Правила абордажа

– У нас говорят – дешево и сердито.

Капитан улыбнулся.

– Колоритный у вас язык! Так ты подумай...

Мы разговаривали по-португальски. А португальский язык с русским плохо совместим. Португальцам не дано понять даже в лучшем переводе, что представляет из себя Пушкин или Есенин. Нам никогда не смогут доставить истинного удовольствия классики литературы с берегов Тахо. И тем не менее Ван дер Хилл меня понял. Он вообще парень понятливый.

Я ушел подумать к себе в палатку.

Я здесь не наемник, я здесь в длительной и ответственной командировке. От того, как я покажу себя, будет зависеть подписание контракта для многих наших специалистов, до этого времени работающих в большинстве своем с противоположной стороны. И представляю я здесь официально Российскую Армию – «краснознаменную и легендарную». Правда, армия и «Росвооружение» – две почти не соприкасающиеся конторы, хотя одному правительству и подчинены. И, выполняя здесь свои функциональные обязанности военного советника, имею ли я право участвовать в чем-то, что, возможно, не укладывается в интересы такой мощной структуры, как «Росвооружение»? Более мощной, наверное, чем даже наше ГРУ, потому что имеет такие финансовые возможности, которые разведчикам и не снились.

Официально – я здесь для того, чтобы обучать диверсантов из отрядов УНИТА премудростям своей профессии. Мне платят семь с половиной тысяч долларов в месяц. На руки я получаю две тысячи, остальное перечисляется в Россию на какой-то определенный счет. Значительная часть этих денег уйдет на нужды пославшей меня сюда организации. Естественно, с наемниками в финансовом обеспечении я сравниться не сумею. Но им бы было и все равно – российское вооружение поставляется или нет, российские специалисты следуют с караваном или шаманы из племени мумбу-юмбу. Им гораздо проще. И при этом платят больше. Может быть, мне тоже следует слегка самому подзаработать, если возможность представляется и если эта возможность никак не вредит интересам моей армии и моей страны. На интересы «Росвооружения» мне с большой колокольни – а они в Африке тоже встречаются – начихать...

Почему же нам не поставлять вооружение и сюда, если поставляем туда? Я лично не вижу большой разницы между президентом Анголы – верным марксистом-ленинцем Эдуардас Душ Сантосом и последователем идей «великого кормчего» доктором Савимби. За что они борются – нам никогда не понять. Но если негласно поддерживаем одних и дружески относимся к другим, то почему бы не помогать и той, и другой стороне?

Вечером, во время занятий по скрытому передвижению в условиях пересеченной местности, Ван дер Хилл подошел ко мне, вопрошая взглядом. Я в это время втолковывал своим неграм:

– Вы же, застранцы, от природы охотники и следопыты, вы незаметнее тени должны быть. А вот ты, Алехсандэр, ползешь к противнику, спрятав голову почти под землю, сам ничего не видишь, а зад у тебя на полметра над землей выделяется.

– Это у меня зад такой... – с гордостью говорит боец. – Хорошо кормят...

– Ну, – соглашаюсь я, – тогда и лови им пули по собственному желанию... Любому в такой зад выстрелить захочется... Свинцовый понос себе обеспечишь...

Над ним смеются. Он и сам смеется.

– Ну как ты, – спросил капитан, – подумал?

– Уговорил ты меня, пожиратель леопардов... Поехали к твоему ооновцу. Только я представляться не буду. Буду по-португальски с ним разговаривать. Чтобы сразу не сообразил. А потом посмотрим. Могу я сойти за излишне бледного португальца?

– Сойдешь. Акцент он не поймет.

Ван дер Хилл, похоже, связался вечером по радиотелефону с генералом. В пять утра я проснулся от звука двигателя. Родную «бээмпешку» я по «походке» узнаю. Сначала даже думал, что это во сне что-то приблазнилось. Выглянул – стоит посреди деревни БМП-2, ствол, как слон хобот, опустив почему-то книзу.

Капитан уже болтал с механиком-водителем. Он, похоже, вообще не знает, что такое сон. Иногда просто закроет глаза и сидит у костра. Со стороны думаешь, что он спит, но подходишь и не успеваешь окликнуть, как он глаза тут же открывает и соображает при этом все.

– Я с тобой поеду. Может, чем помогу... – Ван дер Хилл забросил за плечо автомат. – Будем надеяться, что наши парни ни в какую историю без нас не влипнут...

Его заместитель, лейтенант-анголец, к двенадцати часам обычно бывал уже слегка пьян, и надежды на него особо возлагать нельзя. Поэтому капитан собрал сержантов и дал указания им.

Дорога предстояла дальняя – полдня мотать траву на гусеницы по территории, которую неизвестно кто сегодня контролирует, и потому капитан решил взять с собой восьмерых самых сообразительных солдат-наемников.

Мы долго тряслись, продвигаясь напрямик, без дороги, по саванне, ломая кусты и пугая диких животных своей веселящей душу скоростью и ревом двигателя. Машина самозабвенно дребезжала, как битая консервная банка, привязанная к хвосту собаки. И я только диву давался, каким образом водитель умудряется не потерять направление. При своей опытности я напрасно пытался сориентироваться. И когда мы без лишних приключений прибыли к пункту назначения, я уже окончательно убедился, что попали мы туда абсолютно случайно. С таким же успехом мы могли бы и в саму Луанду въехать, и на Луне оказаться...

Дом наблюдателя ООН нашли быстро. Двухэтажное здание из необожженного кирпича, побеленное известкой, – чисто португальский колониальный стиль. Внутренняя охрана – тоже ооновская, но почему-то без традиционных голубых касок. И через дорогу в саманной хибаре – пост солдат УНИТА. Эти вышли посмотреть на нас и о чем-то поговорили с Ван дер Хиллом на одном из местных наречий. Я не понял ни слова. Капитан угостил их сигаретами, пока мы дожидались доклада.

Сам наблюдатель вышел к нам через две минуты. Чуть постарше меня, спокойный парень. Приятно оказалось увидеть абсолютно русское лицо среди саванны.

Сначала он представился – капитан Ставров, потом спросил о цели нашего визита. Я не стал открывать перед ним карты и ответил по-португальски, с ярко окрашенным южно-ангольским, чуть жестковатым акцентом:

– Мне хотелось бы обсудить с вами вопрос поставки Луанде российского оружия.

– Вы имеете конкретные данные об этих поставках? – сразу спросил он. – Или у вас есть только какие-то предположения? Простите, я сегодня чрезвычайно занят, видите, – показал он рукой, – машина уже стоит с включенным двигателем, поэтому хотел бы поговорить быстрее...

– Может быть, мы пройдем в дом. Я вам объясню ситуацию за пару минут.

Он зачем-то оглянулся, сомневаясь, потом кивнул.

– Хорошо, пойдемте.

Первый этаж здания представлял из себя офис, второй, видимо, был жилым. Это я сообразил по тому, что окна первого этажа защищали от солнца пластиковые жалюзи, а на втором висели почти домашние занавесочки, как в русской деревенской избе.

Капитан не повел меня в свой кабинет, а показал на большое кресло. Сам расположился в соседнем.

– Коротко, вопрос обстоит так. Мы имеем сведения, что Россия поставляет режиму Луанды оружие. Я отдаю себе отчет, что вы в данном случае защищаете здесь не интересы России, гражданином которой вы являетесь, а солидной международной организации. Но все же обращаюсь к вам не как к эмиссару ООН, а как к русскому офицеру. Я берусь предоставить вам конкретные сведения и свидетелей, ваших же соотечественников. Но эти сведения не должны стать причиной международного скандала. Вы воспользуетесь ими и своими связями и, чтобы скандала избежать, сведете наших представителей с представителями «Росвооружения». Мы в состоянии оплатить любые поставки. И знаем, что ваша страна испытывает определенные финансовые трудности. Почему бы вам не наладить сотрудничество не только с Луандой, но и с нами...

Ставров тяжело вздохнул.

– Я слышу эти разговоры по два раза в день. Но вы хоть реально представляете, в какое количество стран Россия гнала вооружение на протяжении последних десятилетий и сейчас продолжает поставлять? И любая из этих стран сейчас в состоянии реализовывать это вооружение самостоятельно. Болгария, Румыния, Польша... И еще несколько десятков стран. Каждая стремится на этом заработать.

– А если я представлю доказательства? Сопроводительные документы на оружие и сопровождающих специалистов. Живыми, естественно.

– Тогда и поговорим... – ответил он уклончиво.

По лестнице спустилась высокая блондинка. Не в моем вкусе, но... Такую опасно показывать темпераментным и несдержанным, к тому же весьма неравнодушным ко всем без исключения блондинкам местным неграм – как пить дать, украдут, стоит только отвернуться. Ставров, если он привез сюда жену, парень довольно рисковый.

– Ты еще не уехал? – спросила женщина по-русски.

– Сейчас еду. От этого вот только отделаюсь. Мы уже закончили разговор.

– Поторопись. Постарайся сегодня вернуться.

– Если найду его. Мне говорили, что он служит в диверсионном отряде капитана Ван дер Хилла. А ты знаешь, что такое диверсионный отряд, – сегодня они здесь, а завтра там...

Капитан обернулся ко мне.

– Извините, – он снова перешел на португальский, только с коренным акцентом. Изучал, должно быть, в академическом варианте. – Мне надо ехать. Если у вас будут конкретные данные и свидетели, то я жду вас для беседы. Всегда буду рад.

Он протянул на прощание руку. Я с ехидной улыбкой пожал ее.

– Кстати, – сказал я по-русски, – капитан Ван дер Хилл сидит на броне БМП у ваших ворот.

Он просто сел, чуть не мимо кресла. У меня появилось желание дать ему воды с валерианкой.

– Значит, вы – старший лейтенант Яблочкин?

– Так точно, товарищ капитан, – смеясь, отрапортовал я. – Только ты сразу бы сказал, что едешь меня искать. Я бы тут же и сознался, и не говорили бы о ерунде. Меня зовут Сергей.

– Андрей, – он еще раз протянул руку.