Специальный рейд

– Вы же и так их будете использовать. Я правильно вас понимаю?

– Буду. У меня работа с «сексотами» была хорошо поставлена, многих я лично вербовал и готовил, натаскивал. И я не вижу смысла терять такой источник информации. Но если будет разрешение Баранова, у меня будет легче на душе.

– Хорошо. Считайте, что я разрешил вам. Баранов согласится.

– Он упрямый, извините, как баран.

– На этот случай существует директор, который упрямство может сломить своим распоряжением. Пусть вас это не волнует. Действуйте. И держите меня в курсе дела.

Они пожали друг другу руки. На выходе дежурный офицер кивнул на прощание Басаргину, как своему человеку. Хорошо бы, если бы так же кивали ему и во время ознакомления с накопленной информацией. Практика, однако, показывает, что информацией Контора делиться не любит, как не любил это делать и сам Басаргин в пору своей работы здесь.

Конечно, по-доброму-то следовало самому зайти к полковнику Баранову и поговорить по душам. Сергей Иванович человек понимающий. Но не хотелось оставлять освобожденного Зураба надолго в одиночестве. Еще надумает воздухом после пребывания в подвале подышать. Прекрасный вид – у подъезда ФСБ. Кто не пожелает – и тот увидит.

Александр заспешил к выходу, тщательно изображая из себя очень занятого человека. Это специально, на случай встречи с кем-то из знакомых. И знакомые, каковых было множество, понимали его торопливость и не останавливали, хотя, казалось, специально вышли в коридор, чтобы его поприветствовать. В былые дни никогда не встретишь за один проход столько людей.

Зураб сообразил, молодец, и из подъезда не вышел. Он стоял уже перед дверьми, позади дежурного, и дожидался Басаргина.

– Спасибо, – коротко поблагодарил за освобождение. Но в этом коротком слове было много веры в помощь Басаргина. В дальнейшую помощь...

– Постой здесь. Я сейчас машину посмотрю, – ответил Александр и вышел за двери.

Тобако ждал в стороне. Увидел своего молодого начальника сразу и подъехал. Басаргин сделал ему знак рукой, открыл дверь и позвал Зураба. Когда тот вышел, дверь «БМВ» уже была распахнута для него, и тут же с краю сел сам Александр.

– Поехали.

И только когда машина уже перестроилась в третий ряд и Андрей привычно бросил несколько пристальных взглядов в зеркало заднего вида, проверяя наличие «хвоста», Басаргин представил нового участника предстоящей операции.

– Познакомься, Андрей. Это бывший участковый инспектор милиции в Шалинском районе Чечни младший лейтенант Зураб Хошиев, благополучно вызволенный мной из плена ФСБ. Зураб привез ценную информацию, по которой мы начинаем работать.

– Уже начинаем?

– Уже... Лично я уже начал, вызволяя Зураба. Генерал Астахов идет параллельным курсом, хотя конечные цели у нас чуть-чуть разные.

– Разные конечные цели? – переспросил Зураб.

– Для Астахова главное – поймать террористов-смертников и не допустить проведения взрывов. Для нас это только промежуточная цель, потому что основную я вижу в том, чтобы оторвать организаторов терактов от диаспор, на которые они опираются как на готовую базу. Необходим жесткий компромат, который в состоянии дискредитировать террористов перед самими чеченцами. Но это дело не одного дня...

Тобако воспользовался тем, что остановился у светофора, и протянул руку через плечо.

– Меня зовут Андрей. Будем, значит, вместе трудиться...

– Сообщений для нас никаких не было? – спросил Басаргин.

– Пока нет. Но нам самим следует доложить о совместной работе с «Альфой». Начальство не любит, когда силовые системы страны пытаются подгрести под себя наши структуры. Надо составить рапорт очень осторожно.

– Я составлю рапорт, как только приедем. Но обстановка в Москве требует нашего вмешательства. Я не думаю, что у Костромина или еще у кого-то могут возникнуть возражения.

– Добро!

Тобако не пожелал долго простаивать на перекрестках, свернул на боковую улицу, потом на следующую и на следующую. Так, на скорости сравнительно небольшой, он все же передвигался скорее, чем на магистральных дорогах. И уже через сорок минут въехал во двор.

– Доктор прилетел, – сообщил Андрей, когда они подошли к распахнутой подъездной двери.

– Откуда ты знаешь?

– Я его нутром чувствую. И еще чувствую, что он сильно не в настроении, – Тобако усмехнулся.

– Тебя, случаем, зовут не бабка Ванга?

– Нет. Просто у Доктора дурная привычка. Если он не в духе, он сильно распахивает подъездную дверь. Когда я полтора часа назад уезжал, дверь была в порядке. Я обратил внимание, потому что мысль возникла поставить в подъезде домофон, как во всех приличных домах. Сейчас – посмотри... Верхняя петля вот-вот оторвется. Так только Доктор со своей массой тела умеет. Во всех трех домах, где он имел квартиры, у него такая же история с подъездными дверьми, поскольку не в духе он время от времени пребывает. Когда совсем уж не в духе, может и дверь кулаком проломить.

– От чего такой доктор лечит? – наивно поинтересовался Зураб.

– От жизни, – коротко сказал Тобако. – Если его хорошенько достать... Мы с ним когда-то вместе воевали в Абхазии. Я командовал одним батальоном, Басаев командовал соседним, хотя, по правде говоря, я не доверил бы этому вашему Шамилю и взвод. Но наглости Басаеву тогда было не занимать, как, наверное, и сейчас. И единственный человек, кого он побаивался, был Доктор. Там у нас процветали довольно вольные нравы. И возникали порой разногласия. Доктор одним кулаком способен был усмирить любого.

– Даже если бы Доктор проломил дверь нашего подъезда, я все равно остался бы рад его приезду, потому что такой специалист по проламыванию дверей весьма кстати, когда начинается большое дело, – сказал Басаргин.

Они поднялись на этаж.

3

Доктор сидел мрачный в офисе. Басаргин только приветственно махнул ему рукой, пропуская Тобако с Хошиевым, а сам прошел в квартиру поздороваться с близнецами, которые уже должны бы были и проснуться.

– Ты что-то сегодня мрачнее обычного, хотя мрачнее, я думал, не бывает, – сказал Андрей, пожимая Доктору руку, и сразу сел за компьютер.

Доктор взглянул на нового члена их компании слегка настороженно, Андрею, в соответствии со своим настроением, не ответил и только представился чечену:

– Виктор.

– Зураб. – Хошиев глаза раскрыл так широко, словно увидел перед собой призрак отца Гамлета. Так подействовал на него вид человека, которого опасался сам Басаев. Произвести впечатление колоритная фигура могла в самом деле на любого.

– Это наш сотрудник, пока только на период новой операции, а дальше будет видно... – добавил к взаимному представлению Тобако. – Он только намедни прибыл из Чечни и был сразу арестован «Альфой». Даже под пытками не выдал им сведений, сообщив, что выложит все данные только Басаргину.

– Новая работа намечается?

– Я как раз хотел у тебя спросить, – не отрываясь от монитора и щелкая мышью, сказал Тобако, – ты будешь завязан с нами или у тебя свои дела в Москве?

– У меня есть свои дела, хотя я и не уверен, что это мои дела, но с вами я тоже работаю.

– Спасибо за подробнейшую информацию. Ты еще, похоже, не завтракал?

– Ты же знаешь, что я никогда не завтракаю. Если я начинаю завтракать, я начинаю толстеть. А мне это не нравится.

– Нормальные люди отказываются от ужина, чтобы не толстеть. Я так слышал от кого-то мудрого...

– От ужина я тоже отказываюсь, – мрачно согласился Доктор. – А обедать предпочитаю в избранной компании.

– Из сказанного я делаю вывод, что тебя пригласили сегодня на обед.