Как я хотела родить ребенка. Сборник рассказов

– Зачем ты? – зло спросил он. – У меня все в порядке. Исчезни из моей жизни! И добавил:

– Претензий к тебе никаких. Сам справлюсь!

– Как справишься? – спросила Марина, уже поняв, что ноги у Николая парализованы.

– Как-нибудь, – ответил он и закрыл глаза.

Марина нашла врача.

– Это от аварии? – спросила она.

– Мы читали прежний диагноз, – подтвердил врач. Беда ждала своего часа.

– Это навсегда?

– Думаю, да. Дело не в ногах. Дело в определенных мозговых клетках. Удар был серьезный!

… Марина почувствовала что-то страшное. Она еще не осознавала, что именно. Но, это точно не было связано с судьбой Николая. В сущности, это был чужой для нее человек, с которым ее связала роковая случайность.

Вечером дома к ней пришло осознание страшной беды, нет не Николая, а ее самой.

Вспомнила кабинет следователя, нотариуса, который заверил печатью ее обязательство пожизненного содержания потерпевшего, в случае чего тюрьма, которая светила бы, при наступлении тяжелых последствий, и спасшее ее письменное заверение Николая об отсутствии претензий.

Наступило и другое осознание – что вся прежняя жизнь ее закончилась, закончилась карьера, оркестр Мариинского театра, всевозможные сольные гастроли! Все! Этот страшный удар оборвал все нити, связывающие ее с прежней жизнью!

После бессонной ночи единственная дорога, имеющая для нее какое-то значение, была дорога в больницу. Никого плана в голове не было. Была только отчаянная мысль, что что-то определиться могло только там.

По дороге, конечно, заехала в театр. Администратор оркестра, взглянув не ее лицо, молча без вопросов, подписала заявление об отпуске за свой счет.

Николай никак не отреагировал на ее появление. Лежал отрешенно глазами в потолок. Марина присела на стоящую рядом табуретку. Молчала. Не знала, как начать.

Молчали. Николай даже не пытался чем-то помочь.

Наконец, Марина нашла самый простой и ясный вопрос.

– Что мы будем делать?

– Мы? – переспросил Николай. – Мы – ничего. Живите своей жизнью, а я своей. А если Вы о том обязательстве у следователя, то забудьте – имуществом я быть не собираюсь.

– Ну, а как же… – начала, было, Марина.

– Я сказал, – уже зло произнес Николай, что никаких заявлений на все такое писать не буду. Сам решу свои проблемы. Уйдите только из моей жизни!

– Это почему такое благородство?! – уже тоже начиная злиться, спросила Марина. Она в глубине души собиралась решить вопрос какой-то суммой.

– А что мне будет легче, если я испорчу еще и чужую жизнь?! Да, я инвалид, но я еще не мертвый! Как-нибудь выберусь!

– Я могла бы помочь деньгами, – уже мирно сказала Марина.

– И что на них куплю? Дом в деревне?!

– Ну, Вы могли бы снять квартиру. Все не это общежитие…

– И кто меня там будет обслуживать? Твоя мать? – Знаете, что, девушка? Идите-ка вы отсюда! На улицу я выкинут не буду. Есть же дома инвалидов в конце концов…

… Эта ночь также прошла без сна. Единственное, что четко придумала Марина, это то, что в следующем свидании удастся по-доброму поговорить с Николаем и узнать, привязана ли его банковская карта к номеру телефона. Тогда она переведет ему на некоторое время полмиллиона рублей. Эти деньги у нее были, а остальные она заработает.

Но сон не шел. То ей с ужасом представлялось, что через какое-то время, опомнившись, Николай будет ее шантажировать.

То, что, если даже Николай не изменит своего благородства, приедут из Сибири его родители и будут с ней судиться!

В общем, ни о какой дальнейшей спокойной карьере, гастролях, ей уже не думалось.

То вдруг потрясла совсем другая мысль: здоровый, и видимо, талантливый человек по ее вине, обречен теперь прожить до конца своих дней в постели, или прикованным к инвалидной коляске! Или прожить в неуютном, вонючем инвалидном доме!

Это была роковая ночь ее жизни.

Утром она пришла к Николаю.

– Когда тебя выписывают?

– Когда будет куда. Сейчас работают с социальными службами. А тебе зачем? – перешел он так на «ты».

– Затем, что будешь жить у меня. Вернее, со мной! – поправилась она.

– Я же сказал!

– И я сказала! – оборвала она его. Решение мое взвешенное, обдуманное, никакой жалости! Вместе влипли в эту историю, вместе будет выбираться!

И уже умоляюще добавила:

– Я прошу, не мучь меня!

…Николай переехал. Началась почти двадцатилетняя эпопея Марининой жизни. Из Мариинки конечно, пришлось уйти. Ни о каких репетициях, речи теперь не было.

Она устроилась почасовиком преподавать в консерватории и изредка по выходным играть в любительском оркестре.

Кое-как жизнь с Николаем налаживалась. Иногда они выезжали на инвалидном кресле на улицу, гуляли в ближайшем парке. Николай писал. Его начали ставить. Марина выполняла роль его театрального агента, менеджера.

Она сняла заднее сиденье автомобиля и теперь могла возить Николая на прогулки в парк другие общественные места.

Нет, они не стали мужем и женой, просто близкими и почти родными людьми с одними интересами.

Впрочем, насчет мужа и жены. Как-то через год она услышала шум в комнате Николая.

Она тихо вошла. И при свете ночника под откидывающимся одеялом увидела лихорадочные движения его рук.

Марина все поняла. Она сняла с себя ночную рубашку, подошла к испуганному от открывшейся его тайны Николаю, откинула одеяло. Член стоял, как вздыбленный столб.