Юродивый

– Хочу, – торопливо ответил он, когда я опять ослабил хватку.

– Сколько вас там осталось?

– Че-четверо, – тотчас сдал он свою команду. – Отпустите, я ничего, я того, я подневольный.

– Ах, ты, вражина! – вдруг вмешалась в разговор давешняя Варвара. – Подневольный он! А кто меня вчера всю ночь пер?! Да, еще и куражился! А как я затяжелею?!

– Погоди, – остановил я начинающийся скандал, – он свое позже получит!

– Получит! А я уже получила, не дай бог, понесла от ирода, что тогда?

– Так я что, я ничего, – заныл Кузьма. – Как все, так и я.

– Пантелей там, у избы? – задал я интересующий меня вопрос, пытаясь выяснить здесь ли мой главный неприятель.

– Какой еще Пантелей? – делано удивился мужик. – Тот, что людей нагайкой по голове бьет.

– Ничего я не знаю, придумаешь тоже, – нервно ответил он, – мое дело телячье, что скажут... Знать я ничего не знаю, ведать не ведаю.

Кажется, сурового Пантелея он боялся больше чем меня. Пришлось подойти с другого конца.

– Ну, не знаешь, так не знаешь, – насмешливо сказал я, – тогда ты мне больше не нужен. Бери Кузьму себе, Варвара, и можешь оторвать ему то, чем он тебя обидел. Если нужно, я его подержу...

Женщины разом оживились, а сама Варвара, приблизившись, посмотрела мне в лицо, не понимая, шучу я или говорю серьезно.

– Взаправду можно оторвать? – сладострастно спросила она.

– Там, там он, – заторопился насильник, – прости, я запамятовал.

– Ладно, тогда покуда отрывать тебе хозяйство погодим. Но смотри, если только вякнешь, отдам бабам на потеху, они тебе все припомнят!

– Чего мне, я и так.... только зря вы все это удумали, не совладать вам с нами.

– Это уже не твоего ума дело. Давай, зови сюда этого Пантелея.

– Как это зови? – с ходу начал придуриваться мужик. – Станет он ходить, к кому не попадя!

– Эй, друг, – окликнул меня один из колодников, – поглядел бы, может у этих хоть ножи есть!

– Есть у тебя нож? – спросил я Кузьму. – И лучше не ври! Я тебя предупредил!

– Нету, откуда... – начал, было, отказываться он. Замолчал, вспомнил женской мести, и врать не рискнул, сознался, – есть, в сапоге.

Я быстро ощупал его голенища и вытащил из сапога длинный тесак. За одно проверил одежду. К сожалению, больше оружия у него не оказалось. Впрочем, и этот нож был для нас ценным приобретением.

– Поищите у того тоже, – попросил я женщин, указав на Спиридона.

Бойкая Варвара, сразу же послушалась и, пригибаясь, пошла к лежащему в двух шагах стражнику.

– Ну, а ты кричи Пантелея, – велел я Кузьме.

– Чего, кричать-то, – опять заюлил мужик, – а как он не придет?

– Не твоего ума дело, кричи ему, что Спиридон умер.

– Как это умер, – опять попробовал артачиться Кузьма, но я слегка врезал ему по зубам и этим привел в чувство.

– Пантелей, – тут же завопил он во весь голос, – поди сюда, тут Спиридонушка помер!

Возле костра сразу встали на ноги несколько человек.

– Ты чего? Как это помер? – закричал кто-то, скорее всего Пантелей. – Тащи сюда баб!

– Так помер же наш Спиридонушка! – плачущим голосом закричал Кузьма, явно входя в роль. – Подойди сам увидишь!

Возле костра посовещались, и в нашу сторону направилось сразу двое. Разглядеть что-либо было нереально, видны были только их силуэты.

– Есть нож, – радостно сообщила Варвара, кончив обыск. – Вострый!

– Дай мне сюда! – попросил бывший колодник, тот, которого я освободил первым.

– Ишь, умный какой, все ему дай! – начала было возражать она, но потом одумалась и поползла в его сторону.

Я же наблюдал за приближающейся парой. На двоих я не рассчитывал, но других вариантов не было.

– Девушки, держите Кузьму, – попросил я женщин, и так вцепившихся в мужика всеми наличными руками. – А ты, – сказал я ему как ваши подойдут, да спросят, что со Спиридоном, говори мол сами посмотрите. А если попробуешь нас обмануть, тебе тут же оторвут сам, знаешь что. Девушки, оторвете?

– Еще как оторвем, бабы, снимай с него портки, – распорядилась вернувшая к товаркам Варвара.

Кузьма что-то вякнул, но мне уже было не до него. К нам уже подошла следующая парочка. Я сел на корточки возле оглушенного стражника, рассчитывая на то, что они в темноте перепутают меня с Кузьмой. Охранники остановились шагах в двадцати и стояли, обнявшись, видимо, ища друг у друга поддержки, а может быть, просто, боялись подойти. Узнать своего обидчика я не смог. Мало того, что было темно, видел я его только мельком, да еще и сидящим верхом на лошади.

– Кузьма, ты чего шумел, что Спиридоша помер? – зыбким, пьяным голосом спросил один из мужиков.

– Пойди, да сам посмотри, – неестественно тонко, как будто его уже лишили мужского естества, ответил тот.

– Посмотрю, – почему-то, капризно заявил мужик. – Как так он мог помереть, когда мы с ним еще не допили!

Он оставил товарища и, качаясь, направился ко мне. Второй же остался стоять на месте, и мне это очень не понравилось.

– Ну, чего тут? – спросил мужик, наклоняясь над лежащим телом. От него так разило брагой, что мне пришлось отстраниться от запаха. Он стоял, качаясь как дерево на ветру, почему-то бессмысленно хмыкал, что-то бормотал, потом громко сказал:

– Так он просто спит, а ты, дурашка, крик поднял, – объяснил он мнимому Кузьме. – Бабы тут где? – перешел он на другую более интересную тему, пытаясь в темноте рассмотреть лежащих на земле людей. – Бабы, пошли со мной, я вам калача дам.

Кузьма что-то пискнул и тут же затих. Я тоже мочал.

– Ну, ты долго еще? – крикнул оставшийся за кольцом пленников человек.

– Сейчас иду, – ответил тот. – Селиван, видать перепил. Заберем или пусть тут проспится?