Шанс. Книга 4

Прикурил и продолжил:

– У меня песни не про БАМ, комсомол и прочую муру, а то что на душе….

– Ты чего не пьешь? – встрепенулся вдруг.

Мы с ним сидели в кафешке на Стачек. Жалко было смотреть на этого огромного парня, способного, казалось, рельсу руками согнуть.

– Нашел выходы на редактора «Смены», потом в «Юность» сунулся. Хвалили, но опубликовали всего пару текстов, – продолжил исповедь музыкант, – но я с ними снова в ВААП, а там меня опять завернули и не говорят гады прямо почему. «У вас, молодой человек, нет литературного образования, да и напечатанного недостаточно, публичных выступлений нет», – передразнил он кого-то с горечью. – Мне что? В литературный поступать? С четвертого курса института уходить? А-а! – налил и опрокинул в себя рюмку водки.

– Неужели нет выхода? – провоцирую его.

– Черт его знает, – ответил он, задумчиво жуя капусту, – собираю стихи, вроде обещали издать сборник, может получится…. А тебе зачем? – пьяно уставился на меня.

– У меня тоже ведь есть стихи с песнями, – ответил тихо, опустив голову.

– А! Да, хорошие песни, – вспомнил он. – Только ВААП это не все…, есть худсоветы. Без них даже на районную или городскую эстраду не пробиться, – вернулся парень к своей проблеме. – Таких групп, как наша – в каждом дворе или ПТУ, а все наши ребята учатся или работают. Инструменты еще…. Хорошо, что есть бесплатное место для репетиций. Я ведь почему сунулся в ВААП? Деньги нужны на аппаратуру, усилки, приличные микрофоны. Много…, – начал повторяться нетрезвый собеседник.

Разошлись мы тогда, когда закрылось кафе. Он звал меня куда-то для продолжения, но мне нужно было домой к невыученным урокам, да и не надеялся я уже услышать от непризнанного гения чего-нибудь конструктивного и полезного для себя.

Похоже, я правильную стратегию выбрал, продавая песни, – подумал я тогда. Сколько таких в стране непризнанных гениев бьются бессмысленно в стены ВААПов и рвутся на сцену? Коллектив Михаила вроде нормально звучал в репетиторской аудитории кораблестроительного института, где впервые я его услышал, а на сцене какого-то Дома культуры выглядел бледно.

Уже лежа в постели и продолжая думать над словами Михаила, неожиданно вспомнил о своем доме, знакомых, друзьях и событиях, связанных с ними.

Дом.

Ночью четвертого ноября я вылез из вагона на перрон своего города. В школе начались осенние каникулы, и я сразу отправился домой. Прошло два месяца, когда уезжал отсюда в Ленинград. Дул сильный ветер и мела поземка. Температура была ниже ноля. Никакого сравнения с Ленинградской слякотью. Вот что значит север или удаленность от Гольфстрима.

Впервые с вокзала я шел в сторону Нового района, так как родители наконец переехали – мама накануне прислала сумбурное и восторженное письмо с указанием нашего нового адреса.

Фонарей в районе новостроек, как обычно было мало. Хорошо еще грязь с лужами подмерзла, а то бы таскался по району в поисках своего дома и явился бы среди ночи по колено в грязи.

Родительская квартира в крупнопанельном доме оказалась на престижном третьем этаже в середине дома. Поднялся по затоптанной лестнице с не выветрившемся в подъезде запахом краски, цемента, строительной пыли и нажал на кнопку звонка.

В честь моего возвращения подскочили все. Даже бабушка выглянула из своей комнаты, поздоровалась и напомнила про ужин. Мама крутилась вокруг пока переодевался – так ей нетерепелось похвастаться квартирой.

Отец подпирал дверной косяк, скрестив руки на груди и снисходительно на нее посматривал.

– Здесь переклеим обои, тут отец бра повесит, я присмотрела один симпатичный такой в магазине. Полы бы надо перестелить, рабочие что-то плохо сделали – половицы скрипят и горбатятся. Кухонный гарнитур бы достать…, – мама без остановок болтала, делясь планами, водила меня по квартире, открывала и закрывала шкафы, крутила ручки смесителя и похоже еще сама не верила своим глазам и привалившему счастью. – А здесь у нас даже кладовка есть! – открыла очередную дверь. – Ты тете Свете помог с ремонтом, вот и у нас займись, – вспомнила.

Понять радость мамы было несложно. Прожить всю жизнь в неблагоустроенном жилье, ютясь с семьей на нескольких квадратных метрах, с соседями в общем коридоре и общей кухне, с водопроводом, туалетом и помойкой в пятидесяти метрах от подъезда и получить благоустроенное жилье, где все блага цивилизации под рукой! Есть повод для радости.

– Сергей на каникулы приехал, отдыхать. Чего ты Люся его нашими проблемами грузишь? – возмутился папа.

Благодарно взглянув на него, я заметил:

– Зачем старый диван оставили?

– Ничего, еще послужит, – заторопилась мама с оправданиями. – Зато в большой комнате вся мебель новая. Вон софу купили, будешь на ней спать. Надо бы старый телевизор продать и купить новый цветной.

– Не надо, если показывает. Его можно на кухню поставить, места хватит. Или к бабушке, – начал спорить по привычке я.

– Говорил ей уже, – вступился отец.

Выбрав время, я поинтересовался у матери:

– Все деньги потратила, которые я давал?

– Вот еще? У нас своих пока хватает. Отец вон гараж купил разборный за 740 рублей. На Экспериментальном заводе делают. С мужиками собрал и поставил на овраге недалеко отсюда. Полы застелет и мотоцикл перевезет. «Восход» надо продавать. Поспрашивай своих знакомых, может надо кому?

Услышав про знакомый завод, подумал: «Как там моя любимая и ее семья?»

Долго ворочался на новом месте, но заснул, а ветер продолжал бесноваться за окном. Бабочки Брэдбери не снились.

Павел

.

Утром поднялся поздно. Родители уже ушли на работу. Сегодняшняя суббота объявлена рабочим днем. Долго им теперь добираться до завода. Раньше от барака всего несколько минут неспешной ходьбы, и ты уже на проходной, а теперь даже полчаса мало будет.

Пока мылся и завтракал, размышлял – куда пойти с начала? К Гульке, к ребятам в Заводской поселок или к Паше? Решил, что дело прежде всего, подготовка песен к продаже важнее и подавив желания и нетерпение направился к музыканту.

Долго звонил в квартиру. Наконец замок щелкнул и дверь приоткрылась. На площадку выглянула молодая женщина, закутанная в мужской халат и удивленно спросила:

– Тебе чего?

Я растерялся и не сразу ответил:

– Мне Павла надо.

Пока меня здесь не было в жизни Паши произошли какие-то изменения.

– Он спит, – бросила она и попыталась закрыть дверь.

Еле успел вставить ногу в щель между дверью и косяком. Не хватало, чтобы какая-то фифа решала с кем Павлу встречаться, – с раздражением подумал я. Он тоже должен быть заинтересован в нашем общении.

– Позови Павла! – надавил голосом, отметив, что девушка возрастом лет двадцати двух – двадцати трех, не больше.

Молодица, посверлив некоторое время меня взглядом, фыркнула и направилась вглубь квартиры, бросив через плечо:

– Попробую разбудить.

Через некоторое время появился мой друг (друг ли еще?) хмурый и всклокоченный. Увидев меня, расцвел:

– Сергей! Приехал!

Но тут же покосился за спину и смутился.

– Проходи на кухню, пока. Я сейчас…, – бросил мне, развернулся и исчез.