Хуан-чай. Стихи

Ну, за сим распрощаюсь, признаюсь, был очень рад…

Как считаете, все и вправду меня забыли?

Облака линяют снегом

Облака линяют снегом,
Как домашний старый кот,
Засыпают шерстью белой
Черный мир наоборот.

И такая высота
У летящего кота,
Что захватывает душу,
Словно прыгаешь с моста.

Первый день весны

Первый день весны опоздал на месяц,

Он прощался с зимой и забыл про время.

Ему так хотелось обнять ей руки

И своим теплом ей согреть колени.

Они жили в сыром и холодном доме,

Без детей, без гостей, орхидей и кошек.

Он хранил дрова на пустом балконе

И топил камин днем и ночью тоже.

Ей хотелось льда, холодов и снега,

Но она любила его – вот странно

И в его объятьях тихонько таяла,

А он строил на лето такие планы.

Она тихо ушла в первый день апреля,

Вся последней снежинкой зимы истая,

Первый день весны опоздал на месяц,

В дальний край любовь свою провожая.

Аритмия

К апрелю в ручьях растворилась холодная вьюга,

А мы доживали какую-то  жизнь друг без друга.

Весна аритмично стучала дождями по крышам,

Не слишком заботясь о тех, кто, проснувшись, услышит.

Последние дни, чёрно-белые кадры на ленте,

Нескладные строчки, засохшие в старом конверте,

Ненужные лица в экранах цветных мониторов,

Чужие стихи, словно скучные роли дублёров.

И вдруг череда серых дней наполняется цветом,

Углями заката и ярко горящим рассветом,

Космической синью, развёрнутой над головами

В просветах листвы неподвижных деревьев над нами.

И музыка, музыка, музыка в уличном гаме,

И гаммой мажорной звучит переход под ногами.

Мелодией Стинга в дрожащем звонке телефона

И в голосе так незнакомом и  всё же  знакомом.

Идущие вместе

Идущие по дороге просто так и по делу,
Поющие буги вуги соло и акапелло,
Тихие словно рыбы и шумные будто куры,
Мудрые словно книги и обычные дуры,

Сидящие на колёсах и в колесе Сансары,
Идущие в одиночку и в сопровождении пары,
Нежные словно плесень на благородном сыре,
Исполненные депрессии или гармонии в мире,

Белые как батоны и чёрные будто шины,
Катящиеся под гору, ползущие на вершины,
Чёткие словно лозунг и смутные как сомненья,