Убийцы дронов

– По сухожилиям! – догадался я, хорошо знакомый и с теорией, и с практикой ножевого боя. Особенно эффективными бывают такие удары, когда наносятся ножом навстречу бьющей руке или ноге. В этом случае требуется держать нож достаточно жестко и подставлять его прицельно, не наобум. Удар руки или ноги тогда сам все сделает, сам себе нужное сухожилие разрежет. И чем сильнее и резче будет удар, тем глубже будет порез. Одно только меня смущало:

– А каким образом, товарищ майор, эксперты определяют, какой удар наносился раньше, какой позже? Если пытка происходила во время убийства, разница по времени между ударами слишком невелика, чтобы определить это по крови.

Майор Рыженков знал, похоже, не больше моего.

– Эксперт был на месте происшествия, изучал следы схватки и сделал какие-то свои выводы. По его заключению, Тавсултанову прижигали лицо сигаретой, даже один глаз выжгли. И, видимо, сумели добиться ответа.

У меня сразу вопрос возник:

– Значит, товарищ майор, это все было на глазах у той девицы, за которую Азнаур вступился. Но она в своих показаниях ни о каких пытках не говорила.

– Подполковник Рахматуллин тоже это заметил. Говорит, что допрос назначен на сегодняшний вечер. Если будут интересные результаты, он мне позвонит, расскажет. Я, естественно, поставлю в известность тебя. Тебе вместе со взводом пока дается два часа на отдых. Через два часа подготовят машины – и у нас, сколько найдется, и в МВД, и в ФСБ. Сам вместе со взводом обязательно выезжай. И внутреннюю связь держи постоянно включенной. Мало ли какая ситуация может возникнуть. Мы, как-никак, здесь находимся на боевом посту. В прошлом году МВД проводило опрос жителей, и их группа нарвалась в какой-то квартире на бандитов, которые желали захватить оружие. Ты уж настрой бойцов не только на качественный осмотр, но и на готовность к любым неожиданностям. Жди моего звонка.

– Договорились, товарищ майор. Буду ждать…

Глава третья

Ждал я, естественно, в казарме. От здания казармы до гаража – около трехсот метров. К тому же окна кубриков, занимаемых отделениями взвода, выходят на противоположную сторону, поэтому бойцы взвода могли не владеть информацией о наглой атаке бандитов на наш городок. Хотя вертолетная площадка находится сразу за окончанием «полосы разведчика»[4 - «Полоса разведчика» – по сути своей, переоборудованная стандартная армейская «полоса препятствий», только удлиненная и усложненная в несколько раз.], что начинается под окнами казармы, и взрыв там можно было услышать и отметить. Правда, авторота располагается в казарме на том же этаже, что и мой взвод, и кто-то из водителей мог зайти в казарму и рассказать, что произошло.

Но военная разведка всегда была и будет разведкой. Не успел я появиться в казарме, как ко мне подошел мой замкомвзвода старший сержант Ничеухин и начал докладывать обо всех новостях городка. Причем в таких деталях и подробностях, которые начальник штаба или не рассказывал умышленно, или не знал, потому что не рассказывали ему. Например, о том, что дрон над вертолетодромом был сбит не из крупнокалиберного пулемета, а из автоматической пушки одним из вертолетов. Причем сбит первой же очередью. Пушка вертолета снабжена системой автоматического наведения на цель и удержания ее. Но вертолет только-только прилетел на дополнительную заправку, едва дотянул на остатках топлива, и пилоты опасались, что им придется производить посадку «на ротации»[5 - «Посадка на ротации» – посадка вертолета с неработающим двигателем. Вертолет в этот момент цепляется за воздух только свободно вращающимися винтами. Достаточно сложный вариант посадки, который в обязательном варианте отрабатывается всеми военными вертолетчиками.]. Два других вертолета в это время готовились к заправке. Но, к счастью, задержался топливозаправщик, иначе при попадании в него осколков мог произойти взрыв, способный уничтожить все три вертолета. Из-за опоздания топливозаправщика вертолеты и не смогли сразу вылететь в преследование «беспилотников», а то имели бы возможность догнать их до города и уничтожить в воздухе, не задев при обстреле городские кварталы.

О происшествии в автороте старший сержант знал не больше начальника штаба и ничего нового мне не рассказал, кроме того, что за время нашего с майором Рыженковым пути в отрядный военный городок раненый умер в лазарете, где ему безуспешно пытались оказать помощь. Вертолетом был доставлен опытный хирург из республиканской больницы, но он опоздал, к тому же признал, что с таким ранением был бы бессилен бороться даже он.

– Во взводе, товарищ старший лейтенант, за время вашего отсутствия происшествий не произошло. В настоящее время взвод отдыхает, поскольку дежурным по части запрещено проводить занятия на открытом воздухе, а у нас по расписанию стоит как раз прохождение «полосы разведчика» и скалодрома[6 - «Скалодром» – позаимствованный у спортсменов-скалолазов тренажер для прохождения скал. Как правило, делается в отдельных подразделениях на вкус офицеров по собственной конструкции и имеет повышенную сложность в прохождении. В отличие от спортивных скалодромов, армейский обычно выставляется не в зале, а на улице, чтобы тренажер и занятия на нем были более приближены к естественным погодным условиям региона.].

– Хорошо, что дежурный взял на себя такую смелость. Хотя я сомневаюсь в возможности повторной атаки «беспилотников».

– Командир отряда приказал выставить по периметру городка точки с разнокалиберными пулеметами. Все пулеметы имеют тепловизионные прицелы.

– Разумная мера, хотя немного запоздалая, – согласился я. – Особенно мне нравится вариант разнокалиберности. Хотя я бы лично крупнокалиберные вообще не использовал. Из него попасть сложнее, а «беспилотнику» и маленькой пули хватит. Но это дело вкуса. Еще новости есть?

– У нас один ручной пулемет затребовали. Я сказал, что у нас только один и есть и вопрос следует решать с командиром взвода.

– Правильно сказал. Я догадываюсь, что второй пулемет ты спрятал. Куда?

– В окоп на «полосе разведчика». Я расписание посмотрел. До послезавтра «полоса разведчика» свободна. Если что, успею перепрятать или предупрежу тех, кто на полосу выйдет, чтобы «не заметили».

– Кто по расписанию будет заниматься?

– Разведрота капитана Ветошкина.

– Они с задания и послезавтра не вернутся. Это же далеко, в Кабардино-Балкарии. А если вернутся, я сам с Алексеем Афанасьевичем поговорю. Он человек понимающий. Ладно. Я пока тоже ненадолго прилягу. Если что, буди сразу, не стесняйся. А вообще – подъем взвода через два часа. Задание предстоит не боевое – простой опрос мирных жителей, но, я думаю, в сложившейся обстановке будет важно появление на пороге квартиры солдат с автоматами. Люди поймут, что их защищают. Меня поднимешь за десять минут до общего подъема, – попросил я и отправился действительно немного отдохнуть.

Честно говоря, физически я нисколько не утомился. Уже третьи сутки пошли, как мы вернулись с очередного задания, а мне на восстановление обычно хватает суточного отдыха. Но вот психическую усталость никто еще не отменял. А она скапливалась во время первой, еще достаточно короткой операции, да и сегодняшний день принес сразу множество событий не самого радужного плана.

Но, как обычно, отдохнуть так и не получилось. Едва я разделся, принял теплый расслабляющий душ и забрался под одеяло, положив на тумбочку свою трубку, как трубка «потребовала к себе внимания». Определитель показывал номер майора Рыженкова, который, по моим представлениям, вообще никогда не отдыхал и, видимо, считал, что и другим отдых не требуется.

– Старший лейтенант Лукрепциев. Слушаю вас, товарищ майор.

– Я по тебе, старлей, соскучиться успел. Приходи сейчас ко мне. Принесут остатки сбитого вертолета. Есть там, как мне сказали, одна интересная деталь.

– Иду, товарищ майор.

Я быстро собрался и направился к кабинету начальника штаба. Оттуда как раз выходили три подполковника из нашего авиаотряда – командиры боевых вертолетов. Нетрудно было догадаться, что именно они преследовали улетающие дроны и отследили место их посадки. К сожалению, не догадались дождаться момента, когда «беспилотники» загрузят в тентированный грузовик, чтобы отследить, куда он двинется. Да и, наверное, можно было бы выбрать момент, чтобы дать очередь из автоматической пушки и если не уничтожить машину вместе с бандитами, то хотя бы заставить ее остановиться посреди дороги надолго. Тогда и полиция смогла бы успеть. Но не мое дело указывать старшим по званию вертолетчикам, как им следовало себя вести.

Козырнув подполковникам, я постучал в дверь кабинета и после приглашения вошел. На приставном столе лежал на развернутом газетном листе, постеленном прямо на многочисленные топографические карты, разбитый «беспилотник» бандитов. Причем разбит он был основательно. Видимо, снаряд автоматической пушки разворотил ему все нутро. Если бы попал еще и второй снаряд, а вертолетная пушка обладает значительной скорострельностью, от дрона вообще ничего не осталось бы и нам нечего было бы рассматривать, кроме отдельных осколков, подобранных в разных местах городка.

Майор Рыженков вышел из-за стола и передвинулся ближе к пластиково-металлическим останкам того, что недавно еще несло всем нам угрозу с неба.

– Вот эта штука… – потрогал он разбитый корпус «беспилотника» и ткнул указательным пальцем в надпись. – Вот сюда прошу обратить внимание…

– BlueBird Aero Systems, – прочитал я.

– Понял?

– Если честно, не очень. Мне это, товарищ майор, ничего не говорит. Я не знаком с такой надписью.

– Это название фирмы…

– Я догадался.

– Один из крупнейших в Израиле производителей беспилотных летательных аппаратов. Причем аппараты делает весьма качественные, но продает их кому попало, даже через интернет. То есть благодаря докладу полковника Коломойникова мы считали, что бандиты используют два «беспилотника» ZALA 421–02X, но это не так. Или не совсем так. Возможно, ZALA 421–02X используется, а возможно, и нет, и поиск пропавшей машины с дронами и водителя – это только потеря времени. Хотя этим занимаются другие подразделения, вот пусть и занимаются. При этом нельзя сбрасывать со счетов вариант, что те два «беспилотника» все же находятся в руках бандитов. А это автоматически означает, что они в состоянии произвести две бомбардировки одновременно. Я только что разговаривал по этому вопросу с полковником Коломойниковым, и он вынужден был согласиться с моими доводами.