Империя отходит от края

– Говорят, это не простое возгорание было, у них там большие подозрения на ту подругу, что ты в больницу отвез.

– Ладно, пусть выясняют. Так мы значит договорились, Вячеслав Петрович, говорим одно и то же и в газете и в прокуратуре – обсуждение перспективной темы/прогулка по набережной/огонь в окне, – на всякий случай повторил я, – а я побег на интервью.

Встреча с акулами пера прошла скучно и буднично, я сразу предупредил, что можно спрашивать обо всем, кроме как я попал в Тамбов ( «ну вы же понимаете, что есть темы, которые лучше не поднимать» и закатил глаза к потолку), остальное прошло как по маслу. Про пожар они еще были не в курсе, ну то есть что он был, конечно знали, а кто его там тушил, пока не – так что про это вообще не спрашивали.

А потом было заседание штаба, там же в 1 корпусе, но в левом длинном крыле. Сначала главный комсомольский лидер долго говорил о задачах в свете принятия новой Конституции, потом еще кто-то выступал, потом вспомнили обо мне, как молодом и подающем и спросили, есть ли у меня какие предложения, дополнения, уточнения? Ну как не быть, есть конечно, сказал я, встал и тут присутствующих на полчаса примерно накрыло Ниагарским водопадом моего красноречия…

– Товарищи, – начал я, откашлявшись, – посмотрите вокруг, где мы живем.

Товарищи очумело покрутили головами, ничего собственно не понимая.

– Мы живем в эпоху построения развитого социализма, в эпоху перехода советских граждан к принципиально новому образу жизни, при этом партия ставит перед нами задачу, чтобы дать каждому человеку возможности для всестороннего и гармоничного развития, правильно? Высшие учебные заведения это прежде всего молодежь, вступающая во взрослую жизнь, и как и с каким багажом она вступит в эту взрослую жизнь, зависит в первую очередь от нас, от комсомола, так?

А теперь рассмотрим эту всесторонность развития с разных, если так можно выразиться, сторон:

А. учеба – студенты должны получить и хорошо усвоить самые современные, самые передовые знания и умения, а еще лучше бы те, которые будут востребованы в скором будущем. Что будет востребовано в скором будущем, спросите вы, и я вам отвечу, пока только по профилю своего факультета – компьютеры и компьютерные сети, связь разных видов, микроэлектроника, системы безналичных расчетов не только для организаций, но и для населения, ну и кое-что еще, не будем мельчить. Чтобы получить эти знания, необходимы подготовленные преподаватели, необходима самая последняя информация о развитии отрасли, о новых разработках и технологиях в нашей стране и во всем остальном мире. Необходимо соответствующая материальная база – оборудование, элементная база, учебные стенды. Необходим выход на лучшие отечественные (ну и мировые, если получится) институты, Академию наук и тд.

Б. деньги – да, товарищи, деньги при социализме пока еще не отменили, и чтобы хорошо учиться и хорошо жить, необходимы денежные средства и надо дать возможность студентам вполне законно зарабатывать эти средства, смелее надо внедрять в жизнь идеи хозрасчета и самофинансирования, товарищи

В. личное развитие – в свободное от учебы время студенты должны иметь возможность развиваться физически и духовно, надо развивать имеющееся и добавлять новое, например набирающие популярность восточные единоборства и ритмическая гимнастика вполне могли бы внедрены и у нас, далее студенты хотят слушать современную музыку, значит надо развивать и это направление… свой ансамбль, и может не один, свой клуб по интересам, путь общаются на разные темы, кроме газеты неплохо бы было сделать общеинститутское радио, а может даже и телевидение, к нашему театру у меня тоже есть пара предложений, но это я уж потом озвучу и тд

Г. разное – смелее привлекать студентов к управлению, опросы общественного мнения, конкурсы, например на фирменную символику и корпоративные цвета, с этим тоже надо что-то делать, сейчас наше заведение смотрится, мягко говоря, уныло.

Проведя в жизнь все это… ну даже какую-то часть, мы сможем поднять планку нашего с вами любимого учебного заведения на мировой уровень… и даже выше его тоже наверно сможем.

Вкратце у меня все, – закончил я и сел.

Вопрос мне задали только один, Олежа кстати и задал:

– И откуда ты такой взялся, Сорокалет?

– Вы не поверите, но из рабочего квартала на окраине Автозавода, – честно ответил я, – проспект Кирова, дом 18, квартира 94.

Договорились подумать и продолжить… договариваться, все как всегда… но вода камень точит, а уж комсомольский штаб тем более.

На обратном пути у меня вдруг образовалась целая куча дел, и туда надо зайти, и на то посмотреть, и это купить… коньяк для хирурга обошелся в червонец, Белый аист, это в 21 веке он превратился в помойный отстой, а здесь, насколько я помнил, был очень и очень даже ничего. Ладно, не жалко. Поставил машину рядом с приемным покоем 40-й больницы, коньяк в бумажный пакет, справился у дежурной медсестры, кто же там оперировал Михальчика-то три дня назад, оказалось, что Владимир Пак, ничего себе… и он как раз был на работе, где-то на третьем этаже поищи его, милок, раз приперло.

Хорошо, иду на 3 этаж…, нет сначала к Игоревичу все же, вот блин, ничего ему не купил… ааа, ладно, авось прокатит. Пакет с бутылкой засунул во внутренний карман куртки, вроде незаметно. Здесь кажется, тук-тук, не отвечают, значит можно заходить. Палата была на четверых, сидели и лежали там трое, включая Игоревича.

– Здоровеньки булы, Станислав свет Игоревич, – с порога сказал я ему.

– Чэсць, – отозвался он, – заходи, раз уж пришел.

– Да я тут собственно мимо проезжал…

– К Анюте своей наверно?

– А вот и нет, с Анютой мы на днях расстались, Игоревич, нет у меня больше никаких Анют, – горестно поведал я.

– Сочувствую, – ответил он, – ну да ничего страшного, Анют на свете много…

– Да, что-то мы не о том – как дела-то, Игоревич, на поправку пошел или что?

– Вроде пошел… еще неделю говорят, что продержат здесь. Ты лучше сам расскажи, что у тебя за проблемы во дворе нарисовались.

– А, ерунда, милиция в убийстве меня вдруг заподозрила.

Игоревич чуть не подскочил на койке: – Что значит в убийстве?

– Да зарезали у нас одного пацанчика темной ночью, а у меня с ним конфликт был незадолго до этого, ну они и прицепились… да не волнуйся, Игоревич, все это уже в прошлом, поймали убийцу, алкоголик местный оказался, а я оправдан вчистую.

– Ну хорошо, коли так. А еще что нового?

– Да мелочи разные, институт мой чуть не сгорел вчера.

Игоревич опять чуть не подпрыгнул.

– Ну и что там было?

– Декан наш, Вячеслав Петрович рядом с очагом случайно оказался, он и потушил все. А следователь вроде бы дело завел, поджог подозревает.

– Ой, Сергуня, что-то многовато всего случается вокруг тебя, одни тонут, других режут, третьи поджигают, очень подозрительная цепочка…

В корень ведь глядит мужик, ему палец в рот не клади, подумал я.

– Я что ли виноват, само собой все выходит. Ну ладно, что-то я еще хотел спросить… а, с мамой-то у тебя как, контакты налаживаются?

– Как тебе сказать… – задумался он.

– Ладно, все понял, ухожу. К хирургу твоему зайду вот еще – где он, говоришь, обычно сидит?

– А я никак пока не говорил про это, но сидит он в конце коридора в ординаторской… или в курилке, это этажом ниже.

– Лады, выздоравливай, Игоревич, а я побежал, – и я пожал ему крепкую ладонь.

Хирург Пак (с печки бряк) действительно был не в ординаторской, а в курилке – среди курящих там мужиков корейца выделить было несложно.

– Здрасьте, – сказал я ему, – можно вас на пару слов.

– Ну пойдем, – забычковал он окурок.

Отошли в другой конец коридора.

– Я родственник Михальчика, дальний, но ближе у него все равно никого нет, хочу отблагодарить вас за прекрасно выполненную операцию, – и вытащил из кармана коньяк.

Пак посмотрел на этикетку, удовлетворенно кивнул и спрятал бутылку в широкий карман зеленого халата: – Спасибо.

– Как там у него дела-то, выписывать говорят скоро будут?