Убойный калибр

– Это милиция?

– Полиция, – слегка грубо поправили ее.

– Я вот сейчас по улице Грибоедова шла… – сказала женщина торопливо и неловко, сбиваясь в словах. – Да, телефона у меня с собой не было, звоню только из дома. Машина мальчика на велосипеде сбила и не остановилась, дальше проехала. «Скорую помощь» я уже вызвала. Сначала к ним позвонила, потом к вам…

– Мальчик жив?

– Жив. Голова только вся в крови. Там еще соседи вышли. Помогают ему.

– Понятно. Какая машина?

– Желтая такая. Спереди две черные полосы. Широкие такие полосы. Красивая машина. Носится, как угорелая…

– Марка!

– Я не знаю. Я не понимаю. Там спереди крест золотой.

– «Шевроле»?

– Я не знаю.

– А номер?

– Я буквы не запомнила. Только цифры.

– Говорите.

Женщина назвала.

– Кто сообщил?

– Я…

– Ваша фамилия!

– Сабурова. Я здесь живу…

– Понятно. Спасибо за сообщение. Мы примем меры. Куда машина двинулась?

– На выезд из поселка.

– Водителя вы видели? Узнать сможете?

– Мне показалось, военный какой-то. В синем мундире. Может, летчик. Лицо я не рассмотрела. Он так быстро мчался. Как на самолете…

– Все, спасибо.

Собеседник отключил связь. Женщина перевела дыхание, спокойно вытащила из мобильника sim-карту, переломила пополам и вставила в телефон другую. Набрала номер и сказала коротко:

– Порядок. Я позвонила. Примут меры.

Собеседник, выслушав молча, отключил связь. Женщина убрала мобильник в карман цветастого халата и посмотрела за окно на дом соседей – Сабуровых…

* * *

Снайпер ждал в полной невозмутимости. Он, кажется, совершенно не умел волноваться. Впрочем, плохим бы он был снайпером, если бы волновался. Трясущиеся руки и неровное дыхание никогда не дадут произвести прицельный выстрел. Крепкие нервы – обязательное качество снайпера. И потому ждать он умел, не нервничая, но и не теряя при этом внимательности. Но мобильник положил на землю рядом с винтовкой, готовый по необходимости позвонить, когда потребуется.

Вскоре начали развиваться события. Судя по тому, как оба инспектора на дороге схватились за свои переговорные устройства, они получили предупреждение. А через тридцать секунд из будки поста ДПС выскочил пузатый полицейский, что-то крикнул, видимо спрашивая коллег, получил ответ и вернулся в будку. Команда сразу же была передана и омоновцам, и те заняли позицию.

Стояли в следующем порядке: один инспектор рядом с дорогой, за ним, на дистанции в тридцать пять метров или чуть-чуть больше, устроился первый омоновец. Еще через пятьдесят метров встал у дороги второй инспектор, и на той же дистанции, что и у первой пары, второй омоновец. Проходящие местные машины инспекторы не останавливали. Ждали ту, что была им нужна. Наконец громкий звук двигателя дал знать и инспекторам, и омоновцам, и даже Снайперу, что критический момент приближается. Ярко-желтый «Шевроле Камаро» вылетел из-за поворота с явным превышением скорости. Перед постом ГИБДД скорость стала намного меньше. Спортивный автомобиль был оборудован мощной тормозной системой. Первый инспектор дорожно-постовой службы сделал жест жезлом, требуя от водителя принять вправо и остановиться. «Шевроле Камаро» завизжал тормозами, но сбрасывать скорость до минимальной он начал слишком поздно. И на тормозном пути автомобиль проехал под автоматными стволами первого инспектора и первого омоновца вплоть до второго инспектора. Второй омоновец так и оставался на прежней дистанции, взяв на изготовку автомат. Впрочем, изготовка здесь была условной, потому что «тупорылый» «АКСУ»[2 - «АКСУ», «АКС-74У» – автомат Калашникова укороченный, модификация автомата «АК-74», разработан для применения в органах внутренних дел, для экипажей боевых машин и артиллерийских расчетов, то есть войск, которым длинный ствол не нужен и только мешает. Из-за раструба – дожигателя пороховых газов автомат прозвали «тупорылым».] с дистанции в тридцать пять метров сильно разбрасывает пули, и прицельно стрелять из него можно только от плеча. Так, именно для прицельной стрельбы, и приготовили свое оружие первые инспектор с омоновцем. И водитель «Шевроле Камаро» не мог не видеть этого в зеркало заднего вида. Он остановился, но выходить из машины, как это делают многие водители, не стал, а только опустил стекло в пассажирской дверце.

Снайпер поднял винтовку. Стекло в водительской дверце тоже было опущено. Изначально считалось, что инспектор подойдет к водительской дверце. Это облегчало попадание в голову при выстреле. Но инспектор захотел разговаривать с водителем через пассажирскую дверцу и наклонился к ней, сам оставаясь почти полностью закрытый автомобилем. У «Шевроле Камаро» остекление небольшое и внутри салона слегка темновато, как у всех спортивных машин. И потому инспектора было видно плохо. И легко можно попасть в грудь, прикрытую бронежилетом. Но Снайпер свое дело знал и легко рассчитал, где находится голова. Он, хотя прицеливался быстро, не торопился. Понимая, что торопливость с выстрелом может «завалить» все дело. Но и медлить было нельзя, поскольку неизвестно, как поведет себя инспектор ГИБДД, встретившись лицом к лицу с работником республиканской прокуратуры. На некоторых инспекторов один синий прокурорский мундир уже производит впечатление. А кому нужны неприятности!

Задержав на секунду дыхание, Снайпер нажал на спусковой крючок и сразу после этого оторвался от окуляра прицела. С такого близкого расстояния эффект выстрела можно было оценить без прицела лучше, чем с прицелом. Сам слабый звук скорее всего до противоположной стороны дороги даже не донесся, тем более что «говорливый» движок «Камаро» обязан был его заглушить полностью. Но девятимиллиметровая пуля отбросила инспектора дорожной полиции от машины, заставила выпрямиться, раскинуть руки и рухнуть на спину. И тут же «заговорили» автоматы других участников конфликта. Они ждали не сотрудника прокуратуры, а военного летчика. И совсем не ожидали выстрела в голову из машины. А выстрел, получалось, прозвучал именно из машины, в которую инспектор засунул голову. Второй омоновец начал стрелять от пояса и с двух коротких очередей чуть не пристрелил своего товарища и первого инспектора ДПС. Но спохватился и поднял приклад к плечу. Очереди сквозь заднее стекло оказались более эффективными. Пули из двух автоматов сразу попали в голову водителя, и он уронил ее на руль. Если бы не ремень безопасности, на руль упал бы и сам водитель. Но, уже убитый, водитель каким-то образом отпустил тормоз и нажал на педаль газа. Селектор «автомата» стоял, «видимо», в положении «драйв», и «Камаро» рванулся с места, управляемый мертвецом. Вскоре шикарный спортивный автомобиль влетел в кювет, где завалился на бок.

Снайпер наблюдал за происходящим, не убрав ствол своей винтовки в траву, во-первых, чтобы иметь возможность сразу начать отстреливаться, если вдруг его каким-то образом вычислят, во-вторых, потому что ствол раздвигал траву и давал обзор. Нападения Снайпер не боялся. Пока они добегут до него, он сможет их всех перестрелять. Они, даже если приблизительно знают, где он находится, все равно не имеют возможности сразу определить его без тепловизора, а винтовки с тепловизором он на посту не видел.

Когда все закончилось и автоматные очереди стихли, когда затих и двигатель «Камаро», из будки поста животом вперед выбежал и третий инспектор ДПС. На бегу он разговаривал с кем-то по телефону, видимо, докладывал о случившемся. И подбежал он сразу к убитому Снайпером инспектору, над которым уже склонились его товарищ и двое омоновцев. Хотел, видимо, убедиться в том, что тот мертв. Затем он выпрямился и продолжил доклад. Но пузатому, наверное, задали еще один вопрос, и он побежал к остановившейся машине и заглянул в салон. И, выпрямившись, доложил об увиденном. Наверное, сообщил и то, что машиной управлял подполковник в мундире прокурора. На этом разговор закончился. Рядом остановились сразу три проезжающие мимо машины, водители один за другим что-то прокричали. Снайперу показалось, они спрашивали о том, нужна ли помощь. В одной из машин, как стало понятно, находилась врач. Ее позвали, хотя смысла в этом не было никакого. Женщина только склонилась над убитым и сразу выпрямилась, даже не притронувшись к нему. Подтвердила, должно быть, факт смерти.

Машины поехали дальше. Следом за ними остановилась длинномерная тяжелая груженая фура. Из нее помощь не предлагали, водитель и его напарник только поглазели и быстро уехали. Другие машины даже не останавливались, и только скорость на радостях прибавляли, видя, что их не останавливают. А скоро раздался вой многочисленных сирен. Ехали, несомненно, полицейские машины. И только тогда Снайпер взял трубку и позвонил:

– Они едут. Все, как вы рассчитали. Выезжайте на дивертисмент[3 - Дивертисмент – «увеселение», «развлечение» (от итал. divertimento) – так называется ряд концертных номеров, составляющих особую увеселительную программу, даваемую в дополнение к какому-либо основному спектаклю, концерту.].

– Жди. Мы уже рядом. Едем…

Теперь уже Снайпер стал ждать с интересом. Когда участвуешь в непосредственном действе, как это обычно бывает, все и всегда не так смотрится. Там невольно выполняешь все задуманное автоматически, а так ты все сам видишь со стороны и оцениваешь не только выполнение, но и эффект, и эффективность.

Ждать ему пришлось чуть больше десяти минут. Две хорошо знакомые Снайперу машины появились из-за поворота. Ехали неторопливо, как ездят все, знающие о существовании поста ДПС в этом месте. А об этом знали все водители, время от времени пользующиеся этой дорогой. И ментов на посту не уважали. Здесь всегда внаглую требовали взятки. Машины стали тормозить, когда заметили скопление полицейских машин и машин «Скорой помощи» на площадке перед постом. Но остановились, только проехав на двадцать-тридцать метров дальше группы полицейских и прокурорских начальников, стоящих рядом с «Шевроле Камаро». Снайпер видел, как из первой машины вышел эмир Абдулмалик Бахтияров, потянулся и приложил к глазам ладонь, словно заходящее солнце мешало ему смотреть, хотя оно светило сбоку и не мешало ему. И, только рассмотрев хорошенько местность и удостоверившись, что никто не смотрит на остановившиеся машины, Абдулмалик дал команду. С задних сидений двух машин синхронно вышли по человеку, оба встали на одно колено, положили на плечо по тубе гранатомета «РПГ-7» и дали по выстрелу осколочными гранатами. Два выстрела разметали полицейскую и прокурорскую толпу в разные стороны.

Откуда-то со стороны здания поста на взрывы побежали два омоновца с автоматами. Их-то и ждал Снайпер. Два выстрела прозвучали с небольшим интервалом, хотя слышны они были только самому стрелявшему. Снайпер к тому времени уже успел сменить магазин с простыми патронами на магазин с бронебойными, которые легко пробивали каленым сердечником любой бронежилет. Омоновцы не добежали даже до позиции, с которой могли вести стрельбу по остановившимся машинам. А гранатометы уже были перезаряжены. Два новых выстрела, уже родными бронебойными гранатами, предназначались двум полицейским машинам. Сразу же взорвались и бензобаки. Поднялся густой и черный дым. А Снайпер сделал еще два выстрела. Он увидел, как с места, куда ударили две осколочные гранаты, убегает шустрый инспектор, сидевший раньше в будке поста. Его живот представлял собой мишень, интересную со спортивной точки зрения, потому что сильно колыхался. Второй выстрел предназначался еще одному автоматчику, непонятно откуда появившемуся и успевшему даже выскочить на дорогу.

Эмир Абдулмалик призывно махнул рукой, Снайпер выпрыгнул из травы и бегом устремился к поджидавшим его машинам. Стрелять в него уже было некому. Те полицейские и прокурорские работники, что остались рядом с постом, были вооружены только пистолетами. А попасть из пистолета в бегущего человека с такой дистанции крайне проблематично. Никто даже и не пробовал…

Глава первая

Старшего лейтенанта Солмагарова вызвали в оперативный антитеррористический штаб утром сразу после завтрака. Олег Павлович уже знал, что в штабе находится командир их сводного отряда подполковник Полковников, и потому поспешил добраться в штаб побыстрее. Для этого пришлось попросить у коменданта гарнизона, а сводный отряд спецназа ГРУ как раз квартировался на территории комендантского городка, машину. Тряский военный «уазик» быстро довез старшего лейтенанта до управления ФСБ. Солмагаров даже подумал, что следовало ехать на своей отрядной боевой машине пехоты, в которой трясет, кажется, поменьше. По крайней мере, ему самому, еще не полностью оправившемуся от недавней легкой контузии, такая тряска далась непросто. Заныла сломанная рука, и заломило в висках. Врач предупреждал, что старший лейтенант излишне торопится вернуться из госпиталя в строй. Но Солмагаров чувствовал ответственность за солдат своего взвода, которыми в период его отсутствия командовал не слишком опытный старший прапорщик Факхатуллин, в обыденности своей только инструктор по снайперскому делу, к тому же только совсем недавно переведенный в спецназ ГРУ из «учебки» мотострелковой дивизии, и потому спешил с выпиской. Ему пошли навстречу.

Командование тоже понимало, что старший прапорщик Факхатуллин, заменявший старшего лейтенанта на должности, не «тянул» на командование в боевых операциях. И приходилось, во избежание потерь, придерживать целый взвод, тогда как все другие взводы сводного отряда, вернувшись с очередного задания, не успевали сходить в баню, чтобы смыть с себя пыль местных гор, как их снова куда-то отправляли. Такое вечно длиться не могло, и Полковников лично ходил и к лечащему врачу, и к главному врачу госпиталя, и даже пообещал не нагружать сильно старшего лейтенанта Солмагарова, если его выпишут раньше срока. Так старший лейтенант и покинул госпиталь, оставив там долечиваться одного из солдат своего взвода и водителя бронетранспортера, которые вместе с ним подорвались на мине во время одного из рейдов. Хорошо, что мина была противопехотной, и только слегка повредила ходовую часть БТРа, а все трое спецназовцев, и офицер, и два солдата, получили только легкие контузии. Старший прапорщик Факхатуллин на первое время был оставлен при взводе, чтобы просто помогать Солмагарову и подменять его в случае необходимости.

В оперативном штабе старший лейтенант Солмагаров еще ни разу не был ни во время этой командировки, ни во время предыдущей, хотя работать приходилось в этой же Республике Дагестан. И потому пришлось обратиться с докладом к дежурному по штабу. Тот, оказывается, уже был в курсе и послал своего помощника-солдата проводить спецназовца в нужный кабинет.

В большом помещении было много людей, все старшего офицерского состава разных родов войск и полиции, и сидели не за круглым столом, а за несколькими столами, разбившись на группы. Согласно армейской дисциплине старший лейтенант Солмагаров пытался отыскать глазами старшего здесь по званию, чтобы попросить разрешения обратиться к подполковнику, когда Полковников сам встретился с Солмагаровым глазами и позвал его приветственным жестом.

– Товарищ подполковник, старший лейтенант Солмагаров по вашему приказанию… – начал было старший лейтенант доклад, но Полковников прервал его, взмахнув рукой.

– Как самочувствие, Олег Палыч? – спросил начальник.

– Отличное, товарищ подполковник. – Сегодня со взводом даже марш-бросок совершил.