Стальная улика
Лейтенант с великим неудовольствием показал свое удостоверение, словно стеснялся своего звания. Я прочитал вслух и его данные:
– Лейтенант полиции Анатолий Юрьевич Морозов. Вот теперь все в порядке. Итак, чем могу быть полезен нашей доблестной полиции?..
– Вы, гражданин Варфоломеев, задержаны по подозрению в убийстве гражданина Багомедова Манапа Мухамедовича, вот, попрошу ознакомиться с постановлением о задержании. – Лейтенант протянул мне лист принтерной распечатки, в который я только заглянул, но читать не стал.
– А кто такой, – спросил я встречно, – Багомедов Манап Мухамедович? Я впервые слышу про такого.
На самом деле фамилия была мне знакома. Она очень часто звучала на заседании военного трибунала. Но того Багомедова звали, если не ошибаюсь, Рустам Саидович. А кто такой Манап Мухамедович, я не знал.
– И будете утверждать, что не убивали… – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес майор Инокентьев.
– Естественно, буду утверждать…
– Однако ваши отпечатки пальцев обнаружены на рукоятке ножа, которым был убит Манап Мухамедович. Кроме того, в отдел полиции поступил звонок от женщины, которая не пожелала себя назвать. Она видела из окна момент драки и собственно убийства.
– И как давно наши славные органы верят анонимным звонкам? – спросила Лариса, стоящая рядом.
– С тех самых пор, – ответил лейтенант, – как нам объяснили, что человек не желает по какой-то причине ссориться с соседями и опасается мести. Тем более если этот человек – слабая беззащитная женщина, в одиночестве, без мужа, воспитывающая ребенка.
– Это кто вам объяснил? – поддержал я жену. – Звонившая?
– А если бы даже так? – вопросом на вопрос ответил мне лейтенант.
– А если она лицо заинтересованное? – спросил я.
– Но отпечатки пальцев-то… На рукоятке ножа…
– А откуда у вас, кстати, могут быть мои отпечатки пальцев?
– Из Всероссийской базы данных, – коротко ответил лейтенант и довольно неприятно улыбнулся. – Насколько следствию известно, вы совсем недавно были подвергнуты наказанию за то, что отдали приказ расстрелять главу сельский администрации Багомедова Рустама Саидовича, родного дядю убитого сегодня Манапа Мухамедовича. И у вас сняли отпечатки пальцев, которые теперь хранятся в компьютерной базе МВД России. Мы сразу проверили. Отпечатки совпадают.
– У меня брали отпечатки только в Дагестане.
– Какая разница. База-то одна, всероссийская. А Дагестан – часть России. И потому я сразу предлагаю вам написать «явку с повинной», проявите мужской характер русского офицера. В любом случае вам не отвертеться. Улики-то… Никуда от них не денешься.
А вот о мужском характере русского офицера ему говорить не стоило. И относительно отпечатков пальцев тоже.
– Что касается мужского характера русского офицера, то не какому-то лейтенантику полиции, не участвовавшему ни в одном настоящем бою, это мне говорить, – ответил я довольно грубо и с вызовом. – А отпечатки пальцев на орудии убийства в данном конкретном случае являются только косвенными уликами. Я мог брать нож в руки и до момента убийства, мог и после. Вам просто неизвестны все обстоятельства происшествия. И вы даже арестовать меня с такими уликами на руках не имеете права.
– Но имеем право задержать вас на семьдесят два часа, – возразил майор. – То есть на трое суток. Что и отмечено в постановлении на задержание. А уж за трое-то суток мы что-нибудь да найдем… Или вы сами сознаетесь. У нас в отделе сегодня толковый дознаватель дежурит. У него все виновные сознаются. Так что – будьте готовы. А пока собирайтесь, поедем в райотдел. Знакомиться с дознавателем.
– Как скажете, товарищ майор… – пожал я плечами. Но домой-то меня, надеюсь, привезут тоже на машине?
Инокентьев только хмыкнул в ответ.
В сопровождении майора и жены я прошел в комнату и стал переодеваться.
– Принеси, пожалуйста, мой бушлат, – попросил я Ларису.
– Он еще не просох полностью.
– Все равно принеси…
Она сходила в ванную комнату и принесла мой бушлат, как он и висел, на вешалке. Вешалку я перевесил в шкаф.
– А что вы застирывали? – спросил майор. – Что-то на кровь сильно похоже… Обрызгались, когда убивали? Случается…
– Кровь носовая. Она имеет отличие от любой другой.
– Экспертиза покажет, откуда эта кровь и чья она. Пока надевайте бушлат…
Мне осталось только плечами пожать и согласиться.
* * *Командир группы СОБРа показал мне наручники. Я, сохраняя спокойствие, наклонился, поцеловал дочку, не стесняясь присутствия посторонних, обнял жену и прошептал ей в ухо:
– Верь мне. Я не убивал. – После чего завел обе руки за спину, подставляя запястья «собровцу».
Замок щелкнул и закрылся. Я первым пошел к выходу. Спускались по лестнице. Я шел первым, чувствуя, как мне в лопатки упираются два автоматных ствола. Для меня это было новым ощущением. Раньше мне самому доводилось вот так же стволом автомата подталкивать задержанных бандитов, хотя чаще их по моему приказу подталкивали под ребра солдаты. А теперь ситуация резко переменилась.
Между вторым и третьим этажами на лестнице нам навстречу попался сосед, живущий за моей стеной – один из немногих, кого я знал в своем подъезде. Я даже знал, что он адвокат по уголовным делам. И знал, что его зовут Борис Моисеевич.
– Что случилось, Володя? – спросил адвокат.
– Ничего страшного. Обвиняют меня вот в убийстве на основании наличия мотива и косвенных улик. Завтра, я думаю, уже отпустят… – уверенно заявил я и заметил, как адвокат дал свою визитную карточку идущему последним майору Инокентьеву, они шепотом обменялись фразами, и Борис Моисеевич сказал уже громко и строго:
– Я буду утром ждать вашего звонка. С девяти утра, – и сам записал на обратной стороне другой «визитки» номер майора, который тот продиктовал.
Полицейский «уазик» ждал нас около подъезда. Рядом стояла и гражданская легковая машина, в которую сели догнавший нас майор и лейтенант. А меня закрыли в «обезьянник», расположенный на месте багажника «уазика». В соседнем отделении, тоже за решеткой, сел один из «собровцев». Другие, вместе с участковым, поместились в салоне.
* * *Районный отдел полиции представлял собой двухэтажный старый барак, имеющий только внешнюю отделку, а об отделке внутри то ли никто не подумал, то ли денег на нее просто не хватило. Слева, сразу за входом в райотдел, располагался большой стеклянный «аквариум», там сидел дежурный по райотделу капитан, рядом с которым, чуть согнувшись в угодливой позе, стоял сутулый младший сержант полиции и держал в руках подстаканник со стаканом чая. А я уж думал, что подстаканники остались только в поездах дальнего следования. Старший группы СОБРа снял с меня наручники, после чего в сопровождении майора Инокентьева и лейтенанта Морозова меня отвели в кабинет на первом этаже, где за письменным столом с включенной настольной лампой сидел мужчина, мало уступающий Инокентьеву статью и габаритами, но гораздо моложе его. Как я понял, это и был дознаватель, к которому меня грозились доставить. Мужчина был в цивильном костюме, и потому я не знал его звания. Инокентьев полушепотом что-то сказал этому человеку, после чего подошел ко мне и лейтенанту.
– Я вас оставляю. Дальше уж как-нибудь сами. Мне еще с этой бандой малолеток разбираться, что киоски грабили… Вам же, – обратился он, повернувшись ко мне, – я рекомендую не упорствовать и написать «явку с повинной», пока вам такую возможность предоставляют. Позже будут приводить только доказательства. Тогда уже ни о какой «явке» речи не пойдет. Снимайте бушлат, отправим его на экспертизу.
– Я учитываю ваше мнение, товарищ майор, но мне не в чем признаваться, – ответил я с улыбкой.
Глава четвертая. Старший лейтенант Сергеев. Что стоит за делом?
Сообщение полковника Добровольского было для Сергеева равносильно удару обухом по голове.
– Да как же так… – только и нашел он что сказать, – ведь только что один приговор был, и тут же на другой нарвался. Ну, Варфоломеев!
– А ты не спеши с обвинениями. Жена его у меня с утра была. Говорит, Володя клянется, что никого не убивал. Побил – да, действительно побил он этого парня. Нос ему разбил и челюсть сломал одним ударом. Он это умеет. Всегда бил точно. Обучен хорошо. Помнишь, к нам в бригаду майор Кистень приезжал. Уроки давал. Варфоломеев был одним из лучших его учеников. А чтобы убить, да еще лежащего без сознания… На него не похоже.
– Но вы же сами, товарищ полковник, только что сказали, что он убил и сбежал из-под стражи. Я только на ваши слова ориентируюсь…
– Я же русским языком сказал – разберись! – последнее слово было произнесено конкретно жестко. Полковник начал злиться, а это ничего хорошего не обещало ни старшему лейтенанту Сергееву, ни старшему лейтенанту Варфоломееву.
– Понял, товарищ полковник. Разрешите приступать?
– Приступай. Нам только новых неприятностей в бригаде не хватало… – не удержался Добровольский, чтобы не проворчать.
* * *Сергей Николаевич вышел из штаба с бумажкой, на которой был записан номер телефона майора полиции Романа Ильича Инокентьева, и уже на крыльце, перед тем как сесть к себе в машину, позвонил ему.
После нескольких длинных гудков незнакомый голос проговорил:
– Слушаю вас внимательно. Кто говорит?
– Роман Ильич? – на всякий случай – вдруг не туда попал, или мобильник оказалась в руках у постороннего – переспросил Сергеев.
– Да. Он самый. Кто звонит?
– Вас беспокоит командир разведроты спецназа военной разведки старший лейтенант Сергеев. Я хотел бы с вами встретиться и побеседовать по поводу эксцесса со старшим лейтенантом Варфоломеевым.
– А что вас конкретно интересует?
– Все, что касается Варфоломеева.
– У меня ограниченное время. Но если прямо сейчас приедете, я смогу уделить вам минут пять-десять. А вообще-то сегодня мы из-за характера тяжести совершенного Варфоломеевым преступления передаем дело областному Следственному управлению. Но это, скорее всего, произойдет после обеда. Где вы в данный момент находитесь?
– В штабе бригады. Я сейчас подъеду. Я на машине, – пообещал Сергеев, сунул в карман мобильник и сел за руль, не дожидаясь, когда майор полиции скажет, что до них ехать далеко и у него нет времени дожидаться старшего лейтенанта.
Сергей Николаевич, маневрируя между машинами, довольно быстро добрался до отдела полиции.
– Где найти майора Инокентьева? – спросил он у дежурного, сидевшего в стеклянном «аквариуме». Дежурный долго соображал, сильно косил одним глазом, а потом выпалил:
– Ильич-то… Второй этаж, кабинет «двадцать семь».
Он опять задумался над чем-то, видимо, соображал, стоит ли спрашивать у старшего лейтенанта удостоверение личности, но Сергеев уже поднимался по лестнице на второй этаж, быстро шагая через ступеньку, и дежурный решил, что интересоваться документом не будет.
«Двадцать седьмой» кабинет оказался рядом с поворотом в коридор, и искать его долго не пришлось. Сергеев постучал и, услышав торопливое «Войдите», толкнул дверь. Казалось, что маленький кабинет майор Инокентьев занимал целиком. Может быть, такое впечатление создавалось от того, что в кабинете было тесно из-за трех платяных шкафов с полированной поверхностью, в которой отражался крупный майор, письменного стола, заваленного стопками бумаг и папок, и приставного компьютерного столика, где примостился монитор старой модели и компактный лазерный принтер.
– Старший лейтенант Сергеев, – представился командир разведроты, щелкнув каблуками, и даже пожалел, что современные офицеры не носят шпоры, которые зазвенели бы вполне эффектно.
– Майор полиции Роман Ильич Инокентьев… – приподнявшись со стула, встречно представился начальник следственного отделения райотдела и пожал Сергееву протянутую руку. – Быстро же вы добрались.
– Постарался. Так что с Варфоломеевым, товарищ майор? – сразу приступил к делу старший лейтенант.
Майор сел за стол и придвинул к себе тонюсенькую папку со страницами уголовного дела.
– Сложный вопрос. У нас существует собственная версия, которая пока ничем не подтверждена. Дело в том, что не так давно по приказу тогда еще капитана Варфоломеева был расстрелян штаб бандитов, а заодно и глава сельской администрации Багомедов Рустам Саидович, взятый бандой в заложники. А буквально через несколько дней после заседания военного трибунала, который лишил Варфоломеева звания и должности, рядом с подъездом, где проживал Варфоломеев с семьей, был зарезан собственным ножом родной племянник Рустама Саидовича, сын его младшего брата Багомедов Манап Мухамедович. Кстати, бывший уголовник. Он проживал в нашем городе и здесь же был зарегистрирован. У нас возникли подозрения, что Манап Багомедов хотел совершить акт «кровной мести» и специально выследил Варфоломеева, а тот, защищаясь, убил его. Манап Мухамедович Багомедов, кстати, профессиональный боец ММА. Он был уверен в себе, за что, по сути дела, и поплатился. Просто не ожидал отпора. Посчитал, что его квалификации бойца достаточно, чтобы справиться со спецназовцем.
– Каждый боец ММА обязан если не знать, то хотя бы слышать о майоре Кистене. А Варфоломеев был одним из лучших его учеников. В нашей бригаде, по крайней мере. А что у вас в деле за диск? – Старший лейтенант увидел в папочке компьютерный диск.
– Этот? – Майор вытащил диск из папки и тут же вставил его в компьютер. – Здесь запись звонка женщины, которая видела и драку, и момент убийства из окна своей квартиры на четвертом этаже. Прослушайте, если есть желание. Займет всего минуту времени.
Компьютер заработал легко и быстро. Инокентьев защелкал «компьютерной мышкой» и включил запись.
Сергеев внимательно ее прослушал.
– А вы уверены, что эта женщина реальный свидетель? – спросил старший лейтенант.
– Такого свидетеля мы не можем представить в суд, поскольку женщина ясно назвала причины, почему не хочет называться… – начал было объяснять майор полиции, но Сергей Николаевич перебил его:
– На мой взгляд, очень странный звонок. И я бы эту женщину записал в подозреваемые под первым номером.
Майор на несколько секунд задумался.
– А что, возможно, вы и правы. Только не под первым, а под вторым. Под первым номером у нас по-прежнему ваш сослуживец – старший лейтенант Варфоломеев. Ему проще было бы доказать свою невиновность, если бы он не бежал из-под стражи. Но он бежал и тем самым косвенно признал свою вину.
– А вы, товарищ майор, не допускаете мысль, что Варфоломеев решил сам найти убийцу и именно для того бежал. Или у него были для побега какие-то иные причины.
– Какие, например? – вдруг насторожился майор.
– Ну, всякое может быть. Возможно, к нему, желая добиться признания, применили методы жесткого воздействия.
– Пытки, что ли? – усмехнулся Инокентьев. – Мне кажется, вы дурных сериалов пересмотрели. Только там можно увидеть применение в полиции пыток.
– Я вообще не смотрю телевизор, – ответил Сергеев.
– Принципиальный противник?
– Нет. Просто по причине отсутствия оного в моей квартире.
– И жена не просит?
– У меня нет жены. Холост пока…
Майор улыбнулся, и глаза его покрыла мечтательная дымка.
– Счастливый вы человек… И «вечного двигателя» у вас нет. И про повышение в должности никто не спрашивает. И перевод в областное управление никого не волнует. Вот это и есть счастье…
– Стараюсь быть счастливым, – коротко и безрадостно, почти обреченно отреагировал старший лейтенант, давно уже привыкший выслушивать жалобы сослуживцев на семейную жизнь, а теперь еще жалобы и со стороны полицейского.
– Позвольте, товарищ майор, с вами не согласиться… Старший лейтенант Варфоломеев не из тех людей, кто будет добивать лежачего. Он человек чести. Я его давно и хорошо знаю. Мы с ним вместе были в плену в Сирии. Он мог убить лежачего разве что в крайнем случае, чтобы избавиться от погони. Но в этот раз ему никакая погоня не грозила… Убитый уже был без сознания, как я слышал!
– В этом деле много несостыковок. Да, по данным судмедэкспертизы, на бушлате Варфоломеева обнаружена кровь с носовой слизью. И кровь принадлежит Манапу Багомедову. Это говорит о том, что между ними была драка. Однако у Варфоломеева не повреждена правая рука – ссадина и припухлость есть только на левой. Но удар под основание носа, который и стал причиной разрыва хрящевой ткани, и собственно перелома, вне всякого сомнения, был нанесен правой рукой. Так утверждает эксперт. Нос убитого слегка свернут в правую сторону. А сам Варфоломеев утверждает, что не знаком с убитым Манапом Багомедовым и никогда с ним не встречался. Получается несоответствие.
– А вы не допускаете, товарищ майор, варианта, при котором Варфоломеев просто не знал, что имеет дело с Багомедовым. Что тот не представился…
– Допускаю. Это возможный вариант, но маловероятный, если учесть, что Варфоломеев де-юре имел отношение к гибели Рустама Саидовича Багомедова, что уже доказано. При вашем предположении полностью отпадает наша версия о кровной мести. Тогда какой смысл Манапу Багомедову преследовать Варфоломеева. Опять несостыковка!
– Мне кажется, вы уделяете слишком большое внимание этой версии. Ведь могла же быть и любая другая причина… Скажем, бытовая. Каких только не бывает совпадений в нашей жизни!
– Я прошу извинить меня, старлей, но у меня куча других дел, и в этот трагический случай я особо не вникал, поскольку дело Варфоломеева мы передаем в областное Следственное управление. Обычно мы рассматриваем что-то попроще. Например, сосед у соседа пару драных галош украл, которые тот повесил просушиться на заборе… Вот уровень райотдела. А вам рекомендую обратиться к старшему следователю по особо важным делам Протасову Сергею Леонидовичу из областного Следственного управления, полковнику юстиции. Он у нас в области считается главным специалистам по убийствам. Я вам сейчас запишу его телефон. Или вы сразу в мобильник забьете?
– Лучше сразу в мобильник, – Сергеев приготовил телефон.
Майор продиктовал номер, и старший лейтенант забил его в «адресную книгу».
– А против Варфоломеева возбуждено еще одно уголовное дело. За физическое противодействие законным действиям сотрудников полиции, находящимся при исполнении своих прямых служебных обязанностей. Он все-таки вывел из строя дня на три трех сотрудников полиции. Лейтенанта из моего отдела, майора-дознавателя и дежурного по райотделу капитана. При нашем дефиците сотрудников мы понесли значительные потери. Это дело мы уже ведем сами, без передачи в Следственное управление. И материалы уже почти готовы для передачи в суд. Осталось малое – завершить оформление и задержать самого подозреваемого.
– По сравнению с первым делом – это мелочь, – улыбнулся Сергеев и пожал на прощание протянутую ему крупную, как лопата, ладонь майора.
– Мелочь… это как сказать…
– А насчет того, чтобы задержать подозреваемого, я бы вам в свободное от работы время мог бы рассказать несколько десятков историй о том, как спецназ военной разведки умеет маскироваться и прятаться. Вы будете рядом курить и не заметите, что затушили сигарету о лицо военного разведчика. И такие случаи у нас бывали.
– Я не курю, – серьезно сказал майор Инокентьев. – Три месяца уже как бросил.
– Я тоже не курю, – признался старший лейтенант. – И никогда не начинал.
Он уже собрался выходить и даже взялся за ручку двери, когда майор снова что-то вспомнил и сделал знак рукой, останавливая старшего лейтенанта.
– Кстати, может быть вам интересно, тут в дело ввязался адвокат – сосед Варфоломеева по лестничной площадке. Возможно, вам и его номер телефона пригодится. Он был у меня перед вами. Скопировал на ноутбук телефонный разговор с женщиной и ушел. Документы у него в порядке, я проверил. Заказ на услуги адвоката сделан от имени жены Варфоломеева.
– Давайте, на всякий случай.
На сей раз Инокентьев не стал диктовать номер, а просто передал старшему лейтенанту визитную карточку с крупным логотипом адвокатской конторы, которую тот не глядя положил себе в карман разгрузочного жилета…
* * *Усевшись за руль своей машины, оставленной перед главным входом в райотдел, Сергеев достал мобильник и позвонил в Следственное управление полковнику юстиции Протасову, пожелав с ним встретиться.
– По поводу? – спросил Протасов недовольным и почти брезгливым голосом.
– По поводу уголовного дела об убийстве, в котором обвиняют моего подчиненного, старшего лейтенанта Варфоломеева Владимира Викторовича.
– Да, старлей. Я тебя понял. Только дело нам полностью еще не передали. Я только предварительно собрался ознакомиться с материалами следствия. Вот они передо мной. Официально передадут, видимо, после обеда. Если есть необходимость встретиться, милости прошу ближе к вечеру. Сначала позвони мне, а то можешь не застать на рабочем месте.
– Обязательно, товарищ полковник, позвоню…
Затем Сергеев, глядя в «визитку», набрал номер телефона адвоката. Тот не отвечал. Порывшись в карманах, Сергеев нашел бумажку с номером телефона жены старшего лейтенанта Варфоломеева и набрал его. На звонок сразу ответили, видимо, мобильник супруга Варфоломеева держала в руках. Голос приятный, хотя и несколько грубоватый, словно бы простуженный или заплаканный. Но для женщины, у которой такая беда, это понятно и простительно.
– Кто вы? – сразу спросила Варфоломеева, не желая, видимо, в такой нелегкий для нее момент тратить время на пустопорожние разговоры с незнакомым человеком.
– Я хотел бы поговорить с Ларисой Варфоломеевой, – сказал Сергеев.
– Слушаю вас.
– Старший лейтенант Сергеев Сергей Николаевич, – представился старлей деликатно, не желая называть себя командиром роты, которой еще не так давно командовал ее муж.
Но она сама напомнила ему об этом. Видимо, Володя уже сообщил жене, кто стал его новым командиром.
– А, вы и есть, значит, тот самый новый командир разведроты… Ну что, вы теперь довольны? – спросила она с вызовом.
– Чем я должен быть доволен? – не понял Ларису старший лейтенант. Ему была непонятна женская логика мышления.
– Ну как же. Теперь вам никто не в состоянии помешать…
– А чем, простите, мне мешал старший лейтенант Варфоломеев? – задал Сергеев встречный вопрос. – По моему мнению, он только помогал мне по мере своих сил.
– Вы же должны были чувствовать от его присутствия рядом неудобство.
– Не говорите ерунды, уважаемая. Мы с Володей рядом воевали. В разных подразделениях, но случалось, что и в одном бою на Северном Кавказе участвовали. Кажется, трижды. Плечом к плечу стояли, чтобы бандитов не пропустить. И в Сирии вместе были. И в плен вместе попали, а я его потом вызволил оттуда, на помощь пришел. А потом он меня спас… А вы еще… Эх, женщины…
Сергеев, испытывая раздражение, отключился от разговора, но не успел убрать в карман мобильник, как он зазвонил. На дисплее высветился номер, по которому он только что звонил.
– Слушаю вас, – сердито сказал он в трубку.
– Сергей Николаевич, – проговорил плачущий голос. – Простите Христа ради, я сама не знаю, что говорю. Беда надломила. Вы, наверное, посочувствовать хотели… А я с вами так… Мне Володя о вас рассказывал. Он о вас всегда тепло отзывался…
– Посочувствовать я тоже хотел, – ответил он, – но больше думал о том, чем можно помочь Владимиру. Можно будет к вам сейчас заехать и расспросить подробности. Вечером я встречаюсь со старшим следователем Протасовым. Мне хотелось бы разговаривать с ним аргументированно и приводить конкретные факты.
– У меня сейчас в гостях, если можно так сказать, наш сосед по лестничной клетке. Он адвокат, и уполномочен мной вести дело моего мужа. Он вам будет нужен?
– Обязательно. Я уже даже звонил ему, но он трубку не берет.
– Он, видимо, телефон дома оставил. Мы же через стену живем. Думал, быстро вернется.
– Пусть дождется меня. Я к вам еду. Подъезд я знаю, подскажите номер квартиры.
Глава пятая. Старший лейтенант Варфоломеев. Побег в никуда
– А вот это мы сейчас и выясним… – сказал хозяин кабинета загробным голосом, от которого от стены к стене прокатилось эхо. Он явно надеялся меня запугать и потому намеренно говорил низким и грубым голосом. Но не на того, как говорится, напал. Я не из пугливых. Встречал, бывало, людей действительно с низким голосом. Правда, они, как правило, щуплые и низкорослые. Не знаю, с чем это связано, но даже в оперных театрах басовитые люди обычно бывают тщедушного телосложения.
Лейтенант тем временем, глумливо улыбаясь, выдвинул верхний ящик стола, вытащил и демонстративно положил на столешницу передо мной противогаз и большой целлофановый пакет с завязками с одной стороны. Это, как нетрудно было догадаться, инструменты пыток, чтобы заставить подозреваемого, то есть меня, сознаться в том, что я не совершал. В противогазе наверняка закрыт клапан поступления воздуха. И человек, на которого наденут противогаз, начинает попросту задыхаться. И целлофановый пакет тоже надевается на голову и затягивается на горле. В принципе они друг друга заменяют, а придумать еще что-то менты не в состоянии. Воображения, видимо, не хватает. Разве что пытку раскаленным утюгом у бандитов позаимствовали бы, что ли. Но лейтенант утюг из стола не достал, видимо, от него остаются слишком заметные следы.