Философия любви

нет ни гор уже, ни впадин.
Мы идём по облакам.

А внизу река, в ней солнце
отражается в воде,
весело оно смеётся,
как в рисунке на листе.

Мотались

С Днём матери оба поздравили,
тобой рождены два сынка.
Воспитаны нами по правилам,
хоть жизнь и была нелегка.

С тобою в порту мы работали,
мотались семьёй по портам.
Да в общем по Северу лётали,
чтоб легче жилось пацанам.

О них постоянно заботилась:
то садик, то школа. Без слов
всё лучшее им, чтоб не портилось
к тебе отношенье сынов.

Олег управляет троллейбусом,
а Толя поднял универ,
его околпачили ребусом.
Так много профессорских стерв.

Ты им подарила до капельки
любовь материнскую всю!
Они для тебя, Оля, маленьки
и дарят вниманьем весну.
Ты с нежностью к ним обращаешься.
Грубят иногда сыновья.
Им всё в этой жизни прощается,
все шишки летят на меня.

Мол, их воспитал без достоинства
и мало наказывал их,
смотри ты, какое спокойствие
на лицах блуждает у них.

Уверен, что всё образуется.
Сынки улыбнутся тебе
той детской улыбкой, почудится,
светлее вновь станет в избе.

И каждый обнимет и ласково
прижмётся, как в детстве, к груди.
Округа окутает сказкою
по формуле детской любви.

Будто в Кремле

Жил я весело когда-то
на пустынном берегу.
Так мне хочется обратно
даже в зимнюю пургу

оказаться на пароме,
где пятёрка лошадей,
и послушать дроби грома
под навесами ветвей,

под брезентовой палаткой,
где уха кипит в котле.
Всё отделано так гладко,
будто нахожусь в Кремле,

где блестят со звоном храмы,
золотые купола,
а вокруг пожухли травы,
успокоилась волна.

Снова стало всё зеркальным
с отражением небес,
перманентно натуральным,
переполненным чудес.

Я слышу

Я где-то условно упёртый
в невинность осенних листов.
Калач, безусловно, я тёртый
с приличным напором стихов.

Я жил под горой в деревушке,
а рядом бурлила река.
Воспитывал весело Пушкин.
О том, возгордившись, строка

поведала Миру, как тайну,
про встречи с Поэтом в мечтах.
Домишко люблю на окрайне,
впечатан навеки в очах.

Смотрю за обские просторы,
дорогу пробили авто.