Младший научный сотрудник-5

– Гарантию даешь? – зачем-то спросил я.

– Процентов 95-97 примерно, – сообщил он.

– Тогда валим, – согласился с ним я, – куда только, хотелось бы уточнить.

– Пока в никуда, – ответил Цой, – а дальше видно будет.

––

А тем временем в бунгало номер 24 произошел следующий диалог между Памелой Грин и Энни Блэкуотер.

– И чего ты меня вытащила так быстро? – задала вопрос удивленная донельзя Энни, – нормальные парни, можно было бы их раскрутить по полной программе. У этого… который Питер… я краем глаза видела пачку баксов, из кармана высовывались.

– Я вспомнила, где их обоих видела потому что, – оборвала подругу Памела.

– И где же?

– На канале «Гавайи-ньюс», когда мы с тобой в магазин при стадионе заходили… ну помнишь, шарфики покупали с именем питчера нашей команды…

– Помню, конечно, провалами в памяти пока не страдаю.

– Так вот, у них там телевизор работал, как раз местные трехчасовые новости и показывали.

– Да ну? – изумилась Энни, – они, выходит, известные люди, раз их в новостях показывают.

– Известные-то да, только немного не в ту сторону, – резко ответила Памела, – их фотки там демонстрировали с надписью «Wanted» и с добавкой «$10000»…

– За каждого? – деловито уточнила Энни.

– Естественно, – посмотрела на подругу, как на дуру, Памела.

– Тогда чего мы тут сидим? – задала резонный вопрос Энни, – когда действовать надо.

Палам-Внуково-Нижнереченск, 1982 год

Прилетели на Родину мы уже в полной темноте, октябрь же не июль, ночь наступает куда как раньше. Разгрузка ИЛ-62 произошла все же побыстрее, чем в Индии – никто потому что особенно не встречал нашу делегацию. Так что в своей комнате в резиденции «Заречье-6» я оказался буквально через час после посадки. А там никого, собственно, и не было, в этой нашей с Ниночкой комнате. Удивился, бросил на диван покупки и пошел искать подругу свою ненаглядную – зря что ли выбирал для нее сувениры битый час.

– О, вернулись, – сказала мне первая встреченная, это оказалась клининг-менеджерша Катя, – а мы вас завтра всех ждали.

– Привет, – поздоровался я, – я обещал тебе индийский сувенир, выполняю обещанное, – и я протянул ей зеленого слоника из нефрита по-моему, по крайней мере так уверял продавец.

– Ой, спасибо, – приняла она подарок, – а ты, наверно, Нину свою ищешь?

– Как угадала? – хмуро пошутил я.

– Так нетрудно было, – ответила она, – а нет ее, уехала в город еще с самого утра.

– А зачем, не сказала? – справился я.

– Да… – вспомнила что-то Катя, – она же записку тебе оставила, в столовой где-то лежит.

Вместе прогулялись до столовой, там она нашла свернутый вдвое тетрадный листочек в клеточку и подала его мне. В листочке было написано: «Петя, мне срочно надо в Нижнереченск. Позвоню, когда освобожусь. Нина».

– Интересно, – задумался я, – что же такое срочное там случилось.

– А ты возьми отпуск и сам съезди, – посоветовала мне Катя, – тебя должны отпустить если не на месяц, то на неделю-то точно.

– А это идея, – хлопнул себя по лбу я, – пойду отпрашиваться у начальства.

К Цуканову, конечно, подался, как к своему непосредственному руководителю… не сразу его обнаружил, а потом озвучил ему свои хотелки.

– Отпуск? – задумался он, – да наверно на неделю можно… только согласовать бы с Леонидом Ильичем это дело – мало ли что… ты давай спать иди, а завтра с утра, которое вечера мудренее, все и решим.

И Эмманулович оказался человеком слова – еще до завтрака посетил мою конуру, сказал, что вопрос согласован, только не на неделю, а на 4 дня, и выдал мне билеты на скорый поезд с Курского вокзала, он в час дня отсюда отправлялся.

– Даже не знаю, как вас благодарить, – рассыпался я в любезностях, – как там Леонид Ильич-то кстати?

– Все хорошо у него, – ответил Цуканов, – начал готовиться к пленуму.

– И день милиции не за горами, – вспомнил я про свои заморочки со стендапом.

– Вот насчет него просили напомнить Миронов с Ширвиндтом, – вспомнил Цуканов, – так что желательно, чтоб у тебя сценарий был готов, когда вернешься.

– А вы и с ними тесно общаетесь? – удивился я.

– Служба такая, – буркнул он и очистил помещение.

А ровно в два часа я уже сидел в скором поезде «Буревестник», отправившимся только что с обновленного Курского вокзала столицы нашей Родины города-героя Москвы. Это был, если так можно выразиться, полностью импортозамещенный аналог «Сапсанов» и «Стрижей», дико популярных в десятые годы следующего века. Ехал он вот только слегка замедленнее, так что вместо 3,5-4 часов время в пути растягивалось до полных семи… и это, если задержек не случится.

– Слушай, – неожиданно сказал мне после первого получаса пути сосед, пузатый мужчина в возрасте за полтинник, – где-то я тебя видел… – и он призадумался.

– Не знаю, – вежливо ответил я, – вообще-то у меня физиономия стандартная, могли с кем-то и перепутать.

– Может быть, – уныло ответил он и сразу перешел к более насущным вещам, – водку будешь?

– Водку буду, – сказал я словами милиционера Семенова из «Особенностей национальной охоты», и через пару минут мы уже выпили по полстаканчика Русской, закусив, чем бог послал.

А я между делом понял, где он мог меня видеть – я засветился на одной съемке в индийском президентском дворце… возможно, ее и прокрутили по телевидению. Но мужик, представившийся Артемом Геннадьевичем (можно просто Артем), уже забыл про этот момент и с увлечением рассказывал про свою работу. А работал он на маргариновом заводе имени товарища Кирова.

– Знаю-знаю про такой, – вспомнил я, – в промзоне где-то на Московском шоссе.

– Именно там, между Лакокраской и Красным Октябрем, – обрадовался он, – а с другой стороны железка… да мы мимо нас скоро проедем, покажу.

– Ваши соседи на запахи жалуются, – продолжил я после второго стаканчика, – воняете вы, говорят, сильно…

– Есть такое дело, – вздохнул Артем, – производство сложное, есть куча промежуточных операций между сырьем и готовой продукцией, кои сопровождаются выбросами нехороших запахов.

– Ну так сделали бы чего-нибудь, – посоветовал ему я, – а то так и останетесь в народной памяти, как вонючки.