаде. Туда никто посторонний не сунется. И все бытовые вопросы уже решили. Там не подкопаться…

– Ладно. Что у вас на месте?

– Ждали вашего звонка. Вылетаем сразу, как только я в бригаду прибуду. В течение часа…

– Тогда жди корректировки. Не забудь с вертолетчиками договориться, что у тебя трубка останется включенной. Предупреждай их в момент звонка. У них при разговоре сбои в приборах идут. Если предупреждены, сориентируются…

– Сделаю, товарищ полковник. Значит, буду ждать корректировку…

– Удачи…

– Так точно… Мы постараемся…

* * *

Начальник штаба бригады спецназа ГРУ ничуть не лукавил, говоря о дефиците времени. Он в самом деле сильно спешил и по улицам города проехал, старательно забыв про правила дорожного движения. Впрочем, проехал при этом аккуратно и, за исключением скоростного режима, других правил не нарушал, хотя скоростной режим превышал намного. А однажды даже остановился на «зебре», пропуская переходящую дорогу старушку с тяжелой сумкой в руках, и старушка на переходе кланялась непривычно вежливой машине. Но в бригаду Александр Григорьевич успел вовремя. И даже имел время на то, чтобы переодеться в полевую форму, без которой, конечно же, чувствовал бы себя неуютно даже на «вводной», которую офицерам двух батальонов давал он лично. Командир бригады при этом только присутствовал, поскольку всю операцию, задуманную в Москве в то время, когда командир бригады был в отпуске, разрабатывал и детализировал только подполковник Бурлаков. И командир, вернувшись после отдыха в часть, хотя и ознакомился со всеми материалами, все же в чужие разработки не лез, чтобы своими действиями не насиловать чужую мысль. Хотя кое-какие коррективы все-таки внес. Но это были мелочи типа того, что запланированные потери были уменьшены вдвое. Все остальное ложилось на плечи и голову Бурлакова. И именно потому подполковник так спешил.

Впрочем, «вводная» была предельно короткой. Каждая отдельная группа выходит на заранее запланированный рубеж в районе чеченско-ингушской административной границы и в районе границы между Ингушетией и Северной Осетией, и там в скрытом режиме дожидается конкретного приказа с данными о месте дислокации банд, которые требуется уничтожить. Десантирование будет осуществляться с вертолетов в отдалении от места базирования, и каждой группе дается двенадцать часов на скрытый выход в собственную точку «икс», из которой предположительно предстоит начать боевые действия. На границу Чечни и Ингушетии открыто и скорее всего с опозданием выступят милицейские подразделения республик, на которые возлагается основная задача по выполнению приказа. Две группы спецназа ГРУ в этом случае должны только запереть бандитов до прихода основных сил в ущелье, официально объявить о случайной встрече, не раскрывая при этом общего плана, и впоследствии только наблюдать, чтобы никто не вышел из запланированного окружения. Исходя из обстановки и в целях маскировки общих действий на административную границу Чечни и Ингушетии выставляются только две группы, каждая в составе взвода, то есть силы недостаточные, чтобы уничтожить крупную банду, но достаточные, чтобы сковать передвижение банд и выдержать непродолжительный бой. Это необходимо для дальнейшего проведения операции. А основные силы спецназа ГРУ тоже повзводно рассредоточатся на границе Ингушетии с Северной Осетией, где после отвлечения сил милиции на границу с Чечней предполагается встретить широкомасштабные действия бандитов, противостоять которым внутренние силы самой Северной Осетии будут не в состоянии.

Вот и вся «вводная». Естественно, в нее не входили данные разведки, согласно которым несколько крупных банд намереваются объединиться в одну очень крупную для проведения серьезной операции в Северной Осетии под командованием эмира Кахира Лорсанукова и под идейным руководством радикального имама Ризвана Мовсарова, властителя умов мусульманской молодежи, в основном безработных парней. В планы боевиков входит выступление первоначально на границе Чечни и Ингушетии, чтобы отвлечь туда силы милиции двух республик, наиболее подготовленные для борьбы с бандами. Милиция в Северной Осетии к подобным действиям способна мало и не сможет противостоять основным бандитским силам. Естественно, в дело могут быть пущены подразделения пятьдесят восьмой российской армии, но армия разворачивается долго, и до того, как она развернется, дело может быть сделано. Косвенные разведданные показывали, что конечной целью боевиков является вход в Рокский тоннель, соединяющий Северную Осетию с Южной Осетией, с последующим взрывом самого тоннеля. Одновременно по другую сторону Кавказского хребта неподалеку от границы Южной Осетии с Грузией, той самой границы, которая перестала уже быть административной, превратившись с некоторых пор в государственную, что совершенно не устраивает грузинскую сторону, согласно данным все той же разведки, концентрируются грузинские воинские силы. В случае взрыва Рокского тоннеля Южная Осетия окажется, по сути дела, отрезанной от северных соседей. И ситуация никак не будет напоминать события августа 2008 года, когда по тоннелю прошла пятьдесят восьмая российская армия. Поддержку Южной Осетии Россия сможет оказать только авиацией. Но грузинская сторона в этот раз и к отражению авиационных ударов готовится лучше, выставив к границе вдвое больше средств противовоздушной обороны, закупленных теперь уже не только на Украине, но и в Израиле, и в других странах. И количество соответствует запросам. Зря, что ли, американцы выделяли деньги на восстановление Грузии после прошлого разгрома.

Этого всего подполковник Бурлаков не рассказывал во время прочтения «вводной». Солдатам и младшим офицерам, которые готовятся идти в бой, вовсе ни к чему знать все то, что известно только на уровне высшего армейского руководства. Им дается лишь приказ к выполнению конкретной задачи, и этот приказ должен быть выполнен. В остальном даже подполковник Бурлаков сам был не в курсе всех дел. Он мог только предположить, что пятьдесят восьмая армия уже взяла под усиленный контроль все проходы к устью Рокского тоннеля и отдельными подразделениями готова перекрыть все пути и проходы боевикам. А базирующиеся в Северокавказском военном округе десантные подразделения готовы уже к погрузке в самолеты, чтобы десантироваться по ту сторону Кавказского хребта в случае, если с тоннелем все же что-то произойдет. Но предположения, даже собственные, Александр Григорьевич предпочитал не обсуждать, потому что у командования могут быть свои планы, на которые он со своим званием и должностью повлиять никак не может, следовательно, и тратить силы и время ни к чему.

Но вот повлиять на другие события может и он. Повлиять, командуя своими солдатами и подчиненными офицерами. Если не допустить объединения разрозненных банд в одну крупную, их уничтожить будет гораздо легче. Но для этого следует в первую очередь выяснить, где сами банды находятся. Во вторую очередь следует скрытно к ним подобраться. В третью – одновременно блокировать все банды. Для этого сил двух батальонов должно хватить. Если не хватит, то недолго и подмогу вызвать. Сразу же выступать большими силами рискованно. Большие силы не могут остаться незамеченными.

Но подполковник Бурлаков надеялся на благополучное разрешение всей очереди вопросов. По крайней мере он просчитал, кажется, все возможные варианты развития событий, стократно изучил все данные разведки и осведомителей о силах бандитов и готов был ко всякому неожиданному повороту. На каждое нестандартное решение противника Александр Григорьевич готов был ответить своим стандартным ходом. А нестандартное решение только тогда выигрывает, когда против него вовремя не выставляется стандарт…

* * *

Уже больше полутора лет прошло с тех пор, как подполковник Бурлаков вместе с подчиненными ему солдатами бригады принимал участие в испытаниях вертолета «Ночной охотник». Тогда радовались, потому что ожидали поступления в спецназ ГРУ, как и было обещано, полутора десятков этих великолепных машин. Обещания до сих пор сохраняют, как говорят, свою силу. И даже вроде бы поговаривали, что один вертолет из обещанной серии уже поступил на вооружение. Но сколько Александр Григорьевич при случае ни разговаривал с офицерами разных бригад спецназа ГРУ, ни в одной такой техники нет. Куда он поступил – непонятно. И когда поступят остальные, понятно еще меньше. Впрочем, при нынешнем министре обороны с устоявшимися замашками налогового полицая, привыкшего считать чужие деньги и плохо спать, когда у кого-то они есть, надеяться на хорошее было трудно и оставалось только терпеть. К счастью, правители и правительства в сравнении с армией и страной в целом не вечны, и когда-то могут прийти к власти люди, о стране заботящиеся не только при телевизионном выступлении.

Об этом подумалось, когда летели в стареньком шумливом вертолете с давно отработанным полетным ресурсом. Уж слишком сильно вибрировал корпус вертолета, и слишком шумел двигатель. Еще подумалось, что когда Александру Григорьевичу позвонят, чтобы передать данные управления космической разведки по прослушиванию разговоров Артема Тамарова и Бессариона Мерабидзе и по контролю за их передвижениями, осуществляемому спутниками по sim-картам мобильников, то подполковник Бурлаков может почти ничего не услышать.

И как только он подумал об этом, в чехле подала голос трубка…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

– Вода у нас теперь есть… – Артем Василич, булькнув содержимым, протянул грузинскому подполковнику фляжку. А сам на ходу рассматривал карту в планшете. – Можешь не экономить. Выпей половину, половину – мне… Пройдем на ту сторону, в ручье пополним запас… Принимай правее. Перед высокой травой тропа заминирована, а на выходе «растяжка» стоит. Мину обходим – и снова на тропу. Лишнюю прокладывать ни к чему… Ты пей, пей…

– Я от жажды никогда не страдаю, – сказал Мерабидзе, – организм так устроен. Вот перекусить, честно говоря, не отказался бы. Без еды сил нам хватит ненадолго.

Тем не менее к фляжке он припал жадно. Но больше половины все равно не выпил. Аккуратный. И вернул фляжку Тамарову. Тот допил все до последней капли, которую, не останавливаясь ни на шаг, просто вытряс в открытый рот.

– Там был сухой паек. К обеду приготовлен. Я не стал брать…

– Почему? – не понял Бесо. – Надо было…

– Чтобы показать следакам – здесь нападал не голодный, значит, это не мы… Косвенные подсказки… Или ты хочешь, чтобы смерть «крапового» тоже на нас записали?

Тамаров посмотрел строго и сердито.

– Ты, Василич, убил его? – спросил грузинский подполковник с недоверием.

– А что прикажешь с ним сделать? Ждать, когда он первым очередь даст? – Артем Василич потряс автоматом. – Он слишком рано меня увидел… Но в этом не моя, а его беда… Излишне глазастые долго не живут…

Такая многозначительность и расплывчатость внешне красивой, но пустой фразы давала почву для воображения, и при этом ничего конкретного, детализированного не говорила. Но Тамаров по своему опыту знал, что подобные фразы впечатление производят.

– Ножом? – спросил Бесо, желая все же подробности выяснить.