Вперед, за Питер!

– Нехорошо. Воевать надо на футбольном поле…

– А кто, устав от сражений, бежал домой – к уюту и теплу?

– Ну, рыцарь домой, конечно, заезжал, но долго не задерживался. Проверит – похожи ли на него дети, и в следующий поход. За доблестью и победой…

– Рыцари – это не про вас. Рыцари сами выходили на поле, а вы – профессиональные наблюдатели…

– На то и разделение труда. Без которого, кстати, не было бы и нынешнего комфорта…

– …двадцать миллионов прихожан переживают – закатят ли двадцать миллионеров с отбитыми мозгами кожаный шарик в загон с сеткой…

– Что ты, нас гораздо больше, чем двадцать миллионов…

– Вот счастье-то! Рыцари хотя бы рыцарские поступки совершали, а вы пялитесь на мячик, чтобы потом за пивом вспоминать – кто как его пнул. И я должна тебе в этом компанию составить?

– Не в этом. Как ты не понимаешь: это же не просто поездка, а своего рода паломничество. Точно такое же, кстати, как тогда было у рыцарей…

– Я валяюсь без баяна! У них паломничество!

– Да – у человека должна быть своя мечта. И свое паломничество…

– Держите меня семеро! Не Отелло Дездемону задушил, а смех…

– …тебе не понять – потому что, когда болеют за команду, то переживают не за личный и семейный комфорт, а…

– За общее дело? Сейчас, ей-богу, запою! Скорее дайте флаг. А лучше два…

– …да, за победу. Представь: там на кону не материальная добыча, а эмоция…

– Конечно – добычу за вас другие поделят, а вам – эмоции с барского стола.

– Эмоции бесценны. При этом я с тобой согласен, что рыцари сегодня извелись, иссякли. Но ведь и женщины уже не те! Вот раньше, какую-нибудь тысячу лет назад, жены почитали своих мужей практически за апостолов. Первая молитва благоверной, часов в шесть утра – была о том, чтобы грядущий день принес супругу удачу с вдохновением, а приготовленный завтрак придал бы ему силы на свершения…

– Когда, говоришь, была первая молитва у благоверной?

В руках у Юлии – футбольный мяч, – один из тех, что, перемещаясь в свободном автономном режиме по квартире, закатился в спальню и оказался кстати.

– Часов в шесть. Что, рано?

От мощного удара мячом в лоб – откинулся на подушку, глаза сами закрылись, но перед этим успел подумать – вот, раньше, когда мячи прошивали, причем прошивкой наружу, – мужьям было больнее…

Часть вторая. «Были сборы недолги»

– Чертов лес – когда ж он кончится? Забыл, наверное, что уже смеркается и пора выпустить нас на опушку.

– Почему – забыл? На месте леса я бы тоже продолжался: одно дело – волки и зайцы, другое дело мы. Мы для леса в диковинку.

– Вот и оставайся в залог. Не помню – кто из братьев был богом сумерек, Кастор или Полидевк?

– Работали по очереди. Диоскуры вообще демонстрировали завидную взаимозаменяемость…

– Ребята, можно не грузить? Доспехи тяжелые, а еще вы о Диоскурах. Лошадей хоть пожалейте – как им сносить всё это…

– То ты на месте леса, то ратуешь за лошадей – сплошной день забот у тебя. Но вообще – ты конкретно за свою кобылу говори. Я о том внушительном брюхе, которое ей приходится перевозить вместе с доспехами…

– Тяжелая кавалерия не должна быть легкой. Заблудимся, или в плен к сарацинам попадем – помогут внутренние резервы!

– Не надо сгущать краски – и так темнеет на глазах. Хотя, по-моему, кони уже учуяли запах трапезы…

– А я учуял женский голос, или мне мерещится?

Ветер развеивал сомнения: «…опять он глаза закрыл, нет – вы только посмотрите! Ему с собой интереснее! А я тут, дура скучная, его разговором устаю! Ты случаем страусом не был в прошлой жизни? Не слышит! Как красиво не слышит! Ушел в высокое…»

– А вот и опушка! Значит, деревня где-то близко…

– Вон она. На главной площади – постоялый двор с трактиром, или мне глазам своим не верить?

– Всё так. А в трактире наш ужин. Кто сядет за стол последним – платит за всех!..

Суета на постоялом дворе образовалась невиданная – ленивый и тот прибежал посмотреть, как наперегонки спешиваются и разоблачаются, а под приветственный скрип входных дверей и тщетные увещевания высокого темнокожего охранника – вваливаются в трактир разгоряченные рыцари, уж больно каждый не хотел стать последним. И шоу продолжалось: уставшие рыцари выбрали стол, а любопытные обитатели деревни прилепились к окнам.

– Вина! Немедленно! И сыра!..

– А знаете восьмое чудо света? Вернувшись из похода, собраться за столом с друзьями и вспоминать под терпкое вино – как это было, как могло случиться…

– Давайте позже о чудесном. Я тут подумал: сколько ж крови выпили у нас супруги?

– Море! Я удивляюсь, что еще осталась кровь, которую мы можем проливать в походе.

– И ходят по пятам с претензиями – мол, мы не те, за кого их выдавали…

– Зато они не изменились: как раньше пили нашу кровь, так и сейчас.

– Вот и хозяйка! Неси уж сразу и второй кувшин. Давайте – за победу!

– Отличное вино!

– Но после нас его здесь не должно остаться.

– Не лопни. Лучше мне скажи, зачем придумали походы и сраженья?

– Чтобы от жен мы отдыхали.

Под смех вино не то, что уходило, – убегало: один кувшин сменить другой спешил, не дав ни шанса образумиться.

– Ну а театр? Чтобы семейные скандалы зря не пропадали?

– И как это мы столько тысячелетий вместе…