Отшельник

– У меня есть, – ответил Кукушкин. – Зачем мне вторая?

– Дети подрастут, по-другому заговоришь. А тут чисто родственная помощь и так далее. С родного племянника три шкуры драть не буду. Бери в рассрочку, а?

– Решился, дядя Андрей? – Вадим оставил полуофициальный тон, улыбнулся, и потянулся к ящику стола. – Я тебе сейчас покажу кое-что, а там уже сам примешь решение.

– Что ты мне покажешь?

– Да вот, – перед Андреем Михайловичем легла пачка фотографий. – Моя Маринка бабушку из деревни забрала, а дом в чужие руки отдавать жалко.

– Как дачу используй.

– Есть у меня дача, ты же знаешь. И в те ебеня не наездишься, честно тебе скажу.

Самарин взял фотографии и развернул их веером. На первый взгляд всё прилично – ещё крепкий рубленый пятистенок на три окна по фасаду, крыша крыта потемневшим от времени шифером, крылечко резное. А это что тут?

Вадим перехватил взгляд Самарина и с довольной улыбкой ткнул пальцем:

– Пиролизный котёл на дровах или брикетах. Горя знать не будешь! Да там и дров этих запасено на десять лет вперёд.

– Да ладно?

– Ещё в систему электрический котёл врезан с автоматическим включением на тот случай, если забухаешь на пару дней и всё прогорит.

– Бухарик из меня нынче хреновый.

– Это я для себя делал. Бойлер ещё электрический для горячей воды, скважина… Баня ещё есть, – Кукушкин поискал нужную фотографию. – Нравится?

– Как бы да, – согласился Андрей Михайлович. – Но ты точно уверен, что местные всё это богатство не растащили? Деревенские, они народец ушлый.

– Некому там тащить. Баба Поля последней в деревне осталась, поэтому мы её и забрали.

– Тогда бомжи залезут.

– Откуда в Любимовке бомжи, дядя Андрей? Там дороги нормальной нет, а они привыкли по хорошему асфальту ходить. Ага, от мусорки и пункта приёма металла до ближайшей аптеки.

– Заманчиво всё это, Вадим, – вполголоса сказал Самарин, продолжая рассматривать фотографии. – В отрыве от цивилизации, но со всеми удобствами.

– Ну, дядя Андрей, не совсем в отрыве, – не согласился Кукушкин. – Видишь, вот тут мачта выглядывает? Мобильник в деревне не берёт, но интернет у тебя будет. И на эту красавицу посмотри.

– Куда посмотреть?

– На неё.

– Ниву ржавую вижу.

– Зато двигло после капиталки, да подвеску полностью перебрали. Тебе же не по Садовому кольцу на ней рассекать, а для леса в самый раз.

– Да ну нахер этот рыдван.

– Дядя Андрей, я же не прошу за неё денег.

– А за всё остальное?

– Да тоже ничего. Считай себя сторожем без зарплаты. Квартиру сдашь кому-нибудь, а если не понравится в деревне, то всегда сможешь вернуться. Да что я тебя уговариваю? Поехали, на месте всё посмотришь, там и примешь решение.

Андрей Михайлович подумал, и махнул рукой:

– А поехали! У тебя когда выходные?

– А у тебя?

– Да считай, уже уволился. Позвоню директору, чтобы расчёт на карту перевёл, и всё увольнение.

– То есть, уже решил?

– Не станешь же ты родного дядю вывозить в глухомань с корыстными целями? – усмехнулся Самарин.

– Цели у меня как раз корыстные, – вернул усмешку племянник. – Дом под присмотром будет, и участок бурьяном не зарастёт.

– Если с этой стороны посмотреть… Когда едем?

Кукушкин посмотрел на настенный календарь, что-то прикинул в уме, и предложил:

– Сегодня в ночь можно выехать. Пока через пробки прорвёмся, да по трассе часа три пилить, да после поворота час ехать… К рассвету до грунтовки доберёмся, а там потихоньку прогуляемся километров шесть.

– Да я…

– А мы с перекурами, учитывая твою одышку и общее состояние. Моя пузотёрка по грунтовке всё равно не пройдёт.

– Хрен с тобой, поехали, – согласился Андрей Михайлович. – Жду тебя вечером, адрес помнишь.

– В полночь.

– Как в ужастиках?

– Традиции, – развёл руками Кукушкин. – Самое страшное всегда начинается в полночь.

– Если традиции, тогда да. Ладно, Вадим, пойду я домой. Такси только мне вызови.

Домой Андрей Михайлович попал не скоро. Сначала заехал в аптеку сделать запас лекарств на все непредвиденные случаи, потом всё-таки заскочил на работу и написал заявление на увольнение, чем очень огорчил директора, но подсластил пилюлю, предложив свою квартиру родной конторе для проживания особо ценных работников за разумные деньги и на длительный срок. После этого визита отправился в супермаркет, и под недовольное бурчание привлечённого в качестве носильщика таксиста затарил огромную тележку продуктами длительного хранения. Тушёнка, сгущёнка, сахар, крупы, чай, растительное масло… мыло хозяйственное ещё, хотя оно совсем не съедобный припас.

Вадим что-то говорил про автолавку, каждую вторую среду месяца останавливающуюся на полчаса там, где заканчивается разбитый асфальт и начинается грунтовка, но на неё лучше не надеяться. Ну их нахер, этих деревенских предпринимателей с их своеобразным представлением о времени и точности. В сельской местности день разделяется на «до обеда» и «после обеда», а остальное от лукавого.

С таксистом предусмотрительный пенсионер рассчитался щедро, но только после того, как тот за три ходки затащил покупки в квартиру. Молодой же бугай, что ему четвёртый этаж без лифта?

И пока закипал чайник, Андрей Михайлович принялся за сборы. В первую очередь тщательно упаковал любимую и единственную двустволку, забил целый рюкзак охотничьими принадлежностями вроде банок с порохом и коробками гильз, добавил туда пакет с крючками и леской, но предварительно на самое дно положил видавший виды ТТ-шник, попавший во времена оны к старшему прапорщику Самарину причудливыми и почти не криминальными путями. Или обмен на казённую тушёнку в голодные девяностые можно считать криминалом?

Теперь документы и прочие личные бумаги. Что ещё осталось? Вроде бы всё нужное взял? Если только посуду… нет, посуда там должна быть, так что пусть послужит квартирантам. Что ещё? Ах да… горсть юбилейных медалек в карман рюкзака, их потом на блёсны можно переделать, а единственную ЗБЗ (за боевые заслуги) к документам.