Игры с разумом

– Томограф! – закричал я изо всех сил. – Проверьте мой мозг на томографе!

Только никто в палате не услышал этот крик души – мышцы, даже не дрогнув, в очередной раз проигнорировали отчаянные команды мозга.

Глава 2

Дмитрий моментально проснулся и, ещё плохо понимая, что за звук его разбудил, быстро провёл рукой по кровати, нащупывая автомат. Рука с еле слышным шелестом скользнула по пустой простыне. Шёпотом ругнувшись, он каплей скатился на пол, сгруппировался и встал на колено. Прислушался.

Неторопливо тикали часы на стене, на кухне тихо работал холодильник, журчала вода в канализационной трубе. Ничего подозрительного.

Холодный лунный свет, пробивающийся сквозь занавески, слабо освещал комнату. Дмитрий беззвучно перебежал к стене и встал в стойку у двери.

С улицы донеслись очередные хлопки фейерверка.

– Черт! Опять свадьба…

Расслабившись, он не спеша подошёл к окну и со скрипом открыл покосившуюся раму, покрытую потрескавшейся краской, сорвав при этом старую, брошенную пауком паутину.

Лёгкий ветерок подхватил занавеску. Дмитрий глубоко вдохнул свежий морозный воздух и расправил широкие плечи. Сна не осталось ни в одном глазу.

Несмотря на поздний час, жизнь за окном шла полным ходом.

Дмитрий достал из тумбочки цепочку с надетой на кольцо пулей и до боли сжал её в кулаке. Постояв так с минуту, он бросил взгляд на пустую кровать и пошёл на кухню – предстояла очередная бессонная ночь.

Дмитрий вручную перемолол кофейные зерна и только было поставил турку на конфорку, как раздался звонок телефона. Часы показывали 01:21. Сняв несваренный кофе с плиты, взял трубку.

– Ярцев. Слушаю.

– Как отдыхается, Дмитрий Владимирович? Судя по бодрому голосу, похоже ещё не спишь?

– Так точно, Семён Сергеевич. Я так понимаю, мой отпуск закончился, так и не начавшись?

– Ярцев, ты меня удивляешь. Разве у следователя бывает отпуск? – хмыкнул начальник в трубку. – Ты же знаешь состояние дел в отделе, да ещё и Турчинов на учёбу укатил… Для тебя есть дело.

– Очередная бытовуха? Может, с ней Стеблин справится? – Дмитрий с сожалением выдохнул в трубку. – Вы же мне перевод обещали, как только разгребу всё. А тут ещё до кучи. Сколько мне ещё бумагу марать?

– Во-первых, это не простая бытовуха. Дело, можно сказать, резонансное, и нам нужен более опытный следователь. А во-вторых, ничего я не обещал, только обозначил возможность. Думаешь, ты заслужил перевод? Какая у тебя раскрываемость?

– Но я же докладывал, в последнем деле объективные причины, недостаток доказательной базы…

– «Объективные причины!» – передразнил его шеф, – мне-то что до твоих объективных причин? У нас есть статистика, и вот этой самой статистике они не помогают… Ладно, покажи мне, на что способен, и я подумаю о переводе. Стеблин уже выехал на место со следственной группой. Диктую адрес…

Дмитрий записал данные и положил телефон. «Знаю я эти “резонансные дела”. Будет как всегда – дела на час, а бумаг заполнять – на неделю».

Он подошёл к шкафу и изучающе осмотрел содержимое: рубашки первой свежести уже закончились и до сего момента были не особо нужны – в отпуске всё же. Наконец, выбрав наименее помятую, он понюхал её под мышками – на сегодня сойдёт – и пошёл одеваться.

***

Дмитрий показал удостоверение стоящему у дверей полицейскому, уверенным шагом прошёл через приёмную, мельком взглянул на заплаканную секретаршу, сидевшую в компании оперуполномоченного, и вошёл в кабинет. Запах смерти ударил в нос. Дмитрий замер и осмотрелся вокруг, запоминая первые ощущения.

У окна стояли два дорогих кресла, освещённые мягким, льющимся с потолка светом. На одном из них сидел, судя по всему, тот самый Эдуард Викторович Соколов – известный в Москве психоаналитик. Слегка наклонив голову набок, он, казалось, внимательно слушал собеседника. Вот только второе кресло пустовало и, несмотря на полный кабинет народа, не было у Соколова никакого собеседника. Да и не мог он уже никого слушать – Эдуард Викторович был мёртв.

Довольно большой и светлый кабинет солидно обставлен: массивный письменный стол, выполненный из какого-то экзотического дерева, кожаное офисное кресло, стильный стеллаж, заставленный книгами в кожаных переплётах, оригинально выполненный потолок со сложным освещением, создающим непринуждённую атмосферу. На покойном был надет идеально сидевший, явно пошитый на заказ, костюм. На пальце красовался дорогой перстень. Соколов вёл частную практику и, судя по роскошному кабинету, дела у него шли весьма неплохо.

Кресла стояли слегка под углом на точно выверенном расстоянии: не так близко, чтобы клиент чувствовал себя неуютно, но и не очень далеко, так, чтобы расположить его к доверительной беседе. Между креслами располагался небольшой журнальный столик, на котором стоял бокал с остатками напитка.

Следственная группа уже работала на месте: эксперт-криминалист Алексей Никитин снимал отпечатки пальцев, младший следователь Константин Стеблин, или просто Костик, просматривал какие-то бумаги, у двери скучали два санитара и неловко переминались с ноги на ногу двое понятых, явно чувствующих себя не в своей тарелке. Рядом с Костиком, спиной к Ярцеву, стояла незнакомая девушка.

– А это кто тут у нас? – спросил его Дмитрий и немного исподлобья посмотрел на девушку. – И где Степаныч?

Девушка повернулась к нему.

– Здравствуйте, Дмитрий Владимирович. Я новый судмедэксперт, Юлия Анатольевна Котёночкина, заменяю Ивана Степановича, – она протянула ему руку, но, вспомнив, что она в резиновых перчатках, немного замешкалась и убрала её назад.

Дмитрий оценивающе осмотрел девушку с головы до ног.

– Эх, Юлия, Юлия… Анатольевна. Не в куклы нам здесь играть…

Он взял пару резиновых перчаток и принялся осторожно натягивать их на свои крупные кисти.

– Костик, что тут у нас? Личность установлена? Это и есть Соколов?

– Он самый. Нашли документы, да и секретарша его опознала. Она же и тело обнаружила около полуночи. Учитывая время суток, свидетелей пока найти не удалось, – сказал Костик.

– А что она здесь делала в полночь?

– Говорит, что по делам.

– А точнее?

– Что-то закончить надо было.

– Что конкретно закончить? Костик, ты меня удивляешь.

– Ну… – протянул он. – Сейчас уточню.

– Теперь уже я сам уточню.

Не спеша и внимательно смотря себе под ноги, Дмитрий обошёл ковёр и подошёл к трупу.

– Закончил с телом? – обратился он к фотографу и после кивка вернулся к осмотру.

– Добавьте света, ни черта не видно, – недовольно добавил он.

Внимательно осмотрев лицо и шею, Дмитрий спустился к рукам.

– Насколько я понимаю, задушен прошлым вечером. Только вот не пойму как… А что мне по этому поводу скажет наше юное создание? – он разогнулся и вопросительно посмотрел на Юлию.

– По результатам предварительного осмотра, юное создание предполагает, что причиной смерти стала аспирационная асфиксия, – Юлия тоже подошла к креслу. – Смерть наступила около семи часов назад, в районе 20:00.