Почему нет, Лёня?

Модем конечно не заработал – ну еще бы он заработал на телефонной линии, где и голос-то собеседника с соседней улицы слышно с трудом. Ну и ладно, никто не расстроился, народу и так впечатлений с избытком хватило. Большой начальник Фрол Алексеич выходил пару раз из своего кабинета, был он, судя по повадкам, отставным военным в чине не меньше полковника, голос имел резкий и звучный, говорил рублеными, как дрова, фразами. Ему тоже все понравилось. Ушло на всё про всё у меня два часа. А дальше надо было в соседний район ехать, в Первомайский, это сто км на восток, и там проделать все аналогичные операции (технику туда завезли еще на прошлой неделе), но на ночь глядя меня туда никто везти не захотел, а водила Михалыч сразу укатил домой после разгрузки – мол до Первомайска тебя местные довезут, а оттуда поезда в область ходят, доберешься. Ну и остался я, значит, ночевать в селе Вознесенском…

Ну ночевать так ночевать… не, у меня в принципе даже и на гостиницу деньги были, я видел по дороге от околицы, есть у них гостиница, но раз уж это не мой косяк, а их, что я у них тут задержался, пусть устраивают как-то на бесплатный ночлег. Намекнул об этом пигалице Кате. Та поморгала и пошла утрясать вопрос к боссу… вернулась через пять минут, коротко сказала «Пойдем», выключила комп и к двери, значит, направилась – да, забыл сказать, что на ногах у нее были лосины, друзья мои, честное слово фиолетовые, даже ультрафиолетовые лосины, а сверху платьице такое в обтяжечку. Пошел вслед за её лосинами, как лось, чо…

– Слушай, Катя (к этому моменту мы прочно на ты были), что это ты на меня смотришь как-то странно?

– Как? – быстро уточнила она.

– Ну не знаю… как на диковинного зверя из зоопарка… на мне, знаешь ли, узоров нет и цветы, в смысле рога не растут. Даже неловко становится…

Она быстро сверкнула глазами из-под густо накрашенных ресниц и ответила в том смысле, что это мне показалось, как и на всех остальных она на меня смотрит, ага.

– Ну ладно, будем считать, что показалось, – ответил я, – а куда это мы идем?

– А к дому Фрол Алексеича, у него большой дом, уместишься. Я кстати его племянница, тоже там живу.

Час от часу не легче, подумал я… ну да делать нечего – выбора-то никакого нет, если конечно не считать выбором ночевку под забором. Дошли быстро, тут всё недалеко, как я понял. Дом, как совершенно верно заметила Катя, был весьма большой и плюсом к этому красивый, с резными наличниками и петухами над и под всеми окнами. Отгорожен он был от улицы палисадничком с цветочками и злой-презлой собачкой, она начала надрываться, еще когда мы на далеких подходах были, а сейчас совсем с катушек съехала, пытаясь выдрать свою цепь из столба, к которому цепь была прикручена… меня вообще все собаки почему-то не любят, не знаю, с чем это связано, но эта невзлюбила особенно.

– Фу, Шарик (надо ж, подумал я, как в рекламе), сиди смирно, это свои, – крикнула Катя.

Шарик несколько поумерил свою прыть, но совсем не замолк. На его гавканье с крыльца выглянула хозяйка, жена видимо Фрол-Алексеича, маленькая, светленькая, с недобрым взглядом из-под насупленных бровей и с места высказалась прямо и без обиняков:

– Кого тут еще черти принесли? – а Шарику добавила, – да заткнись ты, зараза лохматая!

Шарик немедленно замолчал и спрятался в будку, а я посмотрел на Катю, увидел, что объяснять она ничего не собирается и вступил в разговор:

– Здравствуйте, меня Лёней зовут, приехал из области технику вам настраивать, да вот задержался на ночь глядя… – и на этом замолчал, пусть другие что ли поговорят теперь.

Катя наконец-то раскрыла рот:

– Он у нас переночует, ладно, теть Маш?

Теть Маша повернулась, не говоря ни слова и скрылась в своем доме, дверь правда открытой оставила, ну мы значит с Катей пошли за ней…

Потом было чаепитие… ну не сразу конечно, сначала Катюша провела меня по своей деревне, показала все, так сказать, достопримечательные места, по дороге естественно показала всем подругам, какой у неё хахаль завелся. Подруги лузгали семки с непроницаемыми лицами, но по всему видно было, что новый катин хахаль их таки задел. И еще меня хотел побить один местный парнишка, видимо тоже имевший виды на Катеньку, но как-то обошлось разговорами…

А ночью Катя ко мне на сеновал (меня Фрол Алексеич туда спать отправил, да) пришла, в одной, значит, ночной рубашонке… и можете смеяться, господа, можете плакать, но ничего у нас не было, я тупо не смог… ребенок ведь еще, как я допытался, 18-ти ей еще не было, через полгода стукнет. Она прорыдала у меня на плече битый час, я всё спрашивал, что она во мне нашла, она отвечала, ты ж вон какой, весь городской и со сложной техникой запросто обращаешься, я таких никогда не видела, ну так увидишь еще, говорил я, жизнь впереди длинная, нет, боюсь, что таких вот и не увижу, отвечала она… потом она успокоилась моим старгородским телефоном и адресом и обещаниями продолжить знакомство, когда к ней совершеннолетие придет. Успокоилась-таки, а потом ушмыгнула в свою спальню. Вот такое деревенское приключение у меня случилось, граждане.

А с раннего утреца к Фрол-Алексеичеву дому подкатил запыленный УАЗик, почти такой же, как у Михалыча, но с местными номерами и еще более раздолбанный, на нем мы и укатили в соседний Первомайский район, описывать который нет никакой необходимости – все было точно так же, как в селе Вознесенском… ну за минусом Кати и за плюсом отличной работы модема, Первомайск оказывается соседняя воинская часть телефонизировала, поэтому все провода были скручены намертво, по-военному и работало все на отъе..сь, связь на 19200 бод установилась, с ума можно сойти.

Вернулся к себе домой поздно вечером, электричка из Первомайска мало того, что опоздала, так еще и останавливалась по дороге у каждого столба. Тупо посмотрел рекламу по телевизору (Стиморол – неповторимый, устойчивый вкус! Баунти – райское наслаждение! Автосалон в Чертаново – от нас легче уехать, чем уйти!), выпил бутылку пива Афанасий, оригинальные у них бутылки, четырехгранные и вкус поначалу отличный был, в конце 90-х только испортился, да и спать лег.

А наутро меня ждал немалый сюрприз на входе в родной НИИРТ…

Рядом со входной дверью там был прикноплен плакатик с портетом Юры Шпагина в траурной рамке и с надписью чуть ниже «Шпагин Юрий Павлович, трагически погиб 18.07.1993, похороны состоятся 20.07.1993 в 10 часов утра по адресу…»… такие дела…

У меня в голове одновременно пронеслись две мысли, первая «ну как же так, Юра», а вторая «а ведь это скорее всего твоя вина, Лёня, наверняка же умер он на той самой стрелке, которую тебе забили… так и живи теперь с этой мыслью в голове». Пошел в свою лабораторию, чего… а там уже сидел начальник, который Кащей Бессмертнов и Виталик, паяли чего-то на больших платах с дырочками.

– Видел? – с порога спросил меня Виталик.

– Про Юру что ли? Видел конечно, а что случилось-то, расскажешь? Меня весь вчерашний день не было (я вчера с утра отзвонился Бессмертнову, так что он полностью в курсе моей отлучки был).

– Да никто тут толком ничего не знает, слухи только ходят, что бандиты его застрелили… да ты спроси у Гены, они же компаньоны по этой вашей Монтане, он наверно лучше знает…

Позвонил по внутреннему Гене Коломейцеву по прозвищу «Крокодил» – никто не ответил. Ну делать нечего, работу надо работать, со вздохом подумал я, взял спаянный еще на прошлой неделе блок управления рентгеновской установкой и пошел на пятый этаж, там у нас твердотельщики сидели. Это не совсем наша поляна, но неделю назад Бессмертнова очень сильно попросили, а он согласился и повесил на меня это направление. В отделении физики твердого тела случился весьма значительный прорыв по ВТСП (высокотемпературная сверхпроводимость), нет, саму эту сверхпроводимость при комнатной температуре они не одолели, но неожиданно вылез побочный приятный эффект – их хитронапыленные пленки начали отражать радиацию… не вот-то прямо всю и не вот-то прямо перпендикулярно на них направленную, но под острыми углами порядка 5-8 градусов почти 100% гамма-лучей проникнуть через эту пленку не могли. Какие это перспективы открывало, надеюсь сами догадаетесь. Но случился внезапный затык – забарахлила установка, измеряющая процент отражения, вот на этот прорыв меня и кинули.

Я там практически все сделал, последние штрихи оставались, подобрать нужные коэффициенты вращения для стола с образцами и подчистить программульку на Паскале, чтоб выводила на экран то, что нужно. Сижу, значит, на пятом этаже, поочередно паяю и правлю программульку рядом со страшной рентгеновской установкой (когда она работает, я стараюсь слинять подальше, невзирая на уверения физиков, что там все под абсолютным контролем и под надежной защитой), открывается дверь, входит Гена-Крокодил и говорит «пойдем поговорим». Ну пошли конечно, только паяло вот выключу и программу заторможу.

Гена привел меня на соседний этаж, у него там целый свой кабинетик, он начальник сектора в физике высоких энергий.

– Рассказывай давай, что там у тебя с Юрой позавчера случилось, – сказал он, опускаясь на свой стул. Гена имеет, насколько я знаю, половину доли в ООО «Монтана», совладелец значит с Юрой… был, теперь непонятно, что там с этими долями.

– Нечего особенно рассказывать-то, – буркнул я, садясь напротив него, – Юре не понравилась моя работа, он предложил написать заяву по собственному, я и написал.

– А куда он тебя перед этим посылал?

– На Ворошиловский, АО «Гарант» какой-то, я там все сделал как полагается, правда по ходу дела в этот Гарант бандиты какие-то пришли…

– Ну и что дальше?

– Они крышу походу гарантовцам предлагали, а мне сказали подождать в коридоре, ну я и подождал…

– И дальше что? Из тебя клещами надо все детали тянуть?

– Когда бандиты вышли из Гаранта, спросили, кто я такой, что за контора, кто старший, я сказал, тогда они позвали старшего, то есть Юру на стрелку назавтра…

– Убили его как раз на Ворошиловском… пять пулевых ранений.

– Не может быть, – довольно натурально изумился я, – и что теперь делать?

– Не знаю, разбираться надо…

– Слушай, а у нас… в смысле у Монтаны крыша-то какая-нибудь есть? В смысле отстегиваем мы кому-нибудь за защиту, так сказать?

– А с чем связан этот твой вопрос?

– Так может крышу и подключить к этому делу, зря мы ей что ли платим…

– Есть у нас крыша, только это пока не твоего ума дело… ладно, будем разбираться… а я чего тебя позвал-то – у нас двести с лишком абонентов, надо их как-то обслуживать, а делать это только Юрик умел… и ты еще немного… так что…

– Мне надо заступать на место Юрика, правильно я политику партии понимаю? – помог я Гене.

– Эбсолутли, – подтвердил он зачем-то на английском.

– Я ведь, если честно, в Юниксе не очень разбираюсь… – осторожно начал я, – но ладно, согласен. Денег-то мне сколько положишь? Бесплатно работать не буду, – сразу предупредил я.

– 10 тыщ… но денег пока нет, надо их заработать.

– Может и акций немного подкинешь? – нагло продолжил я, – как-никак я очень плотно в дела фирмы теперь должен влезть, а наличие своей доли будет меня серьезно стимулировать.