Игра Жнеца. Отмеченный Тьмой – 2

– За маленькую победу вчера и большие достижения завтра, господин? – спросил Шек, повернувшись ко мне и приподняв бокал.

– Лучше и не скажешь! – поднял я руку в ответном жесте.

Некоторое время мы молча потягивали вино, отрешённо залипнув на огне в камине. Бесконечно можно делать три вещи: смотреть, как течёт вода, горит огонь и… сидеть в этих креслах. Каждый думал о чём-то своём. У меня в голове творилась вакханалия из-за отсутствия упорядоченности и последовательности дальнейших действий.

С чего же начать? Допустим, сперва надо просмотреть «системки», что так и продолжали мигать. Затем призвать Тьму, если хватит душ и сдать квест. Посмотреть ещё раз своего персонажа и раскидать немного очков, которых однозначно отсыпали за Инквизицию. После найти храм бога Воды и осквернить его. Или нет, это последнее, так как затем явно придётся покидать и эти края…

А ещё надо зайти на аукцион и пролистать Форум. Блин, мысли никак не желали выложиться в последовательно-логическую цепочку. Необходимо поспать – «утро вечера мудренее». Но! Перво-наперво надо «избавиться» от Шека! В том смысле, что сослать его хотя бы на время. О чём думал данмер? Да вот а хрен его знает.

– Шек!

– М-м?

– Расскажи, о чём думаешь? Какие планы?

– Думаю…? Планы? А какие планы? Будем делать то, что господину необходимо. Тут мне задумываться нет смысла, – мне показалось, или я всё же уловил нотки какой-то печали? Интересно…

– А скажи, что ты собирался делать после освобождения из лап Инквизиции?

– Так, я же на службу к тебе пошёл.

– Нет, если бы не клятва в верности и тому подобном. Чем заняться планировал?

– А, это… вроде говорил уже. Собирался в родные края податься. Восстановить поместье родовое, собрать тех, кто остался из Братства, поднять его из пепла… Отмыть опороченное имя предков и вернуть величие Тёмного предгорья данмеров. Да… Но, господин, к чему эти бессмысленные рассуждения? Впереди наверняка немало дел, – Шек ответил достаточно бодро, вынырнув из воспоминаний.

– Давай-ка поведай мне всё, не люблю тёмные пятна, – сказал я достаточно требовательным голосом.

– Раз так будет угодно…

* * *

Сказать, что его повествование меня удивило, ничего не сказать. Оказалось, Шек, а если быть точнее, то герцог Шеакандэр Идэ Заар, был не просто титулованным данмером. Он являлся потомственным дворянином, родовым служителем Тьмы и хранителем Братства теней. Одной из самой скрытной и тайной наёмнической организации, бравшейся за, казалось бы, невыполнимые поручения, но всегда доводившей дело до конца.

Услугами братства пользовалась только так называемая «элита», поскольку оплатить стоимость их «работы» мог себе позволить далеко не каждый. Однако и подряды «братства» были соответствующего уровня. От похищений благородных особ из их собственных пенатов, до устранения лидеров гильдий, правителей княжеств и даже королей. Помимо этого, также подготовка почвы для восстаний, организация бунтов и переворотов.

Несмотря на малочисленность, Братство теней, запросто могло противостоять небольшой армии в открытом бою. По этой причине «верхушка» Гильдий Наёмников, получавшая свой процент с заказов, «молчала в тряпочку», закрывая глаза на скрытность и обособленность Братства. А открытых конфронтаций и вовсе избегала, обоснованно опасаясь смены «руководства», по причине внезапной и нелепой смерти – тоже визитной карточки «теней». Так и жили.

На тот период интересы Братства были сконцентрированы в основном в Восточном направлении. Где ближе к центру материка постоянно шли подковёрные игры за территории и власть. Внезапно поступил очень необычный контракт с Южной стороны, а именно из княжества Вудлен. Самого мелкого и относительно «тихого». И Братство бы отказалось, хоть сумма была более чем внушительная, но вот цель оказалась уникальная – Святая Инквизиция.

Состоявшие из одних данмеров, так сказать, расы «тёмных» представителей, они на генном уровне испытывали неприязнь к Свету и ненависть к «святоугодникам». По этой причине, на совместном сборище членов братства, а серьёзные заказы принимались только путём общего голосования, подавляющее большинство отдали голоса за принятие контракта.

К вопросу подготовки подошли крайне тщательно. Координировал действия непосредственно сам герцог Шеакандэр. Он даже инкогнито прибыл в замок к князю, чтобы разузнать о причинах столько дерзкого и серьёзного заказа. Инквизиция, какая бы она ни была, обеспечивала этому региону вполне надёжную защиту, представляя собой достаточно грозную силу и опасного противника.

Причина оказалась стара, как мир – власть, которую не спеша, мелкими шажками те отнимали у правителя. Единственный действенный и эффективный способ избежать этого тоже оказался стар – «нету тела, нету дела». Тогда-то, в целях страховки и во избежание подставы, князь и герцог Шеакандэр заключили «кровный договор», а чтобы исключить ненужные вопросы и ненужные интересы, данмер поступил на службу в качестве главы тайной полиции.

Это позволяло беспрепятственно, когда угодно и не вызывая лишних подозрений, навещать правителя, находиться в его владениях. Попутно шла подготовка почвы для операции по ликвидации первоочередной цели – Самония. Идейного вдохновителя и духовного покровителя Инквизиции в этом «кусту» континента. Инквизитор представлял особой сильного, хитрого, изворотливого и опасного противника. Такого наскоком не взять.

Задача заключалась, чтобы выманить его на достаточно открытое пространство и с наименьшими силами, чтобы иметь возможность нанести ударом разом и со всех сторон. Подготовка шла своим чередом, потихоньку приближаясь к завершению. К этому времени Братство теней подтянуло практически все имеющиеся силы, полностью оставив Восток.

Чтобы не вызывать излишних подозрений, в среде наёмников разошёлся слух о предстоящем походе на Север, где наклёвывался богатый заказ и солидный куш. Сплетня удалась настолько достоверной, что часть Гильдии наёмников активно стала собираться в поход, в надежде урвать свой кусок пирога. К этому же времени в окрестностях ближайших селений и хуторов стали находить изувеченные трупы диких и домашних животных. Пошла молва о появлении «нечистой силы».

Среди населения стала подниматься волна паники, приводящая порой к самосуду над чужаками или просто подозрительными личностями. Напряжение росло. Нарыв лопнул, когда помимо трупов скотины, стали попадаться трупы «людины». Конечно же, это не были случайные жертвы бездушного убийства. В расход шёл так называемый «биомусор» – насильники, разбойники и прочее непотребство общества.

Сведения о данной категории лиц с низкой социальной ответственностью, подлежащих зачистке, как раз и находились в распоряжении нашего знакомого главы Тайной полиции. Одним выстрелом двух зайцев. Накал страстей достиг своего апогея, вынудив Инквизицию вмешаться в творящейся хаос периферии княжества. Народ насаживал на вилы чужестранцев и винил «нечистую силу» для борьбы с которой, требовал соответствующих «специалистов».

Охладить недовольство масс могли только «святоугодники», направившие по селениям своих представителей для выяснения обстоятельств и «борьбы» с силами «тьмы». Поскольку самым авторитетным являлся голос Самония, то ему также пришлось принять участие в этом «походе». Нельзя было допустить бунта. Всё шло согласно плану. Всё складывалось именно так, как было задумано. За исключением одного маленького «но» – задумано Инквизицией. И в итоге в западню попало само Братство.

Несмотря на все навыки, мастерство и опыт наймитов, они были практически разбиты, угодив в грамотно и тщательно подготовленную ловушку. Инквизиция не поскупилась на эту «спецоперацию», обрушив на «теней» всю свирепость Огня и силу Света. Выжили единицы, но их судьба была предрешена, бежать и скрыться удалось ещё меньшему числу. Герцога Шеакандэра уберёг ряд обстоятельств – пребывание на тот момент в замке, знатный род, «кровная грамота» на служение и неведение Самония о его положении в Братстве. Знай он, кто перед ним, никакое Святое писание не стало бы препятствием.

Когда в приёмную князя вошёл Инквизитор с докладом об успешном рейде против «нечистых» терроризирующих окраины земель, данмер всё понял ещё до того, как тот открыл рот. Требовались неимоверные усилия, чтобы не выдать себя. Желание наброситься на врага нарывали Шеакана такими горячими волнами, что туманило взгляд. Вероятнее всего, Инквизитор на это и рассчитывал, обоснованно подозревая главу Тайной полиции в сговоре. Но не вышло – данмер смог совладать с собой.

Понял всё и князь, который также невозмутимо слушал доклад, осознавая, что столь дерзкий поступок ему не спустят с рук. Через полгода правителя сложила в кровать неизвестная хворь, неподдающаяся ни лечению, ни распознаванию. Чего только не предпринимали лекари, маги и прочие специалисты, но состояние здоровья медленно, но уверенно ухудшалось.

Кто и главное как смог узнать о готовящемся покушении, оставалось только догадываться. Князь был вне подозрения, поскольку сам пал жертвой обстоятельств. И по всему выходило, что «крыса» была где-то среди своих. Среди «братьев», а эту мысль Шеакан никак не мог допустить. Это было немыслимо и абсурдно. Это стало самой главной загадкой и трагедией. Данмер даже не знал, скольким «теням» посчастливилось спастись и были ли вообще такие.

* * *

Спустя некоторое время, пусть и негласно, но все ключевые решения в княжестве стали приниматься непосредственно Инквизитором. Солдаты, представляющие собой гораздо меньшую силу, чем служители «Света», опасались противиться его воле. От единственного наследника, отправившегося в авантюрное путешествие, не было вестей уже несколько лет. Хоть вслух это никто и не произносил, но его давно занесли в списки тех, кого уже не увидеть.

Княжеский совет также воздержался от каких-либо резких выпадов и конфронтаций, предпочтя не разменивать сытую и стабильную жизнь с жопой в тепле, на туманные перспективы и конфликт со Святой Инквизицией (Ссыкуны). «Король умер. Да здравствует король!» – принцип вполне себя зарекомендовавший. Народ же молчал вынужденно. Пусть и ненавидел Инквизицию всеми фибрами своего тела, но куда ему?

Крестьянская жизнь была слишком простой и тяжёлой, чтобы тратить время на какие-то распри во имя тех, кого они и в глаза-то толком не видели. Куда важнее встать раньше, чтобы успеть сделать больше. Сено само не скосится и не заготовится. Скотина сама не накормится и на стол не подастся. «Тяжела и неказиста жизнь простого онаниста…» – не помню, как там в оригинале уже было.

Так что, если бы не Святое писание, являвшееся, по сути, Высшим законом, гарантом соблюдения чести, а также частью основных положений Инквизиции, «светлые» бы давно захватили власть без лишних шума и пыли. Правда, такой поступок не воспринял бы народ и осудили бы соседи, поставив крест на амбициях «святош», простиравшихся значительно дальше границ княжества Вудлен.

Данная герцогом «кровная на служение», с одной стороны, спасла Шеакандэра, исключив возможность лишить того жизни, покуда дышит «самурай». С другой стороны, оказалась его «тюрьмой», попав в руки Самония, ставшего фактически наместником князя. Кровь данмера на бумаге не позволяла тому бесследно исчезнуть, а клятва обязывала служить. Так, он и стал «агентом» Инквизиции, основная задача которого заключалась в выявлении «тёмных» и направление этой информации в нужные руки и уши.

Ситуация паскудная и безвыходная. Даже вздёрнуться не мог, так как нарушал клятву и бросал тень на род, пороча имя предков. Да, в этом мире такие понятия существовали, имели силу и вес. Вот и превратилась жизнь лихого дамера, главы Братства теней и по совместительству Тайной полиции и жалкое существование влачить которое было позором и тяжкой мукой. Только неутихающая боль в груди и жажда мщения держали его на плаву. Он встречал рассвет и провожал день с мыслями о возмездии.

К слову о свитках. Познания Шеакана в этой области граничили на уровне Ученик, а создание «чистых телепортов» требовало Уровня не ниже Мастера. Именно таким Мастером и являлся тот самый Ирдэн, плоды трудов которого регулярно поставлялась в лавку «Свитки у Митки». Данмеру же отводилась унизительная роль торгаша. Именно у этого «фиолетового фитиля» и хранилась та самая «грамота» с кровью Шеакана.

Опасаясь подвоха и подставы, никому уже не доверяя, в нашу первую встречу, он решил придержать львиную долю информации. Тут я его не осуждал никоим образом и прекрасно понимал. Спустя несколько лет здоровье князя стало резко ухудшаться. Его кончина грозила данмеру неминуемой смертью, которую тот уже начинал ждать всё сильнее и сильнее. Она ему казалась единственным выходом из этого тупика. Но в один прекрасный день в лавку вваливаюсь я – «тёмный» странник.

Шеакан с порога ощутил мою сущность и понял, что Инквизиции неизвестно обо мне. Это был шанс. Однако всё пошло наперекосяк. Спустя некоторое время, как мы расположились и приступили к беседе, через тайный вход, волею «щучьего» случая, вошёл один из агентов «светлых». Тому «гусю» вдруг захотелось передохнуть и испить лёгкого винца. Сработавшая сторожевая руна предупредила владельца о непрошеных гостях, смогла спасти Шеакана от раскрытия и неминуемой гибели.

Стоило мне выйти из лавки, как данмер тут же принялся «лепить горбатого». То есть готовить срочную докладную, чтобы отвести от себя подозрения. Тут вошёл агент и сказал об отсутствии необходимости в этом, поскольку сам всё слышал. Несомненно, будь Самоний в городе, хрен бы вышло Шеакану съехать на такую «хитрую легенду». Поскольку не иначе как «шляпа» – это назвать получается.

Но Инквизитора не было, и данмера даже отметили. Мол, насколько «тонкий» ход, чтобы заманить «отродье» в западню – такое ощущение, что это те самые, ныне покойные, Биба и Боба были. До «святых» ишаков не дошло, что убийство Ирдэна далеко не «легенда», а давняя мечта и путь к спасению, которым уже не суждено осуществиться. Более того, как только вернётся Инквизитор и узнает о «заслугах» Шеакана по поимке «нечистого»… В общем, жизнь стала ещё короче, чем была до этого.

Он хотел всё исправить и предупредить меня о западне, но внезапно к нему приставили «святоугодников». Вероятно, в последний момент кто-то что-то заподозрил. Вот так, единственная надежда на спасение, из белеющего на горизонте паруса, превратилась кучу дерьма под ногами. Но неудачи данмера не смогли увязаться с моим мастерством, оказываться в жопе и выбираться из них.

Когда ночью я вошёл в лавку вместе с дверью и словами про какую-то работу, стало очевидно, что ничего, кроме жажды мести, мной не движет. Это было так же понятно, как и бессмысленность попыток оправдаться. Но, так или иначе, только во мне он чувствовал и видел надежду на освобождение от инквизиторских пут. Решив действовать на опережение, Шеакан намеревался использовать последний шанс (Лё шанс де финаль, прям) – обездвижить меня и постараться объяснить всю нелепость ситуации, однако увяз в непонятной жиже.

С его слов, моё быстро приближающее лицо, вносило предельную ясность в отсутствие возможности «мирных переговоров». Оставалось лишь поднять руки и попросить о пощаде – ударить по самолюбию во благо высшей цели.

* * *

– Кстати, господин, если бы тогда между нами завязался бой… ты бы проиграл, – обыденно и без тени хвастовства сообщил мне данмер.