Кодекс разведчика

– В следующий раз будем работать лучше, товарищ подполковник… А следующий раз не за горами… На вас уже три трупа «висит»…

Подполковник с Кимом Валерьевичем переглянулись. Я даже удивление в его глазах заметил. Интересно, чему он удивляется?

– Целых три? – переспросил Ким Валерьевич. – Не много ли за одну ночь…

– Мне кажется, что чересчур много… – дал я свою оценку.

– Давайте-ка присядем и обсудим ситуацию… – Ким Валерьевич, как хозяин квартиры, распоряжался. – Мне не нравится, когда трупы с неба падают, как новогодние подарки… И до Нового года еще далеко…

Мне присесть очень не хотелось. Мне очень хотелось пистолет все же успеть вытащить, но я понимал, что ситуацией не владею ни в силовом, ни в информационном плане. И я с трудом допустил, что все эти убийства как-то связаны с интересами ГРУ. Тогда на раскрытие дела вообще надеяться не стоит даже при всей грубости работы.

Я все же устроился в кресле. И даже ногу на ногу сердито закинул. Кирпич, услышав о трех трупах, просто расцвел красной рожей, потому что любит всякую крутизну. И тоже уселся. У противоположной стены.

– Давайте обсудим… Только прошу сделать это побыстрее, потому что я рискую на оперативку опоздать, а наш шеф этого не любит… Он опоздание простит только в том случае, если я с собой товарища подполковника приведу…

– Иван Сергеевич, коротко введите товарищей в курс дела… – попросил Ким Валерьевич.

– Если коротко, то дело обстоит так. Я приехал в ваш город, чтобы обсудить с бывшей женой вопросы раздела наследства, нам завещанного. Договорился с ней о встрече и ждал ее в кафе, где меня и арестовали…

– Задержали… – поправил я подполковника, который, как армеец, плохо владел процессуальной терминологией.

– Задержали… – согласился он. – В прокуратуре мне предъявили обвинение во взрыве машины с бывшей женой, которое я, естественно, не признал…

– Слышал я об этом взрыве… – заметил Кирпич.

– К взрыву я отношения никакого не имею, заявляю это твердо, – продолжил Иван Сергеевич. – Тем не менее я не возлагаю больших надежд на следственные органы, для которых, как я считаю, главное – найти подозреваемого и обвинить его, а вовсе не найти настоящего преступника…

– Вы преувеличиваете… – не удержался я.

– Если будущее покажет, что я не прав, я принесу вам свои извинения, Ярослав Вячеславович. – Он мое сложное имя-отчество произнес членораздельно и внятно – хорошая дикция у человека. – Но я продолжу… Именно по причине своего недоверия к следственным органам и большего доверия к себе я и решил провести самостоятельное расследование, для чего мне пришлось слегка «помять» трех караульных…

– Отправить троих «вертухаев» в госпиталь – это теперь называется «слегка помять»? – опять не удержался я. – Как же выглядело бы в вашем исполнении «побить»…

– Это выглядело бы инвалидностью…

В скромности подполковнику не откажешь…

– Классно! – прокомментировал Кирпич.

– И что же дальше?

– Дальше все проще… Я выяснил, что за два дня до моего приезда Людмила Анатольевна, это моя бывшая жена, возвращалась поздно вечером в город из командировки по области. И видела на дороге, как из одной фуры перегружали ящики в другую фуру. На дороге при этом лежали связанными два человека…

– Было такое ограбление, – подтвердил я, чтобы быть объективным. – Откуда возвращалась Людмила Анатольевна?

– Об этом вам лучше спросить у нее на службе… Я не в курсе…

– Хорошо, продолжайте…

– При этом она узнала одного из людей, стоящих рядом с фурой, – это был человек из соседнего подъезда, но живущий через стенку – балконы у них рядом. Некто Брызгалов Владимир Саввович… Узнал я, что сразу после взрыва Владимир Саввович вместе со своим товарищем, подполковником милиции, выехал то ли на охоту, то ли на рыбалку, а в действительности в свой недостроенный особнячок в поселке Полетаево-3. И я, выяснив у жены Брызгалова, где их дом находится, поехал туда…

– По крайней мере жена Брызгалова жива осталась? – спросил я.

– Когда я уезжал, была жива… – Русинов, кажется, не замечал моих неприязни и недоверия. – В недостроенном особнячке я производил обыск, надеясь найти что-то интересное для собственного следствия, когда из комнаты вывалился еле живой с похмелья подполковник милиции и начал стрелять в меня…

– Сколько выстрелов он произвел? – попросил я уточнить.

– Три. Я ответил только одним и прострелил ему плечо… Это несмертельно… Хотя мог бы просто расстрелять его…

Я возмущенно хмыкнул… Русинов этого словно и не заметил и продолжил рассказ:

– В последней из комнат второго этажа в ящике письменного стола я обнаружил несколько поддельных, хотя, может быть, и настоящих, не буду настаивать, синих милицейских автомобильных номеров. В одной из комнат подвала на полке нашел рожок от автомата «АК-47», полный патронов. Да еще несколько ящиков водки на втором этаже…

– Как раз «долбанули» фуру с «паленой» водкой… – заметил Кирпич. – Я слышал об этом…

– С мобильника раненого подполковника милиции, – продолжил Иван Сергеевич, – я позвонил Максиму Юрьевичу Шторму, старшему следователю по особо важным делам областной прокуратуры. Он меня допрашивал накануне…

– Козел он… – заметил Кирпич. – Я так слышал…

– И пригласил его приехать в особняк с нарядом ментов… Револьвер «манурин», из которого подполковник стрелял в меня, я оставил за дверью в прихожей. Следака предупредил об этом… Вот и все в принципе…

– Все? – переспросил я настойчиво.

– Ну, еще могу добавить, что менты не поторопились. Их я встретил только на въезде в город… По крайней мере час прошел после моего звонка. Могли бы и оперативность проявить… Еще при выезде на шоссе я встретил темно-серую «Волгу», которая готовилась повернуть в сторону Полетаева-3…

Он развел руками, показывая, что больше не имеет сообщений. Я встал, чтобы выглядеть более серьезным докладчиком.

– А теперь я изложу свое видение ситуации. Вернее, не ситуации, а того, что я сам видел. И начну с того, что нам позвонил старший следователь Шторм и экстренно направил группу в Полетаево-3. Сразу не выехали потому, что все в разгоне были… Искали товарища подполковника по городу… И дом в поселке нашли не сразу… Позже нам по рации сообщили более точные координаты… Но когда нашли, подполковник милиции Фархутдинов лежал на лестнице с пулей в голове… Там его пристрелили. А до этого он полз из коридора, где получил первую пулю в верхнюю часть груди, и оставлял за собой кровавый след. Никаких поддельных милицейских номеров, никакого рожка от автомата мы не нашли. В закрытых комнатах подвала оказались строительные материалы и инструменты. Но и этого мало… Когда мы вернулись в город, я узнал, что рядом с этим местом, буквально в километре от поворота с шоссе в сторону Полетаева-3, рядом с дорогой сотрудниками ГИБДД найден труп мужчины. Мужчина убит выстрелом в голову. При убитом были документы на имя Владимира Саввовича Брызгалова – паспорт и водительское удостоверение, но машина обнаружена не была, хотя из дома он уехал на своей машине… Что вы на это скажете, товарищ подполковник?

Русинов выглядел сосредоточенным. И не отвечал.

Мне пришлось повторить вопрос:

– Товарищ подполковник, что скажете на это?

– Минутку… – Он даже глаза закрыл, о чем-то думая. Потом открыл и головой помотал: – Нет… Я пытался вспомнить номер той «Волги»… Нет, не сумел… Метод «реконструкции»[4 - Метод «реконструкции» – когда человек видит что-то мельком и не обращает на это внимания, память событие все равно фиксирует, и, реконструируя его в состоянии самогипноза, возможным бывает вспомнить то, что никогда не запоминал. Обучение методу «реконструкции» ведется с помощью неглубокого гипноза, и овладеть этой ценной для каждого разведчика способностью может далеко не каждый человек. Помимо гипнабельности требуется обладать еще множеством личных черт индивидуальной психики, чтобы добиться результата. Владение методом «реконструкции» считается редким явлением. Тем не менее обучение методу проходят большинство офицеров разведок мира.]… Вот что, капитан… – голос его прозвучал твердо и жестко. – Вас пригласили не для того, чтобы вы выдвигали против меня абсурдные обвинения, а для помощи. Поэтому рекомендую вам оставить свой тон и разговаривать нормально. Иначе у нас не получится сотрудничества, и я не вижу необходимости в продолжении нашего разговора…

Я снова сел в кресло. Здесь он прав. Даже если Иван Сергеевич трижды убил всех троих, моя обязанность в данной ситуации – вытащить его из трудного положения, а отнюдь не задерживать его. А если я попытаюсь выполнить свой ментовский долг, то буду скорее всего четвертой жертвой. Пусть и не самого подполковника, но буду непременно, поскольку я работаю на ГРУ, и это уже навсегда, и это уже козырь, который не может быть побит никакой другой картой… Козырный туз… Кроме того, будь Русинов в самом деле этим убийцей, он сказал бы это. Тогда бы я просто выполнял роль прикрытия, и все… А он хочет вести следствие… Значит, мне придется помогать и в этом…

– Извините, товарищ подполковник, – сказал я, полностью взяв себя в руки. – Это последствия трудной бессонной ночи и стресса, вызванного встречей с вами в то время, когда я думал о том, где и как вас можно искать…

– Вы офицер СОБРа, – сказал молчавший до этого полковник Огнев. Мы с ним встречались и раньше, но близко знакомы не были. – Не ваша обязанность вести розыск…

– Я командую группой захвата. Лучшей, кстати, группой в городском СОБРе… А в настоящее время исполняю обязанности командира городского СОБРа. И мне приходится постоянно контактировать со следствием. В этом случае невольно сам становишься отчасти следаком… Еще раз извините…

Я постарался сгладить натянутую ситуацию.

– Когда я выезжал на шоссе, – как ни в чем не бывало, совершенно прежним тоном продолжил Русинов, – на дорогу к Полетаеву-3, как я уже сказал, сворачивала светло-серая «Волга». Необходимо проверить всех, кто строит в Полетаеве-3 дома, всех, кто уже построил. В такое время суток посторонней машине там делать было нечего… За короткий промежуток времени, прошедший после моего звонка старшему следователю прокуратуры и до появления милиции на стройке, кто-то побывал там еще и пристрелил раненого подполковника, одновременно убрав улики. В закрытых комнатах подвала, я думаю, ничего не было. Чтобы вывезти какой-то большой груз, требуется время. А я рассчитывал, что там хранятся какие-то товары с ограбленных автомобильных фур. Значит, этот след отпадает…