Метро 2033: Чужими глазами

Парень обвел взглядом отряд. Чувство неясной тревоги так и висело в душе, словно камень на шее утопленника. Что за напасть такая? Вроде взгляд настырный спину сверлит, а обернешься – нет никого. Листья чуть колышутся, из окон домов на правой стороне дороги темнота поглядывает. Тишь да гладь, да божья благодать. А на душе неспокойно.

Командир бодро впереди шагает. Старший всегда в форме. На то он и командир, чтобы над отрядом его воля витала, чтобы пример показывать. Командиров из железа куют, да в ледяной воде закаляют. Так и этот – стальной характер, воля закаленная, самый настоящий вояка. Боевой, обстрелянный, с таким хоть в самое пекло лезь – не страшно.

Сталкеры топают бойко, каждый на своем месте. Бойцов старший тоже грамотно расставил, как фигуры на шахматной доске: сзади группу оставил тыл прикрывать, по бокам ребят поглазастее воткнул, чтобы кусты да окна под прицелом держали. А сам впереди – курс прокладывает, да за обстановкой следит. Все четко и слаженно, все как надо.

Отряд миновал небольшую заправку. Прибившийся к ней магазинчик скалился выбитыми стеклами, под просевшей крышей ютились гнилые автомобили. Слева от дороги потянулся забор, за которым буйствовали заросли. Там, за гущей деревьев и кустов, пряталось здание Нижегородского государственного университета. Молодой сталкер припомнил, как в прошлом наведывался сюда со старшими товарищами. А ведь было время – люди в университет за знаниями ходили, а не за хабаром.

Лавируя меж гнилых машин, словно лодка в извилистом русле речки, отряд уверенно двигался дальше. Впереди замаячил надземный переход, нависающий над дорогой, словно мост над речным руслом. У покосившейся остановки с лужи поднялся голубь, сел на фонарь возле разбитого киоска, провожая взглядом отряд, а потом заворковал – хрипло, неприятно. Командир недобро глянул на него и махнул рукой. Снявшись с фонаря, птица скрылась за деревьями.

«Здоровый какой, раньше таких и не было. Растут с каждым годом, того и гляди – нападать начнут, как воронье», – подумал сталкер, провожая птицу взглядом. Слегка сбавил темп, прислушался к ощущениям. Так и гложет неясная тревога, не дает покоя. Засела внутри, словно ржавый гвоздь – не выдернешь никак.

Командир останавливается, уши ловят звуки окружающего мира. Тишина. Проклятая обманщица усыпляет бдительность, кажется родной и уютной. Но довериться ей – последнее дело в работе сталкера. Она может предать в самый неподходящий момент.

Эх, что-то долго командир слушает. Неужели опасность почуял? Сталкер повел стволом автомата в сторону зарослей, повернул голову. Тихо щелкнул предохранитель. Кажись, что-то серое и проворное мелькнуло в кустах. Сейчас начнется!

– В ружье! – грянуло зычным басом впереди. Сталкер резво повернулся, автомат взметнулся в боевую позицию. Дрогнули заросли, и, ломая ветки, с деревьев на асфальт ринулись проворные серые твари. Тихое утро взорвалось криками хищников и стрельбой. Похожие на обезьян существа бросились на людей стремительно, не оставляя времени на раздумья. Парень вдавил спуск, и короткая очередь скосила первого, самого быстрого хищника. Тварь распласталась на тротуаре, и длинные когти противно заскребли по асфальту. Сталкер огляделся, выискивая очередную жертву.

– Леха, слева! – заорал кто-то рядом. Боец развернулся вполоборота, вскидывая оружие. С левого фланга хищники наседали плотно, там завязывался нешуточный бой. Твари навалились неожиданно, грозя прорвать оборону. И вдруг парень заметил одинокую фигурку в стороне, мгновенно опознав в ней храбреца из новоиспеченных сталкеров. Вот дурак несмышленый! У него боев-то было – по пальцам пересчитать, а он вперед батьки в пекло лезет.

Юнец клал короткими очередями, выбивая из стаи хищников одного за другим. В горячке боя он, видимо, совсем забыл об осторожности. Наконец, когда боек щелкнул вхолостую, молодой герой опомнился. Откинул пустой рожок, резво пихнул в паз новый, готовясь дать отпор врагу.

Что-то пошло не так. Подстрелив еще одну тварь, парень краем глаза заметил юнца. Боец дергал заевший затвор, с ужасом глядя на атакующих хищников.

«А, герой хренов! – чертыхнулся сталкер, бросаясь на помощь молодому. Счет пошел на доли секунды. Товарищ не успевал. Елозил затвором, пытаясь выбросить застрявший патрон, – тщетно. Боец отшвырнул предавший его автомат и принялся выдирать из кобуры «макарова». Он еще успел несколько раз выстрелить, а потом живая волна тварей хлынула на него.

Крик умирающего потонул в шуме боя. Твари попытались прорваться, но плотный огонь снова оттеснил их назад. Отжимая хищников, бойцы залатали брешь в обороне, и теперь чувствовали себя увереннее. Парень вновь глянул туда, где только что пал боевой товарищ. Там бестии рвали то, что осталось от нерасторопного бойца. Стиснув зубы, сталкер пустил очередь в кучу мутантов. Пули застучали по остановке и стене ларька, срубая ветви деревьев, шинкуя листву. Звякнуло стекло, кто-то из хищников заверещал.

И в суете боя никто не заметил, как маленькая фигурка выскользнула из кузова грузовика и метнулась к спасительному переулку.

* * *

Чего только не привидится туманным утром.

Белое марево лениво плыло над водой – такое густое, что за ним с трудом угадывался дальний берег озера. Словно кисель, туман растекался по заросшим парковым дорожкам, подбираясь к шоссе и кирпичным многоэтажкам. Кое-где из него островками торчали кусты и невысокие деревца. И ни души вокруг. Привычная утренняя картина.

Но вот у самой кромки воды наметилось движение. Осторожно, будто не желая выдавать себя, шевельнулся темный силуэт. Кто бы это ни был, несмотря на раннее утро, вел он себя предельно тихо и осторожно.

Аркадий опять прислушался, затаив дыхание. Тихо, спокойно. В последнее время мужчине иногда казалось, что слух и чутье стали подводить его. А может, просто сказывалось утомление и напряжение последних дней? Он снова обвел взглядом окрестности парка – никого. Рань, зверье по норам да подвалам спит. Бывает, если и выползет кто раньше времени, так только самый голодный и нетерпеливый.

Новое непривычное чувство не давало покоя. Избавиться от него не получалось никак. Мужчина снова замер, прислушиваясь и приглядываясь. Кто же это?

Слежку он почувствовал недавно. Аркадий пытался подключить к делу свое чутье, несколько раз после охоты обходил парк и окрестности. Никаких следов. Точнее, следы были, но знакомые, привычные: собаки, мелочь всякая, недавно он даже обнаружил след слизня и отпечатки лап шатуна. Но это все твари известные, битые. А тут что за новая напасть?

Смотрит и смотрит, чтоб ей ослепнуть. Враждебно настроенный человек? Вряд ли, этот бы не стал так долго ждать. Шарахнул пулей промеж глаз – и делу конец. Значит, не человек. Хищник? Тогда почему не нападает? Голодный ждать не будет, как жрать захочется – все терпение пропадает. Гляделки гляделками, а желудок набивать надо регулярно.

Тогда кто?

Возле моста плеснула рыба. Дохнул утренний ветер, мелкая рябь поползла по воде. Аркадий зябко поежился, попробовал снова прислушаться к ощущениям. Неприятное чувство вроде бы ослабло, но окончательно не исчезло. Мужчина переступил с ноги на ногу, глянул на свою самодельную снасть. И тут же заметил поклевку.

Леска натянулась, задрожала, словно струна. Петля медленно поползла вниз и выскользнула из расцепленного конца удилища. Ловец хладнокровно наблюдал, как дергается снасть. Осторожно подводя другую руку под лесу, Аркадий почувствовал, как будущая добыча заглатывает наживку. Прочная нить вновь слегка затрепетала. Наконец-то! А он уже и не надеялся сегодня хоть что-то поймать.

«Давай, голубчик, заглатывай лучше».

Долгая пауза. Сначала мужчине даже показалось, что тварь бросила наживку и уплыла. Но Аркадий отлично знал повадки водных обитателей. Терпение – лучшее оружие в этом деле.

Легкий толчок в руку. Еще один. Леска натягивалась – добыча уходила на глубину с наживкой в пасти. Самое время. Мужчина резко подсек, ощущая, как затрепыхалась пойманная на крючок тварь. Быстро перебирая руками, Аркадий вытаскивал добычу. Наконец, около берега забурлило, из воды показалась гребенчатая спина водного обитателя. Пятнистое земноводное ударило по воде хвостом, вздымая тучу брызг. Ловец приложил последнее усилие и выволок ящера на берег.

Тритон попался крупный. Перепончатые лапы царапали песок, животное испуганно пялилось на человека большими радужными глазами. Выверенный взмах мачете – и животное забилось в предсмертных судорогах. Второй удар навсегда успокоил тварь. Ловец поддел тритона носком ботинка и с легкостью перевернул кверху животом. Сверкнуло лезвие, чертя на брюхе поверженного мутанта алую полоску. Человек действовал быстро. Освежевав добычу, ловец небрежно спихнул труп ногой в воду. К вечеру его обглодают рыбы. Достав затертый пластиковый контейнер, Аркадий аккуратно опустил в него добытый орган и сунул в рюкзак. В метро печень тритона ценилась на вес золота – местные врачи научились делать из нее лекарство, помогающее от опасной лихорадки. Ловля, как и охота со сталкерством, приносили небольшую прибыль, которой хватало на жизнь. А остальное мужчину мало интересовало.

Завершив привычный ритуал, Аркадий снова огляделся. Тихо, мирно. Туман начал потихоньку рассеиваться, его рваные клочья ползли над водой, путаясь в прибрежных кустарниках. Утро выдалось холодное – на траве возле дорожек блестела роса, с озера тянуло прохладой. Мужчина зябко поежился.

«И впрямь неспокойно сегодня. Надо домой двигать».

Возле домов ощущение слежки только усилилось. Вдруг Аркадий боковым зрением заметил движение и резко потянул из-за спины карабин. Ветви вздрогнули, из кустов выскочила небольшая зверушка, похожая на крысу. Чуть прихрамывая, она засеменила к зарослям у берега. Ощущение слежки тут же пропало.

– Чтоб тебя, – раздосадованно прошептал мужчина, сжимая оружие. – Старый мнительный дурак.

Аркадий нашел свое нынешнее логово лет десять назад. Подземный госпиталь, построенный под больницей на глубине в несколько метров, мужчина быстро приспособил под жилище. Его убежище находилось недалеко от Сормовского парка, в стороне от нахоженных сталкерских маршрутов, и Аркадий был только рад этому. Он любил одиночество. В человеческом обществе Аркадий чувствовал себя неуютно, не в своей тарелке. Волк-одиночка, не брошенный стаей, а добровольно отбившийся от нее. Добросовестно следуя законам нового мира и отдавая треть добытого, Аркадий мог спокойно жить так, как считал нужным. Мужчина промышлял сталкерством, охотой и рыболовством. Вялил рыбу и добывал рыбий жир, охотился на шатунов ради желчи, шкуры и мяса, ставил силки и капканы, уничтожая крупных хищников и отваживая более мелких, но не менее опасных. Сталкеры Столицы, центральной общины нижегородского метро, в его «владения» наведывались нечасто – далековато, да и местность малоизученная. Аркадия особо не тревожили – он не занимал ничью территорию, бомбарь, где он обитал, лежал слишком далеко от подземки, чтобы хоть как-то заинтересовать руководство станции Московская. Отшельник приносил ощутимую пользу, к тому же прекрасно знал город, многие маршруты и «волчьи тропы», и при необходимости работал проводником. А большего от него и не требовали. И Аркадий мог только радоваться такому раскладу.

В Столице его называли просто охотником или Арканом. Несколько лет назад, когда Аркадий еще ловил тритонов на приваде специальной веревкой с петлей, это самое «лассо» спасло жизнь Технику. Сидя в засаде, сталкеры не заметили, как сзади к ним подкрался здоровенный волк. И когда хищник бросился на парня и вцепился тому в ногу, охотник набросился на зверя и давил веревкой, пока тот не испустил дух. Слухи о том, что охотник спас Техника, расползлись среди сталкеров быстро, и к Аркадию моментально прилепился новый «позывной», удивительно гармонировавший с его именем. Прозвищу мужчина не противился – скорее, ему было все равно. К людям он относился равнодушно. Смешные и жестокие, в своем стремлении выжить они готовы были идти на все ради лишнего куска или патронов. Охотник не осуждал их и не пытался переубедить. Люди оставили его в покое, и за это он был им благодарен.

Румяный как спелое яблоко восход предвещал хороший день. Туман медленно растворился и росой пал на землю. Начинало разогревать, и трава поблескивала каплями влаги. На дальнем краю парка за озером кто-то загоготал хриплым басом. Обычное утро, такое же, как и тысяча других, если не считать гнетущей пустоты в душе.

Аркадий почти добрался до дома, когда почувствовал чужака. Охотник замер, прислушиваясь – кто-то приближался со стороны Юбилейного бульвара. Хищник или человек? В глубине души робко шевельнулась надежда. Природа с самого рождения наделила мужчину отменным слухом и чутьем. Аркадий не знал, что это такое – внутреннее предчувствие, наитие, или нечто иное, не имеющее объяснения. Странный недуг, что мучил охотника последний год, каким-то образом еще сильнее обострил природное чутье, помогающее Аркану выживать в новом опасном мире.

Наконец, из-за угла здания показался человек. Гость повертел головой и направился к убежищу Аркана. Охотник позволил себе облегченно выдохнуть. Свои. Товарища охотник всегда узнавал за версту. Уверенная походка, плотно сидящий защитный костюм, противогаз с панорамным стеклом. Техник – единственный человек, которого Аркан действительно был рад видеть. Сейчас, после пропажи сына, он оставался главным связующим звеном с людским обществом, с метро.

– Здорово, Аркаш! – прогудел сталкер. – Хозяин встречает дорогого гостя у ворот?

Охотник молча кивнул, и друзья обнялись. Когда короткий ритуал приветствия завершился, гость заметил растерянный взгляд Аркана. Он уже знал, что назревает главный вопрос.

– Вернулся? – спросил Аркадий с надеждой в голосе. Прибывший сталкер заметил, что на миг глаза охотника за стеклами противогаза оживились, в них блеснул огонек надежды. Техник покачал головой – молчаливый ответ, словно приговор судьи, не подлежащий обжалованью. Как горькая правда, в которую отказываешься верить до последнего.

– Светает, скоро дрянь всякая полезет. Пойдем, – равнодушно обронил охотник.

До убежища шли не разговаривая. Гостю даже показалось, что Аркан как-то ссутулился, стал ниже. Перемены Техник почувствовал уже в «шлюзовой». Лейка от душа на ржавом шланге небрежно валялась на полу. Тут же у стены сиротливо ютились два ведра с водой, щетка для «химзы» и пузырек моющего средства.

– Душ поломался, – неохотно пояснил Аркадий, стараясь не глядеть на товарища. – Все руки никак не доходили починить.

Техник только молчаливо кивнул. Поднял щетку и начал терпеливо отмывать костюм. Парень не верил своим глазам. Неужели это Аркан, которого он так давно знал – хозяйственный, аккуратный и дотошный. Сейчас же сталкер видел равнодушного человека, – его ничего не интересовало, он все делал «на автомате», не задумываясь. Следовало что-то сказать, ободрить друга, но Техник прекрасно знал – от такого горя нет лекарства, слова здесь не помогут.

Наконец, нудная процедура завершилась, и Аркан плотно задраил тяжелую герму в «шлюзовую». Техник, кряхтя, принялся стягивать надоевшую «химзу». Охотник стащил противогаз и шумно выдохнул, словно проделал путь длиною в полмира.

– Дизель у тебя что-то буянит, – подметил сталкер, прислушиваясь к неровному гудению генератора за стенкой.

– Знаю, – кивнул Аркан. – Надо бы посмотреть, но не могу. Ничего не могу делать – руки опускаются. Правда.

Техник понимающе кивнул, выдержал короткую паузу.