Енот Шрёдингера

– Старый пень сегодня не в духе, – перебил его енот. – Вообще-то я рассчитывал на двадцатку, но придётся перебиваться десятью миллиардами. Вы меня хорошо слышите, мистер Пибоди?

Тот судорожно проглотил слюну и осторожно произнёс:

– Такой суммы наличными у нас нет, сэр. Если желаете, мы можем отправить челнок…

– Нет, не желаю и не собирался желать. Оформите мне обыкновенный банковский чип.

– Рекомендую платиновую карту нашего банка, сэр! Тысячелетние традиции и всё такое… Пусть немного старомодно, но есть в этом определённый шарм. И скидки во всех бутиках лайнера.

– Давайте.

– Кредитный договор переслать господину Мэтью Кукаревичу?

– Разумеется, – кивнул енот. – А карточка пусть будет на предъявителя.

– Анонимный счёт?

– Я так и сказал. Вы каким местом слушаете, мистер Пибоди?

Глава четвёртая,

где невинные учёные расхлёбывают последствия чужих афер

Борт лайнера «Куин Элизабет». Рейс «Огайо – Мичиган Крайний – Невада-Нова» 1518 год от Великого Исхода

Кому-то длительные космические перелёты могут показаться скучными и утомительными, но к путешествиям на лайнерах компании «Транс-галактик» это определение не относится никоим образом. Во всяком случае, пассажиры первого класса погрешат против истины, если пожалуются на отсутствие развлечений. Владельцы внушительных состояний, собравшиеся в одном месте, вполне могут надеяться и на приличное общество, и на выступления модных в этом сезоне поп-див, и на балы с роскошными торжественными обедами.

Сегодня как раз такое мероприятие – празднуется сорокалетие великого спортсмена, установившего шесть мировых рекордов по поеданию спагетти на скорость в закрытых помещениях. Впрочем, на самого именинника внимание почти не обращали, используя праздник как повод встретиться на нейтральной территории. Ведь всем известно о жесточайшей конкурентной борьбе между кланами, но это никак не отменяет возможность ведения совместного бизнеса. И где лучше всего обсудить многие вопросы, как не на таких вечеринках? Компания «Транс-галактик» гарантирует спокойствие и безопасность, а шум подвыпившей толпы и оборудование корабля надёжно прикроют переговоры от любого прослушивания. Тем более здесь на каждом скрыто столько различных антисканеров и прочих защитных устройств, что при их взаимном воздействии сходит с ума любая шпионская техника. Идеальное место, короче говоря.

Гоша со своим учителем идеально вписался в общество. Высший свет любит эксцентричность и ценит экстравагантность, так что необычный облик сделал обоих если не местными звёздами, то очень близко к тому. Онодэра-сэнсэй отличался исключительной молчаливостью, внушавшей почтение и непонятное чувство опасности, а его ученик блистал в прямом смысле этого слова – в первый же день полёта енот дорвался до магазинов и буквально довёл продавцов до сердечных приступов, но компенсировал моральные травмы щедрыми чаевыми. Продавцы ювелирных магазинов оказались самыми сообразительными. Наставник негромко, но долго матерился, угрозами заставил исправить некоторые шероховатости получившегося образа, и общими усилиями мохнатый полутораметровый зверь стал выглядеть чуть ли не эталоном мужской красоты. Если смотреть с точки зрения енота, естественно.

Гоше общее внимание нравилось. Причём нравилось не в смысле удовлетворения тщеславия, а появившимся предчувствием наступления грандиозных событий, в которых он непременно примет участие в главных ролях. И события не замедлили с… в общем, ни с чем они не замедлили.

* * *

Толстый господин с сигарой явно контрабандного происхождения, разговаривая с таким же толстяком с антикварным моноклем в глазу, спросил, указывая себе через плечо:

– Ибрагим-сан, а это правда, что вон тот странный зверь в смокинге приходится родным племянником небезызвестному Мэтью Кукаревичу?

– Совершеннейшая правда, – подтвердил господин с моноклем. – И даже больше скажу, старый скряга настолько ценит своего юного родственника, что на его охрану единовременно выделил десять миллиардов кредитов. Вы можете в это поверить? Лайнер, на котором мы летим, стоит гораздо дешевле. Не удивлюсь, если половина гостей окажется переодетыми агентами Управления Специальных Служб.

– Простите, Ибрагим-сан, но федеральные службы не занимаются охраной частных лиц.

– За десять миллиардов?

Цифра произвела впечатление, и толстяк с сигарой завистливо вздохнул:

– Я вот не могу себе позволить тратить на телохранителей половину годового дохода. Это слишком расточительно.

– Ах, Райво, вы эти деньги тратите на певичек из провинциальных мюзик-холлов.

– Это совсем другое дело, Ибрагим-сан. Меценатство нынче в моде, вот и приходится соответствовать.

– Чистый альтруизм, да? – рассмеялся господин с моноклем. – Если только он, то искренне сочувствую.

Мистер Райво обиделся и возмущённо возразил:

– Я ещё кое-что могу, уважаемый Ибрагим-сан. Молодость, конечно, ушла безвозвратно, но… Вы понимаете, да?

– Да, молодость… А что в той молодости? – сделал неожиданный вывод толстяк с моноклем. – В воспоминаниях она хороша, а на самом деле от неё одни только огорчения и неприятности. Бестолковая учёба в престижном колледже, постоянная нехватка денег, граничащая с нищетой. Разве можно было прожить на пятьдесят тысяч кредитов в месяц? То ли дело сейчас!

– Сейчас лучше, – согласился мистер Райво. – Только гораздо реже.

– Это вы о чём?

– Да сразу обо всём. Мы свои капиталы сами зарабатывали, а нынешней молодёжи состояния достаются без малейших усилий практически даром. Вы когда заработали свой первый миллиард?

– В двадцать лет я получил наследство.

– Вот! А до этого времени вы работали не покладая рук. Вы посмотрите на племянника Мэтью Кукаревича – разве можно в таком возрасте иметь лично заработанные миллиарды?

– Честно сказать, я совсем не разбираюсь в енотах и не могу определять их возраст.

– Это элементарно! Лишь юнцы способны на такую глупость, как генетическая коррекция. Не удивлюсь, если вместо мозгов у него миска с попкорном.

– Но десять миллиардов убеждают нас в обратном.

– Вы думаете? Меня, например, они не убеждают, а очень сильно расстраивают.

– Из-за того, что не ваши?

– Именно.

– Так исправьте несправедливость.

– Каким образом?

– В колледже, помнится, вы славились как непревзойдённый игрок в покер. Неужели знаменитая колода с девятью тузами и шестью джокерами пылится где-нибудь в дальнем ящике?

– Вы мне льстите, право слово. Но если не откажетесь помочь, то я готов тряхнуть стариной. Предложите юноше пару-тройку партий или мне самому?

– Без разницы. А как будем делить выигрыш, честно или поровну?

– Предлагаю поделить пополам.

– Согласен!

* * *