Интеллект сна

– Хм … нет его в это время.

– Неверно, если бы его не было, разве могли бы мы проснуться?

– Оно только включается в момент пробуждения.

– По-твоему, если в комнате нет света, то нет и электричества в проводах. Неужели нажатие рубильника запускает электричество по проводам?

– Ну да, в тот участок, который ограничен рубильником. Вы считаете, что во время сна происходит просто обрыв сознания по принципу рубильника?

– Конечно, не так грубо. Дело в том, что тут работает не один рубильник. Как известно, локализации психических функций не существует. Обрывы сознания происходят во многих местах, и оно перестает функционировать. Но вот какая штука – между обрывами теоретически может работать локальное сознание, так сказать, сознание локального действия.

– И что это нам дает?

– Подумай, как будет работать мышца, если каждую вторую клетку подвергнуть анестезии?

– Да никак. Повиснет, хотя общий тонус сохранится, но к движению она не будет способна.

– А что с чувствительностью?

– Ну, это как повезет, смотря на какую клетку воздействовать. Неанестезированные– то сохранили чувствительность, только вот передать это в головной мозг не получится. Если существует множество разрывов, сигнал будет прерван и даже, если повезет сигнальным белкам проскочить зоны анестезии, сигнал быстро затухнет.

– Вооот … Это нам и надо проверить в первую очередь: затухнет ли и, если затухнет, то как быстро?

– Не понял. Что затухнет, при чем тут сознание и сон? Неужели вы считаете, что сознание анестезируется сном прерывисто, не полностью? Да и как вы это проверите?

– Если бы сознание анестезировалось полностью, то никакой внешний стимул тебя не разбудил бы. Итак, что мы имеем? Любое прикосновение мы ощущаем, более того, оно может исказить сновидение или повлиять на него.

– Хорошо, и что это дает?

– Пока это только наброски. Но проблема в другом: как при прерывистом, частично утерянном сознании мы видим цельное сновидение. Ведь для этого должны быть задействованы все нейроны памяти. Да, мы лишаемся интеллектуальных способностей. Кстати говоря, не всех и не полностью. Есть некая лирика об «управляемых, осознаваемых снах». Поэтому точнее будет то, что степень интеллектуальных возможностей уменьшается по мере глубины сна. Чем меньше мы интеллектуально контролируем сон, тем более четкие и яркие, а, следовательно, и цельные сновидения нас посещают. Откуда, черт возьми, они берутся, если сознание покоцано как решето?

– Видимо, надо что-то проверить? А мы ведь даже не можем визуализировать сновидения другого человека … а это все-таки какое-никакое свидетельство психической деятельности, а там и до интеллектуализации этой психики недалеко …

– Вот именно, потому что не знаем, по каким информационным путям они проходят. Но я тут придумал одну штуку. Что ты знаешь о хоновском излучении?

– Я вообще-то далек от физики, поэтому только то, что пишут в популярной литературе. Если оставить сказочки о том, что это внеземное послание из далекого космоса, то остается следующая история. Все началось с открытия эффекта Ромни-Меллера. Лет двести назад они возились с определенным родом излучения нейтринного потока. Тогда даже казалось, что оно не естественное, а искусственное. Уж очень оно было регулярным по своей структуре. Это излучение обладает особенными свойствами. Так, например, если некий химический раствор подвергнуть облучению, то это повышает вероятность образования химических связей. При этом естественный распад от броуновского (хаотического) движения становился затруднителен. Это излучение как бы создавало особые условия для противодействия второму термодинамическому закону, согласно которому Вселенная превращается неумолимо в хаос. Как раз это позволило пересмотреть основы термодинамики на квантовом уровне. Но это для нас не так важно. А вот что важно для нас – это то, что существовало ответвление одного проекта. Там выяснилось, что это излучение воздействует на мух и некоторых насекомых. Как именно воздействует, было не ясно, но в основе были некие электрические всплески.

– Хорошо, хорошо … а что же сделал Хонон?

– Как я помню, он исследовал эффект Ромни – Миллера в сложномагнитном поле. И в результате дополнительный пучок электронов в специальном устройстве стал отрисовывать некоторые образы. А уже впоследствии математиками была установлена явная связь между этими образами и состоянием мозга живого существа, находящегося рядом. Но промышленного использования это не получило. Мы ведь пользуемся полноконтактным снятием психограммы, что проще и дешевле.

– Да, да … вот только мы не видим динамики мышления, одни лишь статические последовательности …

– Но этого вполне хватает для анализа информационных путей.

– Но не в нашем случае. Во-первых, во сне внешний контакт с любым устройством влияет на состояние мозга. Человек ощущает вмешательство. И у меня возникло предположение, что хоновское излучение как бы незаметно воспроизводит работу сознания. Как минимум покажет участки работы сознания. А главное, мы сможем увидеть, с чем коррелировано восприятие во время сна. Сверив его с образами, получаемыми во время бодрствования, мы сможем дешифровать образы, которые человек видит во сне. Вряд ли визуальные образы в сновидениях и во время бодрствования принципиально различны при одинаковых внешних стимулах. Конечно, нам придется попотеть, создавая библиотеку того, что видит человек, и того, как это отображает хоновское излучение. Но направление наших исследований мы сможем оценить сразу …

– Ага, хотите создать проектор снов? – улыбаясь, спросил Линард

– Не совсем, хоновское излучение отобразит нам неясно что. Но если это неясно что сверить с тем, что ясно – получится контрольная точка. Полного совпадения, конечно, не будет, но общие конфигурации должны совпасть.

– Так, еще раз, пожалуйста. Как же получить то, что нам “ясно”?

– Просто. Мы же знаем, что окружает человека во время бодрствования, вот это и фиксируем. Это и есть то, что нам “ясно”, только отображенное на голограмму хоновским излучением.

– Можно попробовать … но как быть с предсостоянием человека?

– Поясни.

– Человек живет, мыслит там себе о чём-то не только на основании того, что его окружает, и при этом активно использует память. Учитывает, что с ним происходило ранее, опыт, так сказать.

– Об этом позже, чистоту эксперимента я обеспечу. Это не твоя головная боль. Завтра прибудет аппаратура, начинай ее кодировать. Разработай пару сотен тестов, организуй хранение «голограмм бреда» … может они вообще будут статичными и все это будет мимо …

– Хорошо, тогда до завтра.

– Приступай, – Дик проводил Линарда. Взглянул на часы: было уже шесть.

Надо завязывать с этой работой. Слишком уж выматывает, решил было Дик. Но уже через час от скуки взял книгу по «Динамическому Кодированию» и просидел до полуночи. Скучновата жизнь проектировщика, подумал Дик и пообещал себе на выходных сходить в бассейн.

Начальник

Утро привычно началось с сигареты. Сегодня предстояло решить сложную проблему. Можно сказать, этического плана. Дик не использовал усилитель интеллекта постоянно; время сумасшедшими темпами, как это делали бизнесмены, не экономил. Когда хотел спать – спал, когда хотел работать – работал. Динамическое кодирование было молодой наукой, но Дик пытался пользоваться её несомненными достижениями. Ведь не всегда можно заранее решить, каким ты хочешь быть, как хочешь ощущать мир, все приходит со временем. Это, правда, опасно, особенно тем, кто боялся задеть свои биологические архаизмы. Человек ко всему привыкает. И не факт, что только к хорошему. Да и что такое “хорошее”, если ты сам решаешь, как к этому относиться и как это физиологически переносить. Остается только ощущение полезности или вреда для биологического организма. Но порой вред, когда ты его не ощущаешь, не особенно тебя заботит. Пусть это заботит бездарей и тех, кто не смог заработать себе на регенерацию новых органов. Значит, такова жизнь – не можешь приносить пользу, береги свой организм. Вот, к примеру, многие наши женщины не любят холодный дождь, расстраиваются от того, что намокает одежда, волосы, портится прическа. Когда Дик проходил практику после института, это была чуть ли не самая большая беда модных красавиц. Прическу мы им тогда, правда, не поправили, но от ощущений мокроты и неудобства перед другими избавили.

Дик редко выходил из дома, только по делам или от большой скуки. Но как-то осенью горел проект и его присутствие было обязательным. Вот тогда Дик и подкорректировал то, что он назвал ощущением мокроты. Все стало лучше, как будто сменилось время года и наступили теплые деньки, хотя лило как из ведра. Правда изменились ощущения в бассейне, где он иногда любил взбодриться, поплескаться, остудить свой мозг. Теперь это не доставляло таких ярких эмоций. Поэтому он снова перекодировал свой усилитель. И был просто потрясен нахлынувшими на него ощущениями, когда случайно попал под дождь. Что поделать, основ динамического кодирования он тогда еще не очень понимал. Впрочем, не почувствуешь на себе – не поймешь.

Вот и сейчас он думал, стоит ли решение задачи, поставленной перед ним , подобного перепада настроений. Найти такое количество подопытных, чтобы сформировать библиотеку образов и сопоставить с ними результаты хоновского излучения, было почти нереально. Если это не поставить на поток, процесс затянется на десятки лет. Интересно, как часто Пол использует полноценный усилитель интеллекта? А Грен? По статусу он обязан, но как он настроен, узнать не так просто. А без знания этого Дик беспокоился, что Грен может его не понять.

Дик не хотел делать ничего противозаконного, но Грен мог недонастроить свою этику. В принципе, все исследования делаются во благо человечества. Решение поставленной перед ним проблемы могло бы серьезно продвинуть современное общество вперед. Поэтому на пару недель задействовать клиентов, причем так, чтобы они сами этого не заметили – в этом ничего особенного не было. Надо было лишь дистанционно переслать им «обновление» и ждать. Клиент ходит себе, живет, а у нас знай себе пополняется библиотека соответствий «хоновских образов».