Темный странник

– Решил немного попутешествовать, – ответил Якистеса. – Что-то неуютно мне стало в этом мире. Слишком суетно. Пора искать вариант поспокойнее, обжиться и тихо встретить старость.

– Непохоже на тебя. А как же роль бога Странников, которую ты с таким упоением играл все эти годы?

– Роль играл не я, а компьютер. Я всегда был простым торговцем, – отмахнулся Якистеса.

– И тебе не жалко будет расстаться со всем этим?

– Немного жаль. Но, как я уже говорил, Отшельник умер. Да и я порядком устал от всего этого бреда. Игра слишком затянулась. Пора на покой.

– Что ж, твое право, – согласился с ним Кондор. – А почему ты решил, что я отдам тебе трансмеризатор?

– Потому что ты все еще здесь, и на тебе снова балахон Темного странника, – терпеливо объяснил Якистеса. – А я неплохой психолог.

Кондор усмехнулся, удивляясь проницательности Серебряного, после чего спокойно снял пояс и протянул его торговцу.

– Что собираешься делать дальше? – осведомился Якистеса, примеряя обновку на свою фигуру.

– То, что и планировал неделю назад, – пожав плечами, ответил Странник. – Найду Гилану, которую ты продал Тирагору, и верну ее отцу. Я всегда держу свое слово.

– Все-таки ты чуточку ненормальный, – усмехнулся торговец.

– Я этого и не отрицаю, – беззлобно парировал Кондор.

– Тирагор, наверно, уже отбыл в Кирмию, – заметил Якистеса, на минуту возвращаясь к роли торговца, которую он так умело играл все эти годы. – А путь туда лежит через опасные земли. Пираты, драконы, по-моему, даже людоеды… А у тебя даже посоха нет. Новый не пригодится? Могу обеспечить. Причем совершенно бесплатно. По старой дружбе.

Кондор улыбнулся, пошире распахнул полы своего просторного балахона, показывая висящую справа тяжелую импульсную винтовку МИВ-99 и покоящийся в кобуре на поясе короткоствольный плазменный пистолет.

– Выкручусь как-нибудь, – проговорил Странник.

Замешательство Якистесы было недолгим. Все еще пытаясь застегнуть на своей непомерно тучной фигуре пояс трансмеризатора, торговец, не удержавшись, весело и от души расхохотался.

ГЛАВА 40

Взошло солнце. Обычное солнце, что всходит в миллионах миров, медленно и лениво катясь по безоблачному голубому небу. По тому самому обычному небу, которое Тимс привык видеть в Лиитании и которое уже начала забывать Миала. Впрочем, спустя три недели она снова начала привыкать, что небо синее, реальность стабильна, а в ее крови больше нет грибка-паразита, медленно убивающего ее. Куда сместился Лияр после отключения трансмеризатора, Тимс не знал. Его глоск, с трудом переживший столь мощный трансмерный сдвиг, утратил половину своих основных функций, служа теперь владельцу записной книжкой, навигатором и часами. На большее он уже был неспособен. Впрочем, большего в этом мире и не требовалось.

– Миала, ты скоро? – позвал бывший маркератор.

– Я уже здесь, – отозвалась девушка на ломаном лиитанийском. У нее была потрясающая способность к языкам, очень кстати теперь проявившаяся.

Тимс обернулся. Миала стояла рядом. Маленькая, хрупкая, облаченная в серый комбинезон, невзрачный, но довольно удобный для путешествия через джунгли и мертвые города, кишащие всякой гадостью, в очередной раз прекрасно адаптировавшейся к новым условиям. Большинству тварей вообще было безразлично, под каким небом искать себе пищу и плодить потомство – под синим или радужным. Они не чувствовали разницы. Именно поэтому, едва почувствовав себя немного лучше, Тимс совершил рискованную вылазку к эллару ликвидаторов, где в оружейных контейнерах отыскалось немало полезных игрушек, вполне боеспособных после нормализации мерности материи. Лияр сместился, затерялся в бесконечности Метамерии, это было понятно и дураку. Шанс, что их когда-нибудь снова найдут, оставался, но был слишком мал, чтобы ожидать спасения. Маркератор был реалистом, он прекрасно понимал, что застрял здесь надолго. Вполне вероятно – навсегда. Впрочем, Тимс не переживал. Он был жив. А это хоть что-то да значило. Когда мерность в Лияре стабилизировалась и стало понятно, что мир уцелел, Миала решилась на самый отчаянный поступок, пытаясь спасти умирающего маркератора. Она сделала ему укол наномедов. Девушка знала, что они могут убить человека, но на тот момент этому уже вряд ли что-то могло помешать. Так что риск был невелик. Не забыла она и о себе, разделив дозу на две равные части. Она рисковала больше, но надежда на спасение оставалась, и она решила попробовать. Это был самый щедрый дар Шарот. Наномеды затянули смертельные раны Тимса и вычистили ее организм от яда, продолжая действовать и сейчас, хотя в этом уже не было особой необходимости. Миала чувствовала, что рецидива ее болезни больше не будет. Тело полностью восстановило себя.

– До заката нам надо добраться вот сюда. – Тимс деловито указал на отмеченный бледно-синей точкой городок к северу. – «Улей» распространяется на юго-восток, а нам надо держаться подальше от него. Встречаться с бойцами «Хормы» мне совершенно не хочется.

– Мне тоже, – отозвалась Миала, закидывая на плечо тяжелую спортивную сумку, набитую оружием и провизией. Вторая точно такая уже висела на плече маркера-тора. Им предстоял долгий путь, и нужно было быть готовыми ко всему.

Отключив глоск, Тимс с наслаждением вдохнул прохладный воздух, наполненный запахом цветов и утренней свежести, поправил лямку и, прежде чем сделать первый шаг, взглянул на небо. Вечное и безбрежное, в которое всегда так любил вглядываться Кондор.

– Я все же стал героем, Странник, – произнес он тихо. – Спасибо, что позволил мне сделать это. И доброго тебе пути. Где бы ты сейчас ни находился.

* * *

Меня зовут Кондор. Кондор Артоволаз.

Пройдя через годы поиска и отчаяния, я сохранил это имя, данное мне когда-то, не сменив его и не изменив свою суть, как это сделал мой двойник, оставшийся жить в Лиитании. Теперь я знаю, что мои многолетние поиски не были бессмысленными. Я узнал все, что стремился узнать, и это знание не гнетет и не пугает меня. Пусть я не сын богов, не проклятый и не святой, но я тот, кто я есть. Судьба щедро одарила меня, дав возможность вспомнить, каким я был, понять, каким я стал, и увидеть, каким мог бы стать. Цена была велика. Я успел обрести и потерять друзей, я едва не потерял себя, захлебнувшись в мутных водах «ментальной топи». Но я справился. И я счастлив, что прошел этот путь.

Неизвестно, какие дороги ждут меня впереди, я готов пройти по любой. Теперь сделать это значительно проще, ибо благодаря капризной судьбе я впервые знаю истину. Впервые я свободен. Впервые я знаю путь в Лиитанию. И впервые я больше не стремлюсь туда. Ибо мой дом здесь, и другого мне не надо.