Разбуди Спящего

– Насколько я знаю, нет. За периметр редко кто выходит, а после гибели второй станции исследования вообще запретили.

– Мы тут как в мешке.

– Это точно.

Замолчали.

– Интересно, а чем тут может заниматься астроном, если небо постоянно затянуто облаками, звезд не видно?

– Иногда я тоже задаю себе этот вопрос. Как меня сюда занесло? – отозвался с верхней полки Вент. – Но раз занесло, так занесло. Назад, на орбиту, пути нет. Нет у нас челноков, движение одностороннее. Остается сидеть перед телескопом в редкие просветы да пытаться пробиться сквозь пелену другими методами. Раз на оптической частоте невозможно, можно попробовать на других частотах. Вот на них и пытаюсь. Составляю свою карту звездного неба, сравниваю с той, что присылают приборы с орбитальной станции. Так что скучать и есть хлеб на халяву не приходится.

– Нашел что-нибудь интересное в далеких просторах космоса? – улыбнулся Олег. – Или новую планету открыл, Коперник?

– Да так, – нехотя отозвался Вент. – Есть кое-что.

– Ну, выкладывай, – взмолился Олег. – Не томи!

– Да тут надо издалека начинать, – засомневался Вент, – чтобы тебе, неразумному, понятно было.

– Так времени у нас предостаточно, – настаивал Олег. – И даже больше, чем надо. Я весь внимание.

– Хорошо, – смирился Вент. – Попробую. В научной среде главенствует одна теория Вселенной – теория Большого взрыва.

– Знаю, в курсе.

– Так вот, эта теория ничего не объясняет. Абсолютно ничего. Ни возникновения звезд и планет, галактик, да и, по сути, самой Вселенной. Но очень напоминает Сотворение мира по Библии. И там и тут Вселенная возникла мгновенно, из ничего. Там – по мановению бога. Хлопнул в ладоши – и Вселенная появилась. Как у фокусника. Тут – бабах! – и на блюдечке готовая Вселенная. Единственное их отличие друг от друга – в персонифицировании. Там персона присутствует – сам бог. Здесь – нет. Возможно, какой-то террорист. Заложил бомбочку, бабах! – и готово. В те далекие времена динамита не знали, теперь – знают. Потому, чтобы ученых не заподозрили в плагиате и религиозности, действующее лицо убрали и заменили обезличенным субъектом. В роде бы он есть, но вроде бы и нет. Получился простой неперсонифицированный бабах.

– Да ну и пусть. Большой взрыв никому не мешает.

– Еще как мешает! – воскликнул Вент. – Мешает понять, почему галактики различной формы – спиральные, дисковые, эллипсные, шаровые, туманности, наконец. Почему звезды разной величины, имеют ли они планеты. Откуда звезды берут и восполняют излучаемую в огромной мощности энергию? Вечны ли они?

Да и сами планеты вызывают массу вопросов. Как можно так удачно и для чего скомпоновать залежи золота, меди, железа и других полезных ископаемых? Бог это сделал? А оно ему надо? У него итак своих забот хватает, за людьми проследить не успевает. Откуда появилась вода для океанов? Можно ли безнаказанно истреблять леса, уничтожать природу и земную атмосферу? Впрочем, – Вент споткнулся, – ответ на последний вопрос мы уже получил.

Так вот, теория Большого взрыва ответов на эти вопросы не дает. По ней все образовалось мгновенно и остается незыблемым навечно. И все. Не думай, веруй! Вот и доверовались, что теперь ищем другую, годную для проживания планету. Так как свою угробили. Чтобы и эту, в свою очередь, загадить и уничтожить. Согласно теории Большого взрыва.

Но я как-то случайно откопал давнюю теорию износа Вселенной. Ее разработал один малоизвестный писатель-фантаст, к научным кругам не имеющий никакого отношения. Потому его теория нашими «светилами и отцами науки» была не признана и проигнорирована. А я вник. И понял ее правоту. И на мир стал глядеть по-другому, оценивая с точки зрения этой теории. За что, кстати, и был подвергнут обструкции и изгнанию из научных кругов. Ведь там как в зоне – шаг вправо, шаг влево – расстрел, обструкция, ссылка. Вся наука держится на мнениях «столпов науки», подчастую неверных, основанных на устаревших знаниях. Ведь никому не хочется лишиться престижной должности, кормушки, достатка. Коперники перевелись. Они, как ты верно заметил, сейчас обитают в местах весьма отдаленных. К примеру, на планете Новая.

– Ты, что ли?

– Ну, ты же назвал меня Коперником.

– А дальше.

– А дальше. В общем, я проводил свои исследования, основываясь на этой теории износа. И нашел… – Вент усмехнулся.

– Что нашел?

– Планеты. Планеты этой солнечной системы.

– Да ну?!

– Согласно теории, каждая звезда имеет несколько планет. Их количество зависти от ее возраста. Наша звезда…

– Гелиос.

– Да, так ее назвали всенародным голосованием. Народ – это нечто такое… По уровню своему и развитию назвали. На ум-то ничего другого не пришло. Звезду – Гелиосом, планету – Новой. Или Землей два. Интересно, как мы будем себя называть в будущем – новляне или земледвояне? Маразм!

– Не отвлекайся.

– Сам отвлек. Итак, я составил график и построил кривую износа. Тут много данных не нужно. Пару начальных параметров, остальные рассчитываются по формуле.

– Каков результат? – торопил Олег.

– Новая имеет восемь планет. Две ближайшие уже нашел. Даже сквозь облака. Ищу остальные. Расстояние до них я знаю. Сложнее найти их в частотном диапазоне. Приходится искать втемную, наобум.

– А как насчет самой Новой? Стоит ли она того, чтобы бороться за нее?

– Стоит. По расчетам, Гелиос будет светить в видимом диапазоне спектра еще триста миллионов лет. Затем его поверхность покроется таким слоем шлака и отходов от горения плазмы, что световое излучение уже не сможет проникнуть сквозь этот слой. Как сейчас солнечные лучи не могут проникнуть сквозь облака. Гелиос будет излучать в инфракрасном диапазоне. Будет тепло, но темно.

– Но без света и жизни не будет.

– Почему же? Период времени значительный. Изменения будут проходить постепенно и незаметно. И природа будет также постепенно и постоянно подстраиваться и приспосабливаться к изменяющимся условиям.

– Что же мы так на Земле не приспособились?

– Этот писатель все подробно обрисовал. Причины явления Потопов и Ледниковых периодов, зависящая от них цикличность жизни на Земле, неразрывная связь природы и атмосферы, «озоновые дыры»…

– С «озоновыми дырами» мы уже разобрались – перестали использовать фреон.

– Разве?

– Ну да. Так пресса сообщает.

– А почему тогда продолжают гибнуть пингвины и белые медведи?

– Сказанул! Сведения у тебя устаревшие. Пингвины и медведи уже давно вымерли. Эволюция.

– Какая к черту эволюция?! – сорвался Велт. – Инволюция, а не эволюция. А «озоновые дыры» – это совсем не то, о чем вам талдычат ученые. Они просто придумали такое безобидное, совсем не страшное локальное название этому глобальному процессу. Чтобы население не паниковало и не сносило подчистую гнилые коррумпированные правительства. Как придумали названия «выброс» и «авария» атомным взрывам-катастрофам в Чернобыле и Фукусиме. Замылили и спрятали серьезную проблему, касающуюся выживания не только всего человечества, но и самой жизни на Земле.

– И какую же?

– Бесконтрольное и систематическое уничтожение лесов, этих мехов планеты, вырабатывающих кислород. Озоновый щит, как известно, состоит из ионизированного кислорода, предохраняющего Землю от космического излучения. Чем меньше кислорода, тем меньше озоновый щит. Тем проще излучению прорваться сквозь него и достигнуть поверхности планеты. И выжечь всю растительность, убить все живое. Как сейчас обстоят дела с лесами Сибири и Амазонки?

– Ну, Сибирь китайцы уже всю вырубили. Амазонку – наполовину. В Африке леса пока еще сохранились.

– А в остальном на планете?

– Мурман, Аляска, да, в общем-то, весь север, все Заполярье – голые скалы, ни травинки. Там никто не живет.