Вперед, за Питер!

– Смотри, милый – там эти, как они, министры, что ли? Которые нами управляют… А этот – сыщика играл, точно тебе говорю, только забыла где…

То и дело останавливалась, зацепившись взглядом за очередного знаменитого пассажира, и каждый раз, заглядываясь, намазывала губы – слой за слоем – купленной помадой. Таким образом, Всеволоду приходилось не только бежать с ручной кладью в руках и с посадочными талонами в зубах, но и тащить в качестве прицепа восторженную и перманентно прихорашивавшуюся супругу. Но он видел: еще не отвели трап, еще проходят на посадку, а значит, они обязательно успеют, – и это делало его поступь твердой и стремительной.

– Стой, там наши. Смотри, смотри!..

Теперь заглядеться на футболистов приспичило Всеволоду, а сдвигать с места и тащить за собой партнера пришлось уже Юлии. Со стороны это очень похоже на любовь, подумал Всеволод. Одна плоть, одна команда, играем без замен… Прошли последний контроль, взбежали по трапу и оказались в салоне самолета, который тут же, как будто только их и ждал, покатился по взлетной полосе.

Часть четвертая. «В салоне самолета»

– Ну скажи, ведь я была права? Можно я у окна? Спасибо, милый. Мы всё прекрасно успели. Уже надо пристегиваться? И ты тоже пристегнись. А если б ты не злился и о своем не думал, могли бы еще и очки купить.

– Ты слабеешь глазами?

– Я глазами прекрасна. Как ты думаешь, еще слой помады нанести, или я и так неотразима? А купить надо было модные солнцезащитные очки. Что, если солнце будет мне глаза слепить? Как я на твоих четверть-защитников смотреть буду?

– Подожди. Документы не потеряли? Вот они. Деньги? Тоже на месте. Вратарь, кстати, без очков играет. И ловит мячи, даже когда ему солнце в глаза светит. Удары, навесы, прострелы, угловые, – всё ловит…

– Так ты же не вратаря в поездку пригласил, а меня. Я правильно понимаю или что-то путаю?

Всеволод вздохнул и закрыл глаза: надо было проверить обмундирование, насладиться рассветом и вспомнить, что вино в той деревне – на редкость! Не без труда забрались на лошадей, – прыть и ловкость у рыцарей появятся позже, где-нибудь к полудню. Если б не было так тихо в округе, то и не доносил бы ветер еле различимый, но от этого не менее напористый женский голос: «…вот пригласишь потом своего вратаря и пяльтесь с ним на солнце без очков. Можете на море съездить – там поярче будет… Но в этот раз ты взял не его, а меня, напоминаю, такая уж мне честь выпала, – и мне нужны очки, чтоб смотреть на солнце. Мы с твоим вратарем вообще очень разные, хотя количество глаз и совпадает. И мне очень жаль, что ты об этом забываешь…»

– Благослови, Господи, путь наш, победу нашу – предстоящую, самоотверженную…

Молитву читал один из рыцарей – должно быть, дежурный по отделению.

– …добавь, Господи, взаимопонимания и жесткости оборонительной линии и придай ускорение нашим флангам, а уж по центру мы как-нибудь прорвемся. Аминь.

– С богом!

Пришпорили лошадей.

– Что будем пить на привале? Кофе или чай?

– Виски.

Оказывается, – и как его только раньше не замечали? – крайним слева ехал высокий темнокожий рыцарь.

– Меня зовут Жак.

И вдруг весьма фамильярно хлопает Всеволода по плечу!

– Хватит дрыхнуть, ты постоянно отключаешься! Слышишь?..

Юлия была недовольна и стукнула еще раз.

– …Тебя спрашивают – что ты будешь пить.

– Кофе, пожалуйста.

– И на соседа обрати внимание, мы с ним уже познакомились. Он милый и не пропадает каждые пять минут.

Рядом с Всеволодом, на третьем кресле, действительно сидел, не пропадая, высокий крепкий африканец. Африканец также внимательно смотрел на Всеволода и приветливо улыбался.

– Вас, кажется, зовут Жак?

– У меня несколько имен – это зависит от того, чем я в данный момент занимаюсь. Так принято в нашем племени. Сейчас я – Жак.

– А у меня одно имя. Всеволод. В нашем племени мы все одноимённые… Послушайте, я не мог вас где-то видеть?

Всеволод протянул руку.

– Очень, очень приятно! Мир чертовски тесен на нашей планете – так что, вполне могли меня видеть, к тому же я высокий, знаете ли, – меня хорошо видно…

Жак, когда тряс руку Всеволода, даже слегка приподнялся с кресла.

– …Кстати, в нашем племени чаю и кофе предпочитают крепкие напитки.

– Да, я тоже больше люблю виски… Но где же я мог вас видеть…

– Так в чем же дело?

Не успел африканец ловко выхватить из-под кресла бутылку виски, как на откидных столиках также неожиданно появились три стакана.

– У вас замечательная ловкость рук. Что ж, за знакомство! Хотя меня не покидает ощущение, что мы уже знакомы…

Всеволоду действительно захотелось снять напряжение – день задался непростой. Нервов с утра было уже потрачено столько, сколько и за иной полуфинал не тратится.

– И за ваши здоровья!

– Вы хорошо говорите по-русски.

– Работа предполагает знание языков. Предлагаю выпить за мир без языковых барьеров! Без проклятых границ!

– А вы тоже летите болеть?

Юлия не кокетничала, просто любопытствовала.

– Нет, я лечу отдыхать. Домой, в Африку.

– Всеволод, а мы что, тоже летим в Африку?

Удивленно посмотрела на Всеволода.

– Нет, мы летим в Европу. Мы не играем в европейских кубках с африканскими командами. Возможно, Жак летит с пересадкой.

– Нет. У Жака, или, как вы говорите – у меня – прямой рейс. Я не летаю с пересадками, это неудобно.

Юлия снова уставилась на супруга в изрядном недоумении, – что за странный самолет, где каждый летит в своем направлении? – но Всеволод пожал плечами: в каждом племени – свои причуды. В нашем, вот, пришло время традиционному свинству: «Поставь погромче!..» – «Погромче, но не передачу, а песню!..» – «Не песню, а лекцию о культуре паса!» – «А я говорю – шансон!» – салон до краев наполнялся пьяными голосами.