В тайгу на ПМЖ

– Седой, – смущенно ответил Руслан.

– Понимаешь Седой, мне скоро понадобится много преданных людей, а вот чтобы таковых вытаскивать из зоны, об этом я как-то не думал. А тайга, она действительно всех спрячет, и спрячет надежно. Обеспечим их там всем необходимым для житья бытья, и будут они там жить как у Христа за пазухой. Я еще подумаю над этим, а ты пока подумай, как собираешься своего друга из зоны вытаскивать. Не мне же этим заниматься.

Никита Сергеевич лукаво посмотрел на Руслана и налил еще по рюмке коньяка.

– А все же, что это за дело такое вы собираетесь организовать в тайге?

– Всему свое время. Скоро сам все узнаешь, – ответил Никита Сергеевич, выпивая коньяк и закусывая долькой лимона, – Киркой махать и лопатой копать твоему другу там не придется, но определенного рода обязанности ему там нужно будет выполнять. Ведь не бесплатно же он свой хлеб собирается там кушать?

Никита Сергеевич встал из-за стола, давая понять, что разговор закончен. Они поднялись наверх, и, попрощавшись с Русланом, Никита Сергеевич уехал. Руслан понял, что очень сильно устал от проведенной на ногах бессонной ночи. Он выпил еще водки из холодильника, и пошел спать в свою комнату. Женщины еще делали уборку в бункере.

Проснувшись в час дня, Руслан долго лежал в постели и соображал, каким образом Валдаю можно будет покинуть зону, но каждый способ, грозил для беглеца быть подстреленным еще только при попытке к бегству. Риск в таком деле

нужно было бы свести к минимуму. Желательно, чтобы его не было вообще. Но риск есть в любом сомнительном деле, так что придумать что-нибудь минимально безопасное Руслану так и не удалось.

Вечером приехал Никита Сергеевич.

– Я согласен с тем, о чем мы с тобой говорили вчера, вернее сегодня утром, – сказал Никита Сергеевич, – Я профинансирую это мероприятие. За тобой все остальное. Ты придумал, каким образом ему можно будет покинуть зону?

– Нет, шеф. Еще не придумал. Все варианты опасны. Здесь нужно придумать что-нибудь совершенно безопасное.

– Возьми деньги! – Никита Сергеевич протянул Руслану пухлую пачку денег. Руслан взял их, – Поезжай к своему другу и на месте реши все вопросы. На все про все даю тебе три, максимум четыре дня отпуска. Сможешь встретиться и переговорить с ним?

– Я попытаюсь.

– Кстати, твой друг может прихватить с собой нескольких своих надежных товарищей. Да, только мое имя своему другу не называй. Узнает в свое время. Скажи, что все зовут меня шефом.

Свалка

Городская свалка находилась в трех километрах от окраины Северохолмска. Она давала работу, кормила, поила, одевала и обувала людей, которые волею судьбы были вычеркнуты из списка добропорядочных людей города, если бы такой список существовал. Она давала пристанище и средства к существованию людям без определенного места жительства, то есть бомжам, и бывшим интеллигентным человекам – бичам, которые имели жилье, а в остальном были похожи на бомжей. Перестройка перекроила судьбы многих людей и отнюдь не в лучшую сторону. Некоторые, кто потерял за это время свое жилье, так и жили на свалке, соорудив себе некое подобие жилища, кто из картона, а кто из других подручных средств.

Те, кто жил здесь давно, сделали себе даже землянки вблизи свалки. Здесь образовывались семьи, игрались свадьбы и рождались дети. Правда, свадьбы были без отметок в паспорте. Жизнь на свалке шла своим чередом и имела свои не писаные законы.

Сюда свозились порченные и просроченные продукты питания: фрукты, овощи, сыры, колбасы, консервы, черствый хлеб, пришедшая в негодность бытовая химия, и многое другое. Все это привозилось на свалку иногда целыми машинами и растаскивалось обитателями свалки за считанные минуты.

Конечно же, совсем не годное к использованию и применению, выбрасывалось даже бомжами, но в основном почти все находило свое применение. Даже содержимое, сильно вздутых банок консервов, съедалось без остатка, и никакого отравления или поноса от этого не происходило, потому, что запивалась такая порченая еда техническим спиртом, дезинфицирующим любую отраву.

Но машины с порчеными продуктами питания приходили редко, а кушать хочется всегда, поэтому обитатели свалки, в основном, перекапывали мусор в надежде найти то, что может пригодиться в хозяйстве или то, что можно было бы продать.

В основном искали металл: медь, алюминий, латунь, нержавейку и чугун. А вечером из города сюда приезжали люди на машинах и принимали металл, собранный обитателями свалки за день. Рассчитывались наличными тут и сразу. Здесь же принимались пластмассовые бутылки, продавался технический спирт.

Умереть с голоду на свалке мог бы только очень ленивый человек, но таковых здесь не было. Такие сюда не ходили.

Бывший интеллигентный человек и по совместительству бомж – Аркадий Самохвалов, по прозвищу Мазай, на свалку попал после того, как в одночасье лишился всего того, что имел. Он потерял и работу инженера, и семью, и квартиру. С началом перестройки он, как и многие другие, попал под сокращение штатов. Искал другую работу, но не нашел, так как шло повальное сокращение со всех без исключения предприятий. От него ушла жена с ребенком, переехав жить к своей матери, так как жить было не на что. Он начал было собирать бутылки, и тут же пропивать вырученные деньги. Появилась задолженность по квартплате. Квартиру пришлось продать. Две трети от продажи квартиры, он по справедливости переслал жене и сыну, а свою долю со временем пропил от безысходности. Ночевал сначала на вокзале. Начали гонять. Переселился в подвал, но и там не было житья, пока не вышел на свалку, которая приняла его с распростертыми объятиями. Свое прозвище – Мазай, он получил за то, что спас от неминуемого съедания собаку, неопределенной породы. Ее на веревочке из города привел на свалку Сема – один из постояльцев свалки. Он привел ее перед новым годом, чтобы в праздничный день приготовить к столу деликатес из собачанины.

Бедная собачка была привязана к дереву, тряслась от холода и поскуливала. Она словно чуяла то, что ее ожидает в ближайшем времени. Аркадий отвязал ее из жалости и отпустил. Почувствовав освобождение, собака дала деру, а Аркадий поплатился за это несколькими синяками, присобаченными ему на лицо Семой и его другом. После этого к нему и прилипло это прозвище.

Скоро, Мазай нашел себе друга на свалке, с которым вместе они вырыли небольшую землянку. Друга звали Василием. Он был всего на два года младше Мазая. Они стали вместе работать, вместе отдыхать, вместе жить. Все, что находили на свалке, они делили поровну, даже если и кто из них находил больше другого.

Работали они всегда в паре, друг у друга на виду. Такие меры предосторожности стали соблюдаться всеми обитателями свалки после того, как прошлым летом завалило землей одну женщину. Она делала под землей проходку вдоль толстого медного кабеля, но проходка оказалась длинной и узкой, а грунт из мусора рыхлым. Ее даже не стали откапывать, так как хватились ее только на следующий день. Кабель, сколько могли, откопали и обрезали, а на вырученные от сдачи кабеля деньги, устроили ей пышные поминки, правда пришлось еще скинуться и самим. В память об этом, на месте ее гибели, кто-то сделал и установил небольшой крест. Это место на свалке стало называться Любашиным, по имени погибшей.

Этой же осенью завалило мусором из машины одного мальчугана, который ринулся обрабатывать мусор прямо под самую машину. Мальчишку накрыло мусором с головой. Те, кто были в задних рядах, напирали на тех, кто был впереди, чтобы самим успеть урвать что-нибудь стоящее. Никто и не заметил мальчонку, который был ниже всех. Его обнаружили уже мертвым после того, как весь мусор был растащен. Мальчишка был беспризорным, поэтому не стали подымать шума, а вечером похоронили его втихую, за границами свалки. Подними они шум по этому поводу, городские власти могли бы запретить им работать на свалке, а тем более жить там. Этого никто из них не хотел. Пострадал бы еще и водитель мусороуборочной машины, который обязан был следить, куда и на кого он сваливает мусор. От огласки этого происшествия пострадали бы все. Поминки мальчику устроили вскладчину.

Но, как говорится, свято место пусто не бывает. На место погибшего, скоро пришли два мальчика постарше. Они были братьями погодками. Звали их – Артем и Эдик, но свалка внесла в их имена свои коррективы, и они стали зваться Чуком и Геком.

Раньше они жили благополучной семьей, но после того, как их отца, который занимался частным извозом, нашли убитым и без машины, жизнь семьи надломилась и потекла по другому руслу, течение которого прибило мальчишек, в конечном итоге, к свалке, а их мать склонило к бродяжничеству. Инфляция очень быстро поглотила средства к существованию, вырученных от продажи их квартиры, часть из которых ушла на погашение задолженности по квартплате, а часть на оплату многочисленных долгов.

Ребята скоро стали душой обитателей свалки и везде принимались дружелюбно, тем более, что они всегда приходили в гости не с пустыми руками. В заработках они были удачливее многих других. Чуку шел пятнадцатый год, а

Геку недавно исполнилось тринадцать.

Мазай проснулся оттого, что замерз. Печка, которую они растопили ближе к ночи, уже давно остыла. Василий еще сладко посапывал, закутавшись в два одеяла. Мазай не стал его будить, а растопил печку сам, чтобы вскипятить чай и согреться. Обычно эту работу делал Василий, но сегодня у него особенный день. Ему исполнилось тридцать пять лет. Пока печка разгоралась, Мазай думал, что бы такого подарить Василию на день рождения. Ничего не шло на ум. Он поставил на печку чайник со вчерашним чаем, и налил себе стопку разведенного спирта. Вчера вечером они, как обычно, неплохо посидели, а на случай похмелья они всегда себе оставляли целую бутылку разведенки. Мазай поднял стопку, чтобы выпить, но тут услышал голос Василия.

– Так, так! Без меня уже празднуешь мой день рождения?

– Что ты Вася. Это я, чтобы руки не тряслись, – ответил Мазай. Он налил вторую стопку, взял со стола банку килек и подал все это Василию прямо в постель.

– С днем рождения, друг мой сердечный!

Чокнувшись стопками, они выпили, крякнули и закусили почти синхронно.

– Знаешь что Вася? – произнес Мазай, пережевывая кильку, – Сегодня особенный день и давай проведем его по-особенному. У нас есть кое-какие сбережения. Я предлагаю сегодня выйти в город, зайти в какую-нибудь забегаловку, взять пивка, закуси и отметить по-человечески твой день рождения. Погуляем по городу, отдохнем. Устроим себе выходной день. Спирт мы возьмем с собой, чтобы в городе не тратиться на дорогую водку. Как тебе мое предложение?

– Мне твое предложение очень даже по душе, плесни-ка еще по стопке.

Мазай налил, и предложил тост.

– За моего самого лучшего друга, за тебя Василий!

Они выпили, закусили. Василий встал, надел ботинки и стал заправлять свою постель.

– Кажись, начинает легчать, – произнес он.

– Хорошо, что мы вчера с тобой нашли тот медный кабель, а то неважные именины могли бы получиться, – сказал Мазай.

– Все, что делается, делается к лучшему. Бог он всем дает, когда что нужно, и дает в самый нужный момент, а не просто так, лишь бы дать что-нибудь кому-нибудь.

– Все ждет своего часа, – согласился с ним Мазай. – Почему-то Господь не дал нам его раньше или позже, а дал именно тогда, когда возникла в нем необходимость. Значит ты Василий, уважаемый Богом человек.

– Да, но нашел-то кабель ты.

– Я нашел его для тебя, чтобы тебе сделать приятное.

– Спасибо, друг. Все мы под Богом ходим.

– Пойду я дровишек к ночи приготовлю, а ты пока выпей чайку. У тебя сегодня праздник.

Мазай взял топор и вышел. Василий вышел следом за ним. Через минуту он уже потягивал чай из кружки. Не успел он допить свой чай, как в дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, в землянку вошли Марго и Большой Макс.