Завтра война

Разговор был долгим, закончился как всегда тем, что одежды были сняты и разбросаны по полу и двое обнявшись, слившись друг с другом как- то умудрились вместиться на узком и не разложенном (ни каких сил не было тратить на это время) – диване и звуки, которые они произносили, были понятны только им самим!

… Ты на работу идешь? – спросила Оля, с трудом отрываясь от мужа, так и не вставшего с дивана.

– У меня теперь нет работы!

– А у меня есть. А ты хотя бы надень трусы, завтрак я сейчас сделаю.

… Оля захлопнула за собой дверь и прежде, чем выйти на площадку, попыталась, как всегда, заглянуть в сумочку не забыла ли она мобильник.

Вдруг дверь квартиры новых соседей открылась, и Ольга даже сама не поняла откуда не ее лицо взлетели клубы пыли и мусора.

– Здрасти! – Сказала Мафа Семеновна, вытряхивая прямо в лицо Оли, старый рваный коврик,

Ольга оцепенела от потрясения.

– Что вы делаете?

– Ковер вытряхиваю! Не видишь, что ли!

– Прямо на лестничной площадке?

– А где же? На улицу что ли выйти? Я, девочка, инвалид, мне трудно!

– Может, Вы будете еще и мусор здесь вываливать? – возмутилась Ольга.

– Может, и буду! А тебе-то, дева, что, больше всех надо?

– Послушайте, давайте без скандала! Это место общего пользования, не ваше личное! Нельзя так делать!

Марфа Семеновна специально еще раз тряхнула прямо Ольге в лицо.

– А ты мне, девочка, не указывай. Иди себе по здорову!

– Слушайте, в конце концов, я сообщу в жилищную инспекцию!

– Ой, испугала, держите меня, я прямо умру сейчас от страха! Иди, говорю, отсюда! Мала еще старшим-то указывать!

На крики и шум вышел Сергей.

– Вот и хорошо! – облегченно вскрикнула Ольга, – Я на работу опаздываю, а ты разберись с ними! Сделай хоть что-нибудь, если не можешь других проблем решить.

Она ушла.

Марфа Семеновна, еще раз демонстративно тряхнула коврик теперь перед лицом Сергея.

– Пожалуйста, прекратите, – начал Сергей.

Он работал в бизнесе и понимал, что срываться в переговорах нельзя.

– Вас, кажется, Марфа Семеновна зовут?

– Ну?!

– Марфа Семеновна, мы теперь соседи, это надолго. Давайте не воевать, ведь иначе жить всем будет невозможно!

– Эх, голубь, – Марфа Семеновна опустила ковер на площадку и уперла руки в бока, -Мы на нашей улице всю жизнь друг с другом воевали. И ничего, выжили!

И она смачно плюнула прямо на пол, повернулась и захлопнула за собой дверь.

Кровь кинулась Сергею в голову. Не помня себя от злости, он запустил кулаком в закрытую дверь и заорал:

– Я убью тебя! Сука!

Дверь открылась, ухмыляясь, высунулся Николай Иванович.

– А! Угрожал убить! Так и запишем! Марфа, вызывай участкового!

***

– Где Олег? – голос Валентина не предвещал ничего хорошего.

– Пап, ну откуда я знаю! – ответила Настя, привычно, даже не отрывая головы от тетради с уроками на вопрос отца.

– Ты его сестра!

– Ну, что ему пятнадцать лет, и он должен у меня отпрашиваться погулять?!

– В одиннадцать ночи в пятнадцать лет еще гуляют?!

– В одиннадцать вечера гуляют!

– Ты как с отцом разговариваешь?! – Вылетела из кухни Ольга.

– Как спрашивает, так и отвечаю!

– Господи! – возмущается Ольга, на следующий год его будем по ночам искать!

– Такая, мам, горькая доля родителей, – засмеялась Настя.

… Так заканчивается обычно вечер, в квартире сто двадцать четыре, последней квартире на этой лестничной площадке.

– Знаешь, – сказала как-то Ольга мужу, – с переездом в этот дом я сразу как-то постарела!

– Почему?

– Ну, впервые соседи называют меня по имени и отчеству! А нам ведь всего по сорок лет!

И это было еще не самое плохое. Через два года после новоселья дети вошли в переходный возраст, и счастливая и дружная жизнь семьи закончилась.