Кирпичики

Что вам рассказать про секс с Ируней… да лучше ничего не говорить, а просто тяжело и глубоко вздохнуть – бревно бревном, к тому же из всех позиций признаёт только самую простую, к тому же брить промежность её никто не научил… плюс её запах духов меня просто из равновесия выводил. Нет, с этим тоже надо что-то делать и лучше побыстрее…

2 августа, институт радиотехники Академии наук СССР

А утром я кофе сварил из обнаруженного в нашем кухонном столе молотого пакета. На нём значилось, что произведено оно на Владимирском пищекомбинате всего-навсего месяц назад. Запах, правда, был не очень ощутимым, но был… а вкус так и вообще оказался выше всяких ожиданий. Ира удивлённо подняла брови, когда я внес в комнату поднос с двумя чашками и двумя же бутербродами с колбасным сыром.

– Что это на тебя нашло? – спросила она, – раньше ты к готовке и близко не подходил.

– Сам не знаю, – честно ответил я, – просто захотелось. Угощайся, дорогая.

Дорогая немедленно угостилась и сообщила, что всё просто замечательно, а следом вывалила на мою голову огромный пакет неструктурированных данных. Слегка так отфильтровав её базар, я вычленил парочку действительно важных вещей – например, что работала Ируня бухгалтером в заведении со сложной аббревиатурой, что-то со строительством связано. А ещё, что денег у нас на сегодняшнюю дату кот наплакал, меньше сотни осталось, и как жить дальше, она с трудом представляет. Нет, есть ещё сберкнижка с тысячей, доставшаяся от моих родителей, но снимать что-нибудь с неё она не считает нужным.

Заодно и родительский вопрос прояснил – я был круглым сиротой, отец давным-давно умер, мать год назад, а вот тесть с тёщей имелись в полном комплекте, и нам надо бы было их посетить в ближайшие выходные.

– Ты же знаешь, – немного притормозил её я, – у меня сейчас скользящие выходные, вот сегодня, например. Так что тут надо подгадать, когда они совпадут с твоими… и чтобы родители против не были.

– Ладно, решим вопрос в рабочем порядке, – ответила Ирочка, – а с деньгами ты уж придумай что-то, а то зубы на полку скоро положим.

– Зарплату должны на заводе выдать, – нерешительно предположил я, – вот буквально сегодня-завтра. И в институте попробую что-то перехватить.

– Ты уж попробуй, ну а мне пора, – она слегка подкрасилась и сказала мне «адью» на дорожку.

Ну адью, значит адью, ладно, что не арривидерчи… произвёл ревизию финансов – обнаружил в комнате 98 рублей с мелочью. Плюс оставшийся у меня от вчерашних трат червонец. Не густо… Ну что, день у меня сегодня выходной, поедем-ка мы по этому поводу съездим в свой институт. Глядишь, финансовые проблемы как-то порешаем, а, Александр Игоревич? Совершенно с тобой согласен, Александр Игоревич, ответило моё второе я.

Я вытащил из глубин своей памяти, что ехать к институту следует на автобусе 40-го маршрута. Параллельно идёт ускоренный 60-й, тоже сгодится, но у него перерывы в работе большие. Нет, можно и на метро, конечно, но там пересаживаться придётся, к тому же проездной у меня на автобус, а не на метро. Так что включаем режим жёсткой экономии и идём на остановку 40-го.

Слава богу, никого из знакомых я при выходе из квартиры не встретил, вышел через арку на проспект Свердлова и потом наискосок к районному универмагу. По дороге пытался прикинуть, что же такого было в этом 1990 году и конкретно в августе месяце. Вспомнил только, что это была перестройка на самом излёте, СССР остаётся жить год с хвостиком, борьба нанайских президентов Горбачёва и Ельцина входит в решающую фазу. Ещё что? Германия объединится, но это к концу года. Пройдёт парад независимостей союзных республик – Эстония, кажется, первой в этом списке будет, а потом остальные прибалты, молдаване, армяне, киргизы… украинцы с белорусами вроде бы молчат пока. Ещё что? Ирак же заберёт себе Кувейт, и как бы не завтра-послезавтра, но это мне по барабану в общем и целом. Нобелевку Горбачёву дадут, гниде меченой. Стартует эфир радио «Эхо Москвы», выйдет первый выпуск «Поля чудес» ещё не с Якубовичем, а с Листьевым. Введут коммерческий курс рубля, вроде бы 1,8 к доллару, но у спекулянтов он давно в районе 5 держался. И ещё умрёт Витя Цой, поэт, композитор и исполнитель своих песен, обретший невероятную популярность в стране к этому времени.

А вот и долгожданный сороковой автобус, и даже не очень набитый по причине достаточно позднего времени – к началу работы все проехали, а в 10-11 часов ехать уже особенно некому. Грузимся и трогаем…

Через сорок минут я вышел на остановке «Политехнический институт», а тут и до моего радиотеха два шага. Площадка перед входом полупустая, нет ещё в стране автомобильного бума, лет 15 ждать до него. Фойе, доска почёта… о, мы тут приостановимся и изучим лица – пригодится. Из тех, кто значился в моём штатном расписании отдела, я нашёл двоих – начальника, естественно, Гринберга Андрея Наумыча, а ещё завлаба Быстрова Александра Иваныча… лица запомнил. Только дёрнулся к вахте, как был остановлен раздавшимся от окна окриком:

– Лётчик, притормози, дело есть.

Я оглянулся – там на подоконнике сидел парень примерно моих лет и ничем не примечательной наружности. Знать бы ещё, кто это такой…

– Привет, – ответил я, садясь рядом на подоконник, – а что за дело?

– Ты же у нас по электронике спец, хоть временно и не при делах, – продолжил этот хрен, – а мне как раз надо спаять с десяток усилков для видеосигнала.

– Так-так, – сказал я, – давай обсудим, я не против. Что за сигнал, когда надо, какие условия?

– Я тут по случаю пару видиков прикупил, – издалека начал он, – деньги свободные образовались …

– И почём же сейчас видики для народа идут? – перебил его я.

– Вообще-то это коммерческая тайна, но тебе, как родному, скажу – по четыре тыщи… так-то по четыре с половиной, но за малый опт скидку дали.

– Ничего себе, – искренне изумился я, – восемь тыщ это… это сорок моих зарплат, три с лишним года работа. Однако…

– Так овёс-то нынче недёшев, – усмехнулся мой собеседник. – Но это мы отвлеклись. Тема, значится, такая – кабельное телевидение. Для начала в моём доме, там восемь подъездов, триста квартир, если половину хотя бы окучить, неплохие бабки нарисуются.

– Интересно, – призадумался я, вспоминая историю зарождения, стремительного роста и быстрого упадка кабельных каналов. – Восемь подъездов это грубо восемь усилков…

– И один сразу на выходе, итого девять, – поправил меня он. – И кабель придётся протащить по всем этажам, работа несложная, но муторная.

– Согласен, – быстро ответил я, – только денег у тебя, как я понимаю, сейчас нет. Зарплату мне платить нечем будет, верно?

– В корень глядишь… отдам, как только раскрутимся, по стольнику за усилок пойдёт?

– У меня другое предложение – возьми меня в долю лучше. У тебя же юридическое лицо наверняка какое-то образуется, а у него учредители должны быть. Вот мы вдвоём и будем этими учредителями, – быстро протараторил я, чтобы он не успел сдать назад, и так же быстро добавил, – согласен на 33 процента. По рукам?

Он подозрительно посмотрел на меня, потом зачем-то на турникет, потом ответил:

– А вот нахрена ты мне сдался в таком виде, Санёк? Начальные вложения все мои, идея моя, а ты тут при каких делах будешь, поясни? Может, я чего-то не догоняю…

– Вот сам смотри, – так же быстро продолжил я, – надо будет рекламой заниматься и этим… маркетингом. Откуда-то жильцы должны узнать о твоих услугах, верно? А потом репертуар проката надо будет тщательно сбалансировать, чтобы угодить широкой аудитории, а не то разбегутся они к чёртовой матери. А если, не дай боже, мы (хитро ввернул я это мы вместо я) решим ещё что-нибудь включить в программу, кроме Брюса Ли и Греческой смоковницы, я это тоже на себя могу взять.

– Хитёр ты, братец кролик, – усмехнулся он, – считай, что убедил. Только 33 процента это дохера, могу 15 дать. И не с оборота, а с прибыли – стоимость видаков надо будет вычесть.

– 25 и по рукам, – предложил я.

– 20 и по рукам, – выдвинул встречное предложение он.

– Окей, как говорят наши американские друзья, – согласился я, – когда и где начинаем?

– Параметры усилков я тебе завтра-послезавтра выдам… могу домой заехать, я знаю, где эта твоя Свердловка. А там, как спаяешь парочку, протестируем картинку и вперёд.

Тут во входную дверь впорхнула девица весьма откровенного вида, у меня аж челюсть слегка зависла. На ногах у неё были лосины (кто не помнит, что это, смотри картинку) зелёного цвета, далее шла жёлтая, как цыплёнок, блузка и красный платок, повязанный, как бандана. Светофор-стайл. Но самое интересное заключалось в том, что блузка была заправлена в лосины… вот ни разу не видел такого выверта… и все её округлости и впадины ниже пояса были представлены на всеобщее обозрение. Довершало картину лицо с ярко накрашенными губами и ресницами. Женщина со сниженной социальной ответственностью, пришла мне в голову формулировка из будущего. И ещё строчка из песенки в голове закрутилась «Твои зеленые лосины меня сейчас сведут с ума».

Да, это те самые лосины, за рубежом называющиеся леггинсами – разновидность штанов из эластичных материалов обтягивающего фасона.

– О, Любка идёт, – обрадовался ей собеседник. – Притормози на минутку.

– Привет, Саньки, – сказала она, из чего я сделал логичный вывод, что парнишка тоже Александр, – извини, тороплюсь.

– На пару слов буквально, – не отступил он. – Мы тут с Лётчиком совместное предприятие организуем – пойдёшь к нам бухгалтером?

– Это другое дело, – быстро перешла на деловой тон она, – что за предприятие, чем заниматься будет, сколько бабла положите?

– Кабельное телевидение организуем, я руководитель, Лётчик вот ответственный за техническую часть и маркетинг, а ты, значит, главным бухгалтером будешь.

– И лицом канала, – добавил я.

– Как это? – заинтересовалась она.

– Ну рекламу надо будет давать, может интервью какие придётся в СМИ делать… а если хорошо раскрутимся и сами что-нибудь снимать начнём, будешь ведущей и актрисой.

– А денег пока нет, – твёрдо сказал Саня-2, – надо раскрутиться. А пока я могу тебе пообещать 10 процентов от прибылей.