Сборник рассказов. Жил-был я

– За раз? – спросила она

Сумма ее ошеломила, и с тех пор Иван Афанасьевич вообще не знал проблем.

***

… Из реанимации его забрала дочь. Но повезла его не в дом, а в специально арендованную двух комнатную квартиру, где в одной комнате будет теперь лежать Иван Афанасьевич, в другой – та самая домоправительница, которой дочь втрое подняла зарплату. Этой милой женщине дочь объяснила, что особняк она закрыла и поставила на сигнализацию. Чтобы не провонял лекарствами и говном из-под Ивана Афанасьевича, а то ведь потом его не продашь, да и не нужен теперь отцу такой особняк – его жизненное пространство сузилось до одной койки.

Вздохнув, она утешила даму, что мучиться ей с больным придется не долго – вряд ли он протянет больше года. И дала свой телефон для связи – если что произойдет– звони!

Серый мартовский рассвет продолжал вползать в его комнату и превращаться в день, такой же серый и нерадостный. Ничего не ждал Иван Афанасьевич от этого дня, как и от завтрашнего, послезавтрашнего и сколько еще там будет….

Сейчас проснется в другой комнате и придет его хозяйка, снимет памперс и вольет через трубку в рот какую-то кашу, это и будет его завтрак. Дальше будет такой же обед, опять смена памперса, потом ужин, памперс … Иногда между этим занятием , она что-нибудь ему читала. Не то, что интересовало бы хоть как-то Иван Афанасьевича, а был человек он весьма начитанный, – а то, что читала она сама – в основном любовные романы.

Она прочитала бы ему и то, что ему было интересно, но Иван Афанасьевич не мог ей об этом сказать – язык не шевелился. А в той, до этой жизни они на такие темы никогда не разговаривали. Так, о хозяйстве, на общие темы, да раз в две недели ( за пятерку ) на тему секса.

Теперь то, чем делался секс, валялось в памперсе, и милая женщина без всяких чувств брала его, обтирала и грустно упрятывала в памперс. … И так изо дня в день.

Думал Иван Афанасьевич о многом, но мучительнее всего – об одном. О том, как ему сказать, как чем-нибудь дать понять, кому сколько отдать.

Он знал совершенно точно, что умрет и умрет скоро. И все нажитое за жизнь, уже не нужное ему, а он это все приобрел для себя, пойдет куда-то прахом. Ну, не прахом, конечно, дочери, других наследников нет. Но вот никаких удовлетворенных чувств он от этого не испытывал- чужая была для него.

Маленькая – была своя, все бы отдал ради этих кудряшек, а выросла, уехала – чужая. Да особенно не нужно было ей все это богатство, а для них с мужем – так, небольшая прибавка , да к тому же с хлопотами. Нужно будет получать русскую визу, приезжать хотя бы на месяц, нанимать незнакомого адвоката, да о чтобы не обдурил, законов русских она сроду не знала. Собирать документы, делать какие –то сделки, платить жуткие налоги- она ведь хоть и дочь, но иностранка, вообщем – сто раз подумаешь, прежде чем решиться.

Два случая он помнил. Первый, когда у него был юбилей – пятьдесят лет и он очень звал ее приехать. Хотел погордиться перед гостями, вот, мол, мое главное произведение.

Она не приехала. Позвонила, сказала: – Пап, я пришла за визой в русское консульство, а они работают почему-то до обеда. Я спросила: «Почему до обеда? Ведь сегодня обычный рабочий день?» Знаешь, что они мне ответили? Сказали на чистом русском языке: « Это у вас, у шлюх рабочий день, а у нас восьмое марта!» Знаешь, что? Теперь я пойду за визой в эту страну только когда ты умрешь.!

И второй случай. Он любил, что бы все было сделано, чтобы все лежало в порядке.

Лет пять назад, понимая, что старость – дело такое – можно умереть в один день, он озаботился наследством. Нет проблем. Но часть денег – в валюте – он хранил в банковской ячейке – не доверяя особенно счетам.

Чтобы в договор о ячейке вписали и фамилию дочери, банк потребовал заверенную копию паспорта дочери с переводом, заверенным опять их русским посольством.

– Она опять же ответила на такую просьбу:

– Я тебе сказала: в вашу «рашку» не поеду. Слушай, что ты так дергаешься, у тебя, что там миллионы долларов лежат?!

Миллион долларов не лежал. И он с обидой понял, что у них разное понимание о деньгах.

И он бы, думал сейчас он, конечно, оставил все деньги не на счетах дочери, а например этой женщине, которая уже много лет за ним ухаживала, да к тому же порой и ночами, лежала с ним в одной постели. Только не оставил…

Вспомнились ему вдруг разные истории из его жизни, женщины, которых он любил, с которыми у него были романы … Но это же тоже была его жизнь и он бы тоже мог им сейчас , когда ему уже ничего не нужно, помочь…

Да вдруг подумал о своей секретарше на работе, с которой он, конечно , ничего не имел, но у которой был маленький больной полиомиелитом сын, ей тоже можно было бы помочь…

Такое чувство своей полезности и благодарности охватывали его!

И – беспомощность. Как ему это кому-то сказать? Как распределить все?!

Мрачное молчание , как всегда, повисло в комнате.

Отчаянно нужно было и хотелось очень крикнуть, позвать сюда единственного человека, бывшего в этот час с ним в квартире – милую свою хозяйку! Но она на кухне, что-то варила, запах долетал до Ивана Афанасьевича.

Он в этот день умер.

Марина

За столом перед адвокатом сидела довольно миловидная женщина на вид слегка за пятьдесят. Видно было, что официально с кем-то общаться ей было непривычно, она нервно теребила сумку и сидела как-то на краешке стула, словно собираясь уйти.

– Вы уже подали заявление на наследство? – спросил адвокат.

– Да, нотариусу, – ответила женщина – она, конечно, это мне оформила, но сказала, что дело будет решать суд, и без хорошего адвоката мне не обойтись.

– А я хороший? – улыбнулся адвокат.

– Мне вас рекомендовали.

– Хорошо, адвокат придвинул к себе копию заявления нотариусу,

– Марина… Э …

– Петровна, – с готовностью напомнила женщина.

– Да, Марина Петровна, – снова улыбнулся адвокат. – у меня к вам, в сущности, два вопроса: какую долю наследства Ивана …э …

– Афанасьевича, – снова с готовностью напомнила женщина.

– Да, так какую долю наследства вы намерены получить, и на чем базируются ваши претензии?

– Какие претензии? – испугалась женщина,

– У меня нет претензии к Ивану Афанасьевичу.

– Ну, это так называется « претензии». Хорошо, на чем основывается Ваше предполагаемое право на наследство Ивана Афанасьевича?

– У меня от него сын, – как то тихо прошептала женщина…

Да, было дело. Еще при жене. Был Иван Афанасьевич в ту пору еще без отчества. Какой Афанасьевич в сорок с небольшим? Шел в гору, а главное – еще интересовал бизнес, было много друзей деловых, да и просто друзей было не меряно, жизнь неслась весело и бурно. Конечно, были кое-какие любовные приключения, как же без них, – но это так, случайности и мимоходом. Да и чего им не быть? Высокий, красивый, машина, офис, деньги…

К тому же жену свою, с которой уже скоро двадцать лет вместе, он не пылко,

но любил …

… В тот вечер были они с женой в ресторане, на юбилее приятеля, естественно, гостей было много, не все знали друг друга, общим для всех был лишь приятель.

Молодая эта женщина, девушка скорее, лет может быть тридцати, сидела по другую сторону стола, напротив них. Она почти единственная была одна, без спутника, что невольно оживило Ивана, но с соседями по столу была, очевидно, хорошо знакома, так как не скучала, оживленно с ними общалась.

Пару раз Ивану удалось проявить галантность, налить ей вина, бутылка эта стояла между ними, посредине стола. На второй раз жена насмешливо сверкнула глазами