Вторжение

Если бы не явный перевес сил, здоровяк порвал бы Михалыча на куски, но сейчас он отчаянно трусил и даже не пытался скрывать этого.

– Поговорим, – дрожащим от страха голосом согласился здоровяк. – Спрашивайте, только энергию не забирайте! Я вас узнал, про вас уже все знают, за вас большую награду дают, сказали, что вы уравняли уравнителей, а за это сразу вышка без права на помилование! Я ж вам ничего не сделал, – скулил он, совершенно не напоминая самого себя буквально минуту тому назад.

– Посмотрим на поведение, – пообещал Михалыч, переглянувшись с Егором. – Давно здесь?

– Месяцев шесть, сразу после Нового года откинулся, – поспешил сообщить здоровяк.

– А почему в летней одёжке? – засомневался Михалыч. – Зимой откинулся, а сам, как на лето одет.

– Дык, я пьяный был, – затараторил парень, – бухло кончилось, я в ларёк ломанулся, а ключи взять забыл. Ну, водки взял, до подъезда добежал, тык-пык – ключей нет и ларёк закрылся, а на улице никого – все уже спят. Я для тепла ещё водки хряпнул, да и уснул прямо там же у подъезда на лавочке. Вот уже тут очнулся, типа помер я, замёрз, окочурился, – он аж слезу пустил от жалости к себе.

– А здесь, что делаешь? Чего с живыми трёшься?

– Как чего? – здоровяк смотрел на Михалыча с недоверием, словно тот задал глупый вопрос. – Мне ж как-то выживать нужно? А от регистрации энергии только на поддержание штанов хватает, – пожаловался он, – вот и добираю в таких компашках. Повезло, что один тут оказался, а их много, за ночь на неделю вперёд зарядился… бы…

– Работать не пробовал? – в сердцах сплюнул Михалыч.

– Где? – искренне удивился здоровяк. – Я ж не работяга, мозгов особо нету, а в местную ментуру не берут, говорят, биографией не вышел. Хотел братву разыскать, закорефаниться, как при жизни, при делах встать, да они меня чуть самого не занулили сразу. Так что я, как крыса последняя, по таким вот помойкам шарюсь, чтобы не сдохнуть совсем. Не убивайте меня, а? Всё расскажу, что хотите, только не убивайте!

– Заладил, как кукушка, – Михалыч дал подзатыльника здоровяку и тот сразу замолчал, как отрезало. – Коротко и по делу, как здесь всё устроено? И это, опустите вы его, если что, я его из машинки на любом расстоянии занулю, – он расстегнул кобуру и положил руку на рукоятку пистолета.

Здоровяк, поглядывая с опаской на оружие, рассказал много интересного, хотя, если честно, имел об устройстве этого мира весьма общее и туманное представление. Приблизительно, как дикарь, живущий в джунглях, знал бы о мире, его окружающем. Но и сказанного было достаточно, чтобы понять – дела не просто плохи, а хуже некуда. Ровно через три дня наступит очередной день всеобщего зануления – все, не имеющие регистрации, лишались энергии полностью и безвозвратно, а прочие получали из общей копилки что-то вроде премии.

Как происходило зануление, здоровяк не знал, но результаты видел – воздух начинал трещать от электрических разрядов, обитателей иного мира окутывало сияние и нечто огромное, как хобот гигантского торнадо, опускалось на район, всасывая тех, кто не имел метки регистрации и не нашёл надёжного убежища на время зануления.

– Чужую метку взять не получится, – быстро предупредил здоровяк, прижав руки к груди. – Она привязана к личности, чужого сразу убьёт!

Приглядевшись, Егор разглядел под плотно прижатыми руками парня слабое оранжевое сияние, словно кто прицепил ему на грудь светящийся значок. Точнее, в грудь, потому что свечение явно проистекало откуда-то из тела парня. Странное дело, но мгновение назад она никак не отсвечивала, а сейчас, как на заказ – он чётко видел метку регистрации.

– А что такое убежище? – спросил он повеселевшего от перемены темы здоровяка.

– Так это… тут всего два варианта… или под силовой линией отсидеться, чтобы не отсвечивать… или это… в ком-нибудь пересидеть, пока всё не закончится.

– В ком пересидеть? – начал терять терпение Егор. – Тебя за язык нужно тянуть?

– В человеке, в ком же ещё? – испугался парень, принявший метафору Егора за обещание реальной пытки. – Только я не знаю, как это делается, – сразу предупредил он, – слышал, народ болтает, а что и как, не знаю! За всё платить нужно, а откуда бабки?

– Что за бабки? Тут и деньги водятся? – удивился Корней. – Зачем покойникам деньги?

– Покойники на кладбище в гробу лежат, – не на шутку обиделся здоровяк, – а мы души, и ничто человеческое нам не чуждо! Не будешь же каждый раз за всё энергией платить, да и не все это умеют, вот и нужны деньги. Потом их можешь в любой забегаловке на энергию разменять, когда приспичит.

Он рассказывал о деньгах, инстинктивно облизываясь при этом, словно речь шла о чём-то невероятно вкусном, но недоступном. Какое-то мечтательное выражение лица делало его при этом даже похожим на обычного человека. Он непроизвольно сглатывал, будто уже приобретал всякого рода вкусности в местных ресторанах, иногда нос его задирался, он явно представлял себя отчаянно богатым человеком, но чаще всего лицо искажала гримаса недовольства, а то и ненависти, когда он вспоминал, что ничего подобного у него нет и не будет.

– Хорошо, как найти тех, кто научит искать убежище? – Егору не давала покоя мысль, что без надёжной защиты им тут долго не протянуть. – Говори и можешь уходить!

– А чего говорить? Не знаю я, – глазки его забегали, – говорю же, слухи, болтают люди, что не попадя.

– Кто болтает, где болтают? – Михалыч с намёком потёр кулак. – Думаешь, мы вчетвером с тобой не справимся, парень? Да я тебя один уделаю, вы же, быки, только с виду грозные – накачали бицепсов, а ума ни на грош. Ну, всё из тебя клещами тянуть?

– Да, понял я, чего как сразу, так в морду? Здесь же выше по улице в пивбаре «Лиса и Гусь» есть один кент разговорчивый. Все зовут Мухомором, вы его сразу узнаете, его трудно не узнать. Только я вам ничего не говорил, – добавил он и кинулся наутёк так быстро, словно черти за ним гнались.

– Как думаете, бар ещё работает? – спросил Егор.

– А куда ж ему деться? – тотчас ответил Михалыч. – Помню я тот бар, до самого утра клиентов вывозили. Одного не пойму, что там покойникам, тьфу ты, людям вроде нас делать? За живыми подглядывать?

– Энергию, Михалыч, подтягивать, чего тут непонятного? Веди нас, раз уж ты самый знающий.

– А чего мы все ходим, да ходим? – встрепенулся Корней. – Мы же недавно на Алинкины похороны летали, как супермены. Правда, я вот пробовал недавно – не получается, – виновато добавил он, пожав плечами.

– Не получается и бог с ним, тут идти два дома, пока взлетим, уже садиться, – хмыкнул Михалыч.

– Только на берегу договариваемся, чтобы потом не суетились, – остановил Егор, ринувшихся было друзей. – В бар пойду я или Михалыч, потому что вас туда элементарно не пустят.

– И тебе там нечего делать, – как отрезал Михалыч, – мне это дело привычнее и контингент знакомый. Так что, сидите в сторонке и смотрите, как профессионалы работают!

– 14 —

Миссия Михалыча закончилась подозрительно быстро – уже через пару минут его выволокли, заломив руки за спину, из бара и потащили куда-то дворами, нырнув в ближайшую подворотню.

– Наших бьют!

Егор схватил ринувшегося Корнея и зажал ему рот.

– Не ори, дурень!

– Сдрейфил? Кишка тонка? Михалыча нужно отбить, он наш! – пыхтел Корней сквозь зажимавшую рот ладонь Егора, пытаясь вырваться из цепких объятий.

– Тихо ты, спасатель! Если Михалыча взяли, значит, он вышел на того, кого нужно и сейчас окажется именно в том месте, где есть вся информация! Понял? Мы тихо идём за ними и делаем это быстро, пока не потеряли их из вида!

Корней кивнул, но по его виду нельзя было сказать о согласии с мнением Егора.

– Ты бугор, твоё слово крайнее, – буркнул он.

– Тогда ноги в руки и побежали, дуться и обижаться потом будешь!

Они рванули, что было сил к дому, за углом которого только что исчезли конвоиры, тащившие Михалыча, и остановились в растерянности – несмотря на открытые и прямые линии улиц, никого на них уже не было.

– Через стены ушли, – вздохнула Алина, – как мы его теперь искать будем? Бедный Михалыч! Его там пытают, наверное, а мы даже помочь не можем, – она всхлипнула. – Вот Михалыч бы обязательно что-то придумал, если бы тебя, Егор, схватили!

«Соединитесь в круг, очень сильно и чётко представьте своего друга!»

Голос в голове Егора прозвучал, как нельзя кстати.

– Так, быстро ко мне, – скомандовал он, – берёмся за руки, и каждый представляет себе Михалыча изо всех сил.

– И что будет? – упёрся Корней. – Ты же не шаман, что это нам даст?

– Шаманы говорят с духами, чтобы узнать то, что им нужно. А мы сейчас кто, по-твоему? Сказано, значит, делай!