Дорога через прошлое

Проснулся я часа в три и обругал себя засоней, ибо Наташе так и не позвонил. Теперь уж надо ждать до утра. Теоретически они в отделении спать не должны, а работать и работать до самого конца смены, но по факту после полуночи все медики где-то устраиваются в тихом месте и малость отдыхают, ну, если, конечно, в этот момент не надо кого-то спасать. В той частной клинике, где Наташа сейчас работает, такого экстрима не бывает. Вот на ее старом месте ночью случалось. И умирали от полученных травм, и белые горячки были… Одно слово – нейрохирургия. Сейчас – совсем другое дело, клиника частная и называется что-то вроде реабилитационной. Там долечиваются те, у кого кондратий был или травмы головы. Надо добавить, не бедные и очень небедные, но как люди очень капризные. Наташа говорила, что это не потому, что они богатые и хотят за свои деньги тридцать три удовольствия, а потому, что такое бывает после повреждений мозга. Они и часто плачут, и тарелками кидаются, а если родные не придут, когда их ждали, так вообще чувствуют, что настал конец света. Прямо как дети, как она сказала. Но потом, когда успокаиваются, извиняются перед ними, сестричками и сиделками, и просят не таить на них обиды. Наташа называла это каким-то термином, который означает как бы слабость или усталось головного мозга. Я тогда удивился, что сам не раз по голове получал, но ничего такого не творил. Видимо, у меня голова оказалась крепче.

Вторично мне как-то не засыпалось, я то задремывал, то вскидывался и видел какой-то калейдоскоп сновидений. Последним сновидением, уже часов в семь утра, был мой последний комендант дота Островерхов, рассказывающий мне про гибель Щорса и того, кто виноват в ней.

За прошедшие два года я не раз вспоминал своих товарищей. К сожалению, их фамилии в базе «Мемориала» так и не нашлись. Зато я нашелся – в Риге! Тогда я чуть с ума не сошел, узнав об этом, и действительно чувствовал себя разорванным на две части или даже три. Здешний, еще тот, что был похоронен в лесной могиле, и тот, кто был убит в Риге. Странно, правда, ощущать себя не единым, а многосоставным и пребывать одновременно в нескольких точках пространства?

Потом я пришел к выводу, что всякий человек должен ощущать какую-то странность бытия и своей судьбы. Кто разведется и потом переживает об этом, что когда-то не закрыл вовремя рот, кто не решился пойти туда, куда приглашали, и потом горько страдает, что не решился, а я вот так…

В Латвию я так и не собрался, а под Кингисеппом побывал и обошел большую часть позиций УРа. Увы, моего дота на месте не было, как и соседнего. Мне объяснили, что там, когда добывали фосфориты после войны, все посгребали землеройной техникой. Даже пейзаж изменился. Дот, может, и цел, но над ним лежит слой земли, что сгребли, обнажая эти самые фосфориты.

Я обошел все доступные кладбища, думая, что, может, была их могила, а после войны их собрали в общее захоронение, и отсюда, и оттуда. Тоже нет. Были под плитами безымянные бойцы и командиры, погибшие в сорок первом, но они ли это, кто знает… Часть моих сослуживцев могла выжить или погибнуть где-то в другом месте, скажем, переправляясь через Лугу. Ночью проскочили через слабоохраняемый участок и вышли к реке. Там, по моим прикидкам, не больше пяти километров должно было быть напрямую, так что за ночь могли пробраться. А дальше их присоединили, как меня, к какой-то другой дивизии, и пошла совсем новая жизнь. Потом я вспомнил, что минимум двое из оставшихся были ранеными, и засомневался в своих выводах. Книги о боевых действиях под Кингисеппом я почитал, какие смог достать, но они мне сильно не помогли.

Так что пришлось заказать по всем им заупокойную службу. Надеюсь, они не будут на меня в претензии, даже те, кто не верил.

…Раз уж настало утро, то пришло время исполнять отложенное с вечера, и я после завтрака стал копаться в выключателе. Пуфик ходил вокруг, интересуясь процессом и намекая, что его несравненная красота недостаточно оценена, и разок погладить животное – этого недостаточно, а вот погладить и покормить – это будет в самый раз. Поскольку котятина совершила подвиг и мне утром сон не испортила, я оторвался от работы и удовлетворил просьбу страдальца.

Возня с выключателем затянулась, ибо тесть в свое время купил буржуйские выключатели, да еще и от производителя-оригинала. Поэтому я помучился, остро жалея, что у меня не три руки, а только две, но таки все сделал. Довольный собой, сказал: «Я самый великий!» – и пошел мыть руки. Когда вышел, то услышал звонок своего телефона. Мне почему-то подумалось, что это звонит Наташа, оттого я опрометью кинулся к нему и нажал на кнопку, даже не глянув, кто это. Но это была не она. Голос я не узнал.

– Здравствуйте, можно пригласить Александра к телефону?

– Я слушаю.

– Меня зовут Элина, мы раньше встречались с вами, пару лет назад, в поездке за город.

Вот тебе на! И зачем я взял трубку? Теперь терпи и не моги послать по заслуженному адресу!

– Мне говорила моя сестра Катя, что вы с ней разговаривали.

– Да, это так. Видите ли, я занимаюсь магией и получила информацию, что вам и вашей жене угрожает некая магическая опасность.

– И что же это за опасность?

Я изо всех сил сдерживался и пытался интонацией донести до нее то, что с ней не хотят разговаривать. Совсем не хотят. И не пожелают ни сейчас, ни потом, и ныне, и присно, и во веки веков.

– Этого я не могу сказать по телефону, но готова сказать при личной встрече.

– Мда. Информация из астрала? – я прямо-таки сочился ядом, но, видно, до нее не доходило.

– Можно сказать и так, – игриво ответила она.

Ну все, у старого солдата закончились все слова любви, остались лишь только скверноматерные.

– Послушайте, Элина, я не нуждаюсь в вашей магической помощи. Совершенно. Скажу даже больше, за ваши занятия магией вы вполне заслужили костер. Не только потому, что так написано в Библии, но и потому, что вы работаете с магическими силами, как пьяный дворник метет мостовую. Слева подмел, а справа все загадил. И даже хуже. Если еще находятся какие-то дураки, что вам доверяют свою судьбу и душу, так и работайте с ними, а от моей семьи отстаньте.

– Вы не думайте, я совершенно не хочу на вас заработать, просто у меня есть такая информация, и я не хочу, чтобы проблемы свалились на вас внезапно…

– Так вот, однажды моя сестра пригласила в гости одну проблему с черными волосами, носившую на груди перевернутый крест. И эта проблема ухитрилась не только съесть шашлык и помидоры, но и от души нагадить. Скажу прямо, что если бы я тогда отвернул вам голову и сказал, что так и было, то произошло бы очень милостивое воздаяние за ваши фокусы с черными свечами.

– Ой, неужели…

– Все, черт подери, все! Я простил ваше вмешательство, но если вы еще раз покажетесь на горизонте с вашей чертовой магией, или что-либо вякнете моей сестре или жене про магию, или проведете какой-то обряд, то я за себя не ручаюсь! Ты поняла, чучело с черным ногтями, или тебе это надо вбить в голову киркой или лопатой?!

На сем я бросил трубку и долго выражался словами высокого давления, как говаривал один мой знакомый из бывших водолазов.

Пуфик восседал на тумбочке и сочувственно глядел на меня. А мне стало стыдно. Все-таки сорвался, и еще на женщину…

– Спасибо, котик, за моральную подержку. Давай я тебе устрою прогулку и заодно куплю еды, все равно сегодняшний день ты с нами проведешь…

Котик не возразил, и мы отправились в гипермаркет. Славка, видимо, кота на улицу выпускал нечасто, посему животное таращило глаза на окружающее столпотворение, слегка ошалев от увиденного. Я же тащил его в левой руке, а правую имел свободной.

Кот роскошной кремовой окраски вызывал всеобщий интерес у прохожих и собак на улице. Мне его пару раз предложили продать, раз пять попросили дать погладить, еще разок предоставить для вязки, один нетрезвый гражданин предложил дать коту сушеной тараньки, а девушка за кассой так на него очарованно уставилась, что чуть сдачу не забыла дать. Пуфик только закатывал глаза, переполненный впечатлениями. Так что купили ему пару пакетов корма, а Наташе – мороженого на вечер. Я же никак не мог понять, чего мне хочется, и ограничился пакетиком арахиса. Что интересно, я его сжевал еще до дому – челюсти мои работали прямо как электромясорубка. Наверное, это все-таки был стресс, и вот я нажрался, чтобы его ликвидировать. Так и растолстеешь с этими поехавшими на магии дурами!

Я сел на скамейку, поставил рядом пакет и перехватил Пуфика. Он почувствовал хватку на загривке и не стал пытался удрать. Освободившейся рукой я позвонил сестре и сказал Катюхе, что Элина мне звонила, делала некие закидоны про то, что мне грозит какая-то опасность, но про то, что это за опасность, она пожелала сказать только наедине. Потому я ей пригрозил карами, не дожидаясь Страшного Суда.

– Если она тебе, сестрица, будет что-то насчет своих магических вмешательств втюхивать, ты только мне скажи, я выполню свою угрозу. Если она будет обсуждать обычные женские дела, где что купить и какие мужики гады, то пусть живет.

Катюха рассмеялась и сказала, что так и сделает. Дальше мы поболтали насчет ее принца на белом коне, когда он, наконец, ей предложение сделает. Как оказалось, ее кавалер так объедается Катюхиной стряпней, что не в силах выдавить из себя: «Давай поженимся». Все силы уходят на пищеварение. Я посоветовал перевести его на овощную диету – вдруг она не так тяжело на язык влияет. Поболтали, поболтали, и я отключился. Пора было идти домой, пока мороженое не подтаяло.

В общем, конечно, Катюхиному парню пора было бы тоже намекнуть, что хватит уже размышлять, подходят ли они друг другу, полгода прошло. Уже даже успел раздобреть на сестрицыной стряпне, раньше у него такого животика не было. Но это если только Катюха прямо скажет, что надо. Я-то хоть сейчас готов подсказать ему, но, в общем, сделаю только по ее слову. Тем более что она всегда была готова всех вокруг поймать, загрузить делом и весь процесс организовать, а тут одного программера к делу никак не приспособит. Значит, что-то есть еще, чего я сразу не увидел.

Я прошелся по дому, поискал, чего бы еще полезного сделать. Засунув на место пару предметов, которые сам же положил не туда, ощутил, что фантазия моя в поиске полезных дел иссякла, и решил ее более не мучить. Супруга явится и без всякого напряжения отыщет какое-то дело. А не отыщет, так мы просто посидим рядышком. Кстати, можно будет ей предложить какую-то культурную программу на завтра. Ну, если она, конечно, не пожелает завтра отдыхать. Все-таки сутки подряд работать тяжело. Даже просто бдеть на дежурстве – и то организм устает.

Так подумавши, я отправился к компьютеру. На почту ничего не пришло, даже тесть не собрался прислать какие-то фотки цветущей тундры, как он это любит. В новостных лентах тоже не было ничего достойного внимания, поэтому я со своей почты отправил красивую картинку на почту Наташе, поздравив ее со скорым окончанием сегодняшнего дежурства, и решил почитать.

Первой на очереди у меня стояла книга Скорикова по Кронштадту, вот ее я и читал до Наташиного прихода, благо в Кронштадте я бывал не раз, так что можно было сравнить то, что когда-то было, и то, что видел сам. К сожалению, не все уже на острове в порядочном состоянии, например, многие участки северной стены развалились. Арки еще стоят, а вот кирпич меж ними уже того… Не доработали при царе, не доработали, даже на двести лет крепости стенки не хватило.

Наташа пришла с работы замученная и пожаловалась, что хоть ничего тяжелого не случилось, но она очень устала. Все как-то с одного раза не получалось, все требовалось повторять, чтобы хорошо вышло, вот так и набралась усталость. И что-то ноги отекли. Ну, это не страшно, так что я ей посоветовал подержать ноги в прохладной воде, а потом полежать, задрав их повыше. А мы с Пуфиком на это зрелище поглазеем. А вообще обувь носить лучше на полразмера больше, по моему примеру. Наташа ответила, что она бы и взяла на полразмера их больше, но на ярмарке таких не было, поэтому моим ценным советом она воспользоваться не сможет. И показала мне язык.

Обедать она не стала, с благодарностью съела мороженое и отправилась отдохнуть. Я продолжил чтение, так как поручили мне только включить стиралку через час. Да и шуметь не хотелось, чтобы ее не потревожить. Пуфик удалился к балконной двери, где улегся на сквознячке для лучшей вентиляции отдельных деталей. Самые красивые обитатели квартиры спали еще часа полтора, потом у обоих проснулся аппетит. А я их обслуживал.

Попозже мы с Наташей посидели пару часов в сквере. Вечером мы в четыре руки убирали во второй кладовке, а я потом выносил на мусорку все, что решили выкинуть. Просто в доме регулярно накапливаются вещи, которым самое место на свалке, но все жалко расстаться с ними. Так они и лежат, обычно до переезда или настоятельной необходимости очистить место для чего-то другого. Часть вещей я отстоял для использования как тряпки на работе, часть отнес в гараж. Тесть приедет и будет сокрушаться, отчего ему не оставили тряпок для копания в машинных потрохах. Ну вот и оставили, чтобы не терзать его.

Еще одна проблема никак не решалась. Среди консервации обнаружили четыре банки со стершимся годом закатки. Две банки с вишневым вареньем, а две – с компотом из абрикосов и клубники. С одной стороны, банки явно давние, то есть могут и какие-то яды накопиться. Скажем, цианиды из косточек. Но и жалко до невозможности – вот так взять и выкинуть. Мы с Наташей судили-рядили и никак не приходили к решению. Наконец, я их отволок на помойку, но не забросил в кучу мусора, а поставил отдельно. Сверху положил лист бумаги с надписью, что сколько лет консервам, уже не помним. Вот так. Захочет кто-то рисковать на дармовщинку – его дело. Захочет свиньям скормить – мы не против. Может содержимое выкинуть, а стекло оприходовать – опять же, ее или его дело.

День прошел бы хорошо, если бы не звоночек из прошлого. Наташе я про это говорить ничего не стал. Мало ли какие у меня в прошлом бывали знакомые и отношения. Вот поэтому я и не пускал Элину в настоящее. Не нужна она в нем в прежнем качестве. Если она хочет быть знакомой Катюхи, то пусть пребывает в этом виде и далее. А мне уже не нужна ни она, ни ее магия. У меня есть магия Наташиной любви, в которой я желаю пребывать и далее, без всяких там Элин. И я пошел предаваться этой магии.

Спал я плоховато, ибо раза три просыпался. В одном случае виноват был Пуфик, которому под утро стало прохладно, вот он и пришел к нам в ноги погреться. Славка мне говорил, что кот такой привычкой страдает, они его гоняют, но зверь непреклонен в тяге к хозяевам прохладной ночью. Остальные два раза – это мои сны о прошлом: заполненный пороховой гарью и цементной пылью каземат, удары снарядов в бетон и струящаяся по ладоням максимовская лента.

Я уже привык, да и мне говорили повоевавшие, что пережитое еще долго приходит в сны. Хотя, конечно, странно, что не вспоминается, как я бил немца лопаткой по шее или как рядом со мной умирали товарищи. Зато пулеметные ленты и разрывы гильзы в пулемете всплывают регулярно. Неужели отрыв дульца гильзы для меня был страшнее падающих на голову мин и бомб? Или мозги работают немного не так, как мы предполагаем?

Подумав так, я снова заснул, и мне опять приснился август под Кингсеппом. На сей раз переправа через Лугу, плеск воды, тревожное всматривание в небо, не летят ли немецкие самолеты, и оставшийся сзади левый берег, на котором находятся мои товарищи, а с ними – весь батальон. И река стала границей между жизнью и смертью. Я оказался на правом.

Но вот что еще странно: я не помнил, что смотрел на левый берег, пока плыли или когда уже находились на другом берегу. На соседа с перебитыми ногами – это помню, на эстонское оружие у солдат вокруг – да, точно, в небо – этого тоже сколь угодно, и не один я, а вот на левый берег – нет. Наверное, так и было, я ведь не воспринимал убытие к медикам как уход навсегда. Думал, что полежу несколько деньков и вернусь обратно. Потому и не глядел назад, как в последний раз. А то, что батальон остался там и погиб, я узнал позже. Осознал же это не головой, а душой еще спустя какое-то время.

В общем, встал я смурной и не выспавшийся. Но на вопрос Наташи, что это со мной, свалил все на кота: дескать, рыжая зараза спать мешала и не один раз будила. Наташу он тоже разбудил, поэтому звучало все правдоподобно.

Мы дождались явления Славки с семейством, вручили им рыжую бестию и распрощались с животным. Мне показалось, что у него был слегка затравленный вид, потому как отдохнувшие за границей детки его затискали. А он целую неделю от такого отдыхал. Но ничего, пусть привыкает заново жить с хозяйскими детьми.

Славка надолго не задержался. От Финляндии он был, как всегда, в восторге, обещал как-то вдумчиво побеседовать о впечатлениях. Сейчас он не может, потому как его вызывают на работу из-за какого-то ЧП (собаки, в воскресенье!), сейчас малышню обратно домой закинет и отправится разгребать случившееся.