Аномалия

– Плохо. На носу же нервные окончания собираются. Как долбануло, мужик сознание потерял. В себя пришел – нос разнесло так, что шире лица стал. И почернел.

– Задержали девок?

– Задержали. Прохожие позвонили, сообщили. Несовершеннолетние. Вызвали родителей, провели беседу, отправили домой. Захочет пострадавший, подаст в суд, пусть там разбираются; не захочет – его дело.

– Нашему пострадавшему хотя бы нос в целостности оставили? – спросил Гусаров.

– Ему в надбровье попали. Опухоль сойдет, а синяк будет обеспечен. И кожа вокруг обожжена. Возможно образование шрама от ожога. И врач говорит, самое неприятное, что все суставы поражены. Двигается с трудом. Шоковое состояние заставляет двигаться. Через пару дней, если не лечить, не сможет ни ногой, ни рукой пошевелить. Его отправят в областной ожоговый центр. Все из-за того, что попадание было в лицо. Если бы в любую другую часть тела, все обошлось бы легче. А так получилось, что током по мозгам дали почти напрямую.

– Тем не менее этот выстрел мы не можем полноценно выставить как хулиганство, – сделал вывод подполковник. – Хороший адвокат всегда сможет оправдать выстрел внезапной вспышкой фотокамеры, естественным испугом и адекватным действием. Просто несчастный случай, недоразумение. Кстати, цель своего появления в наших местах этот датчанин не объяснил?

– Он разговаривать без консула и без адвоката не желает. Я хотел было применить испытанное средство для повышения разговорчивости…

– Водку? – уверенный в ответе, спросил майор Саблин.

– Нет, Ваню Ушкина, – невозмутимо ответил старший лейтенант и показал большим пальцем за спину, где в дверном проеме стоял, почесывая кулак, младший сержант.

Средство впечатлило даже видавших виды офицеров ФСБ. По крайней мере, в глазах у них при виде кулаков Ушкина появилось уважение.

– И что?

– Иностранец все-таки, дипломат… Дурак, одним словом, не поймет аргумента.

– Это да, – согласился подполковник. – Иностранцы, они все сплошь тупые. А с приборами у нас что?

Старший лейтенант с подполковником повернулись к майору Саблину.

– Здесь несколько приборов в одном. Могу только точно сказать, что есть передатчик. Что-то типа трубки мобильника, работающего в одну сторону. Но он выключен. Я посмотрел, полностью, кажется, посажен аккумулятор. Даже «поплыл». Видимо, от попадания солнечных лучей корпус сильно грелся. По нынешней-то погоде на открытом месте никакой аккумулятор не выдержит. Если, конечно, этот стоял на открытом месте. А он стоял. Не знаю, правда, на открытом или на закрытом, – майор повернул ящик с приборами набок, показывая, что к днищу прилипло множество травинок и немного бурой земли. – Скорее всего, обладатель ящика землю и траву стряхивал, но не слишком тщательно. Просто рукой смахнул или слишком спешил, чтобы быть тщательным. Времени не имел. Возможно, на автобус опоздать боялся.

– Так что, это шпион, а не дипломат? – наивно спросил старший лейтенант.

– А ты скажи мне, Седельников, где ты видел дипломата, который не является шпионом? Ну, за исключением министра иностранных дел. Не бывает такого противоестественного явления в природе. Дипломатов для того и посылают в чужую страну, чтобы они там все разнюхивали и вынюхивали и сообщали свои выводы.

– Домой вернусь, деду расскажу, похвастаюсь, – заулыбался старший лейтенант.

– А кто у тебя дед-то будет?

– Он в войну в «СМЕРШе» служил.

– Жив еще? – спросил Гусаров.

– Старая гвардия наша, – восхитился Саблин.

– Девяносто три года. Последние три года лежит, не встает. Порадую старика. Он мне в детстве, помню, много всякого рассказывал. Теперь и мне есть что сказать.

– Скажи. Но лучше, кроме старика, никому. Что там еще, Алексей?

– Вот это, Денис Юрьевич, мне кажется, какой-то мини-компьютер. Наверное, всей системой этого ящика управляет. По крайней мере, он имеет соединение со всеми приборами. У него, кстати, аккумулятор цел, состояние рабочее, но разбираться с ним нужно экспертам.

– Позвонить нашим экспертам? – предложил услужливый старший лейтенант.

– Спасибо, – сухо отказался подполковник. – У нас свои эксперты. Отправим в Псков, а оттуда уже в Москву отгонят. Здесь экспертиза серьезная нужна. Что еще?

– Могу точно сказать еще только в отношении двух приборов. Первый – это абсолютно точно – лазер. Причем настроенный на строго вертикальный луч. Здесь даже два уровня есть, чтобы прибор выставлять. В отношении второго точно сказать не могу, но, мне думается, это анализатор воздуха. Не термометр, а анализатор. Не температуру показывает, а химический состав. И, по всей видимости, передает данные через радиостанцию. Передавал то есть.

– А лазер зачем?

– Могу только предположить, что это как маяк. Для поиска прибора с большого расстояния. Например, из космоса.

– Очень интересно. Хорошо иметь в заместителях технаря, – сказал подполковник Гусаров. – Что, интересно, понадобилось в наших краях иностранному шпиону? Наверное, даже не датскому, но это не важно. Анализатор воздуха… Нашей аномальной жарой интересуются?

– Чем-то интересуются, – сказал старший лейтенант.

Подполковник достал из кожаного чехла трубку мобильника и набрал номер:

– Здравия желаю, товарищ полковник. Подполковник Гусаров беспокоит. У нас интересное дело открылось… Нет, это не про снежного человека, это гораздо интереснее и полностью по нашему профилю…

2. Россия. Самарская область

Костер, естественно, не разжигали даже ночью. Да и кто в такую погоду костры разжигает… Температура воздуха даже ночью была временами выше обычной дневной летней температуры. Но дело даже не в этом. «Террористы» боялись выдать себя светом костра.

Охоту за «террористами» вели бойцы спецназа ФСБ и спецназа внутренних войск. Парни опытные и поднаторевшие в подобном поиске в многочисленных командировках на Северный Кавказ. Правда, их командование, желая получить быстрый и эффектный результат, изначально было категорически против того, чтобы в роли «террористов» на этих масштабных учениях выступали бойцы спецназа ГРУ, мотивируя свое желание тем, что настоящие террористы, как правило, не имеют такой подготовки, как спецназ ГРУ. Но руководители учений посчитали, что подготовка террористов может быть разная, как и состав настоящих террористических групп. А часто встречающиеся среди бандформирований наемники давали право предположить, что какая-то отдельная группа может быть составлена исключительно из одних наемников, бывших спецназовцев разных стран. Причем спецназовцев не только подготовленных в боевом отношении, но и фанатично уверенных в том, что занимаются правым, с их точки зрения, делом. В этом случае террористы могут оказаться в состоянии предложить преследователям несколько неожиданных сюрпризов. И к подобному повороту событий следует быть всегда готовым. А как к нему подготовишься, если учишься противостоять заведомо слабым?

Исходя из этого принципа в «террористы» на этот раз записали отдельную мобильную офицерскую группу спецназа ГРУ, обычно называемую просто ОМОГ, под командованием подполковника Свентовитова. И группа показала то, что принято называть боевым классом. Обозначив себя в одном месте, почти на глаза выставившись преследователям и основательно растравив их, как зверь травит гончих собак, без следа ушла у них из-под самого носа и спокойно отсиживалась в 30 километрах от места, где их искали, единым быстрым переходом преодолев это расстояние так, что никто со стороны группу, кажется, не заметил. Если бы кто-то заметил, то, скорее всего, сообщил бы официальным поисковикам. Хотя на это надеяться тоже не следует. Все местные жители знают, что в районе проходят антитеррористические учения, и редко кто пожелает в них вмешиваться по собственной инициативе. Бегают военные, и пусть себе бегают, если им больше заняться нечем. У местных же жителей своих забот – карманов не хватает. После страшной засухи, просто небывалой засухи, когда даже трава пересохла, первая забота у селян – как и чем собственный скот прокормить, чтобы самим зимой зубы на полку не складывать. Да еще пожарами пугают. Хотя в Самарской области их, в сравнении с более северными соседями, было не так и много, тем не менее пожаров все боялись, потому что люди знали: огонь по сухому полю бежит со скоростью курьерского поезда, и если заполыхает где-то лес, потом загорится и поле, и огонь доберется до заборов раньше, чем человек проснуться успеет. Общее беспокойство в воздухе висело. А что военные какие-то игры устраивают, это касалось немногих. Лишь бы эти военные костры не жгли и не подвергали жителей угрозе пожара.

Они не жгли. Им самим это было невыгодно, потому что костер обязательно привлек бы чье-то настороженное внимание. И если просто идущую через лес или через поле группу только взглядом проводят, то о костре или вообще о столбе дыма сразу сообщат спасателям; те проверят, поймут, в чем дело, обругают военных, и, хотя бы только для предотвращения угрозы пожара, вынесут предупреждение, которое до поисковиков дойдет обязательно.

Теперь осталось только ждать, когда преследователям надоест искать на пустом месте и они начнут расширенный поиск в окрестностях. Тогда придется снова показать им хвост, дать дезинформацию и увести еще дальше от объекта, который группа «террористов», согласно легенде, должна захватить. Сам объект преследователям неизвестен. Ясно только, что условная «банда» выдвигается в глубину территории с целью проведения террористического акта. А когда основные силы противоположной стороны будут уведены в сторону, последует стремительный марш-бросок к предполагаемому объекту захвата. Время марш-броска при этом должно быть минимальным, а время, потраченное преследователями на поиски, наоборот, максимальным. Этот маневр создаст необходимый запас, который понадобится для захвата объекта. А потом уже можно спокойно ждать, когда преследователи будут отрабатывать варианты штурма. Может быть, что-то у них и получится в условной войне, хотя сами офицеры спецназа ГРУ были уверены, что в настоящей войне они точно достигли бы своей цели и любой штурм был бы уже не нужен…

* * *

– Чайку бы сейчас горяченького… – сказал старший лейтенант Простаков.

– После бани полагается чай пить, – согласился майор Веримеев. – Сегодня днем баня была знатная. Интересно, за 40 перевалило?

– По прогнозу не дотянуло, – сказал радист-шифровальщик, старший лейтенант Корсаков, который прогнозом погоды интересовался только по чьей-то просьбе, поскольку сам был одинаково равнодушен что к жаре, что к холоду. – Обещали 39. Сколько в натуре было, не знаю, не слушал. Да и какая разница, пятью градусами выше, пятью градусами ниже. Лето, оно и есть лето; будет зима, она зимой будет. И весь разговор. Принимайте все, как должное. Так погоду легче пережить.

– Можно подумать, что мы плачем неустанно по поводу этой жары, – возмутился Веримеев. – Простаков, ты сильно плачешь?

– Безутешно и беспрерывно. Но чаю все равно хочется.

– В ресторан сходи. Только попроси, чтобы тебе чай водкой не разбавляли, – посоветовал командир. – Сколько от нас до ближайшего ресторана?

– Если до Самары бежать, Вал Саныч, то километров полста будет, – сориентировался Веримеев. – Отпускай. К утру успеет вернуться. Только не знаю вот, где там ночные рестораны. Ты не знаешь, Простаков?

– Я в Самаре впервые был, когда «вводную» на учения получали.

– Ночных ресторанов там не помню, – вставил свое слово капитан Туруханов. – Придется Славке без чая сложности жизни пережить.