Санаторий

– Убитый врач из санатория, Николай Растеряев, – ответил Гриша.

– Колька? – изумился Анвар, – я же вчера вечером его видел возле грязелечебницы, как же он убитым-то ходил и разговаривал?

– Обознался, наверно, – вежливо ответил ему мент, – а мотив убийства пока неясен, предполагается ревность, но это неточно.

– И к кому же ревновали? – мигом заинтересовалась Вера.

– К одной медсестре, Тамара ее зовут…

– И Томка тут завязалась? – вторично удивился Анвар, – ну кто бы мог подумать, на вид такая скромная девица…

– Хорош базарить, – перешел на более приземленные обороты речи Григорий, – дело надо сделать, а побазарим потом.

И мы разошлись в разные стороны, девушки с Игнатом и Толиком отправились к бассейну, врач с Афоней ушли направо в ржавые ворота, ведущие к Погуляю, а я сел на переднее сиденье УАЗика, а милиционер включил зажигание, прогрел мотор, и мы не торопясь тронулись по боковой аллее к стеле с названием санатория…

Неожиданные открытия

– Твоя машина? – спросил Гриша, когда мы проезжали мимо Кашкая.

– Точно, – подтвердил я, – как догадался?

– Да видел вчера, как ты подругу эту подвозил…

– Аааа, – не нашел я сказать ничего другого. – Как УАЗик-то, не ломается?

– Бывает, – скупо обрисовал он ломкоемкость вверенного транспорта, – ладно, что запчасти копейки стоят и найти их нетрудно. В отличие от твоего Кашкая.

– Что есть, то есть, – вздохнул я, – но пока еще их можно достать, кашкаевы запчасти-то, и даже не за очень большие деньги. А бензину сколько он у тебя жрет?

– В паспорте написано, что 10-12 в смешанном цикле, – буркнул в ответ он, – только враеье это… хорошо, если меньше 15, а то и до двадцатки доходит. Ладно еще, топливо нам в РОВД компенсируют, 40 литров в месяц. А у тебя как с расходом?

– Маленько получше, – сообщил я, – десятка по городу это вполне средний результат. На трассе так совсем 6,5-7.

– Стоп-машина, – резко затормозил он, так что я за малым не влетел в лобовое стекло, – дальше дороги нет…

– И точно, – добавил я, разглядев, что у нас там впереди.

А впереди у нас была огромная яма… даже и не яма, а ров… да и не ров, а провал в земле, шириной наверно метро в сто, если не больше. Я вышел из машины и собрался подойти к краю провала, но меня остановил Григорий.

– Я бы не стал это делать на твоем месте, – сказал он вполголоса, – а то свалишься вниз… это карстовый провал, если не ошибаюсь, они у нас в районе иногда случаются. И глубина там может быть и пятьдесят, и сто пятьдесят метров. А края очень нестабильные, тоже могут съехать.

– Ты меня убедил, – ответил я, – ну тогда, может, веревку для страховки привяжем… посмотреть на глубину этой хрени все же хочется.

– Сейчас лебедку расклиню, – согласился он со мной, – и зацеплю ее трос тебе за ремень. Тогда смотри, сколько хочешь, назад я тебя вытащу, если что…

Я согласился и он споро выполнил все обещанное – куртку я снял, ремень у меня крепкий был, так что к краю обрыва я приблизился достаточно уверенно.

– Ну чего там, рассказывай, – предложил мне Гриша.

– Дна не видно, – сообщил я, – ну очень глубоко.

– Так тоже бывает… а что видно?

– Обрывки кабелей каких-то…

– Это наверняка электрические. Да и сотовая связь тут тоже может быть… все, возвращайся, будем думать, как жить дальше, – скомандовал он.

– Можно вправо-влево от дороги пройтись, – предложил я, отцепляя трос, – где-то ведь этот провал заканчивается.